Всю жизнь Голда не переставала удивляться утверждению, что евреи «украли» арабские земли в Палестине. На ее глазах происходила покупка тех самых «территорий» (большей частью представлявших собой малярийные болота), которые впоследствии превратились в государство Израиль. Именно с целью превращения болот в земли, годные для обработки, и создавались кибуцы. Жизнь Голды состояла из напряженного физического труда: посадка леса (чтобы посадить дерево, нужно было выкопать множество ямок между камнями), работа на кухне, на птичьем дворе. Мейерсоны вступили в кибуц в Мерхавии – в коммунальную деревню, более коллективную, чем решился бы создать любой коммунист. В деревне все было общим: одежда, продукты, дети. Большинство жителей болели малярией, не было уборных, вода была загрязнена, продукты часто оказывались несъедобными или испорченными. Голда же всегда была полна оптимизма. Она любила жизнь кибуца, и вскоре, в двадцать три года, ее избрали в управляющий комитет.

Но суровые будни общины нравились Морису все меньше и меньше: ни книг, ни музыки, ни живописи, ни интеллектуального общения. Люди просто не могли позволить себе подобной роскоши. Плюс ко всему он заболел, а чтобы болезнь не стала хронической, врачи настойчиво рекомендовали ему сменить климат. Семья переехала в Тель-Авив, а затем в Иерусалим, где родились дети – Менахем и Сара. Четыре года, проведенные в Иерусалиме, были очень сложными для Голды. Разрыв с кибуцем и дружеским окружением, непривычное чувство оторванности от главной цели, главной причины переезда в Палестину – активного участия в построении еврейского государства. Причем Голда никогда не была сторонницей феминизма – она оказалась заботливой матерью и позже бабушкой, умевшей и любившей прекрасно готовить, создавать в доме тепло и уют. Они с Морисом продолжали любить и уважать друг друга до самой его смерти в 1951 году. И нельзя сказать, что муж не понимал жену, наоборот – он понимал ее слишком хорошо, поэтому и не отговаривал от возвращения на работу, что все-таки означало разрыв. По одним данным, Голда рассталась с мужем в 1933 году, по другим – в 1945, сама она вспоминает, что в 1938-м, но суть не в этом. Старая истина – нельзя объять необъятное – подтвердилась в очередной раз. «Вечное внутреннее раздвоение, вечная спешка, вечное чувство невыполненного долга – сегодня по отношению к семье, завтра по отношению к работе – вот такое бремя ложится на плечи работающей матери», – писала позже об этом периоде своей жизни Голда.

Меерсон работала в Иерусалиме секретарем Женского трудового совета и держала прачечную в качестве источника дополнительного дохода. Она была назначена казначеем в 1924 году, что позволило ей участвовать в различных международных конференциях. В 1928–1929 годах она стала делегатом Американской Сионистской партии и побывала в Соединенных Штатах впервые с тех пор, как оттуда уехала. В 1932 году Голда переехала в США и путешествовала по стране, агитируя евреев, в течение двух лет. Ее свободное владение английским, русским, идиш, ивритом, немного арабским не только способствовало выполнению этой работы, но еще больше помогло ей в дальнейшей карьере. В автобиографии Голда писала: «Я не выбирала карьеру. Я не выбирала профессию. Просто так получилось». На самом деле Меир выбрала – мечту, за которой она следовала до самой смерти.

Следующие годы были посвящены поездкам в США, Канаду, Европу, участию в различных конференциях и конгрессах. С конца 1920-х арабское давление усиливается, а готовность британского правительства помогать евреям идет на убыль. В Лондоне Голда потрясла циничная фраза: «Вы, евреи, хотели получить во владение национальный дом, а получили всего-навсего в нем квартиру». Как делегат Всемирного сионистского конгресса, она пользуется любой возможностью рассказать о Палестине, собрать деньги для развития экономики. В партии Гистадрут она занималась программами социальной помощи и медицинского обслуживания, а с 1940 года принимала участие в работе политического отдела. После прихода Гитлера к власти в 1933 году тысячи беженцев из нацистской Германии направились в Палестину. Еврейское население, насчитывавшее к тому времени около 400 000, должно было принимать десятки тысяч людей: расселять, обучать ивриту, предоставлять работу. К 1939 году, несмотря на рост преследований и убийств евреев в Австрии и Германии, Британия решила прекратить иммиграцию в Палестину, а другие страны просто отказывались их принимать. Долгие годы палестинские евреи жили по так называемой «Белой книге» – британскому декрету, четко регламентировавшему количество въезжающих. Весь период войны прошел для палестинских евреев под лозунгом: «Мы будем бороться с Гитлером, как если бы не было «Белой книги», и с «Белой книгой», как если бы не было Гитлера». Перед ними стояли три основные задачи: ввезти в Палестину как можно больше евреев, получить у англичан разрешение на ведение боевых действий, сохранить экономику в состоянии готовности принимать новых поселенцев, если они, конечно, останутся после войны. Был создан Военный экономический совет, членом которого Голда была все военные годы.

Массовое истребление евреев во время войны сами евреи называют Холокостом. Главное же, что после XXII сионистского конгресса в Базеле, который Голда сравнивала со сбором семьи в глубоком трауре, в мире стали открыто говорить о создании еврейского государства.

В 1946 году Организация Объединенных Наций наконец проголосовала за раздел Палестины и независимость Израиля, что дало госсекретарю США Джеймсу Форрестолу повод сказать: «45 миллионов арабов собираются сбросить 250 тысяч евреев прямо в океан». Именно тогда евреи прекратили борьбу за независимость и начали бороться за свои жизни. Голда направилась в Иерусалим, где борьба приобрела жесточайший характер. Она проявила стойкость и пережила кошмар смерти и опустошения прежде мирных земель. Меир спала по четыре часа в сутки в течение нескольких месяцев и на вопросы журналистов о том, как она перенесла это, отвечала: «Мы просто хотели остаться в живых, а наши соседи хотели видеть нас мертвыми. Это не тот вопрос, по которому есть большие возможности для компромисса». Давид Гинзберг, выступая на Еврейском конгрессе в 1946 году, говорил о Голде: «Динамизм – вот ее главная черта… Это не стиль или схема, не что-то, что она выработала или выучила. Это просто ее образ жизни, это то, какой она была всю жизнь, то, чем она будет вечно». Всегда красноречивый оратор, всегда умеющая высказаться элегантно и проницательно одновременно, Меир так определила причины победы евреев в борьбе за выживание: «У нас было секретное оружие – отсутствие альтернативы».

Две большие проблемы возникли на пути становления независимого Израиля. Во-первых, у страны не было денег, во-вторых, король Иордании заявил, что, арабы готовы пожертвовать десятью миллионами своих жизней из 50-миллионного арабского населения, лишь бы уничтожить полмиллиона евреев в Палестине. Это была сомнительная угроза. Арабы собирались пожертвовать 25 % своего народа за 240-мильную полоску неплодородной земли, которую евреи фактически купили у их предшественников (большая часть была приобретена за чрезмерно высокую цену в 1920–1930-е у арабов). Меир блестяще решила обе проблемы. На заре независимости она отважилась встретиться с королем Иордании Абдуллахом, чтобы предотвратить надвигающуюся войну. Когда друзья предупредили ее, что она может умереть, Голда ответила: «Я готова пойти в ад, если это даст шанс спасти жизнь хотя бы одного еврейского солдата».