Элам? Или всё же повременим с этим, и останемся на Дильмуне… И станем защищать его до последней капли нашей крови?

– Если есть возможность перебраться в относительно безопасное место, то почему бы это не сделать?

– А что, ты хочешь здесь всё бросить? И дома, и имущество?

– Мы всё с острова не вывезем!

– Ну разве лучше скитаться по чужбине?

– И чего хорошего быть бездомным?

– А давайте не торопиться с решением? – раздались со всех сторон различные мнения.

– Да ти-и-ише! – поднял руку Набуэль. – Лучше будет, если мы всё-таки начнём высказываться не все сразу, а сделаем это по одному!

 Хаотичные возгласы смолкли.

Первым решил озвучить своё мнение дядя князя.

Губернатор Дильмуна произнёс:

– Друзья, у меня для вас есть ещё одно сообщение…

– Какое?

– Говори!

– У великана возникли проблемы. Я имею ввиду флот, который он строит…

– А что именно у Бел-ибни случилось? – спросил кто-то из присутствующих.

 Намтар посмотрел на Набуэля, тот глазами сделал знак, что можно говорить, и тогда губернатор острова пояснил:

– Великан лишился всех материалов, которые подвезли финикийцы для постройки трирем, и его экспедиция в нашу сторону по этой причине надолго откладывается. Я думаю, что он сможет теперь подготовиться к ней только к осени следующего года…

– Ну и что ты этим хочешь сказать? – переспросил один из близких друзей князя.

– А то, что до осени Бел-ибни нас не будет тревожить и мы можем основательно подготовиться к предстоящему вторжению. И ещё…Вот что хочу я вам заявить… Ассирийцы по любому не смогут построить больше десяти-двенадцати трирем, а значит у них и не получится сюда переправить много воинов. В этом я убеждён! И поэтому… я думаю, мы сумеем им дать отпор. К осени следующего года у нас будут укреплены все стены Аваля. Мы основательно запасёмся провиантом. А ещё хорошо обучим горожан. Из них мы подготовим достаточное количество ополченцев. Тысяч пять будут обучены владению оружием. А может и побольше. И знаете ещё что… Я вот о чём подумал…А если… а е-если… – Намтар на некоторое время замолчал, как видно раздумывая в какой же форме озвучить ещё одну свою идею, и наконец-то высказал её: – А почему бы нам не попросить и помощи?

– У кого? – спросили Намтара.

– Ну как у кого? Да у того же эламского правителя.

– У царя Таммарити?

– Ну, да! Коль он сделал супругой Хилину и полностью подпал под её влияние, и готов нам предоставить убежище, значит этот эламит собирается пойти наперекор ассирийцам во всём и не побоится бросить им вызов! Так может он к нам на Дильмун тогда отправит и воинов? Хотя бы полторы-две тысячи…Этого количества вполне будет достаточно! И после этого мы ещё больше укрепили бы свои позиции. Я верно говорю?

 Намтара тут же поддержали, причём со всех сторон.

И в первую очередь с ним согласился его племянник, князь Набуэль.

Набуэль сразу же по этому поводу высказался:

– Эта идея очень хорошая, Намтар!

 После не долгого обсуждения на том и порешили.

Если эламиты согласятся переправить на Дильмун подкрепление в виде значительного отряда воинов, то тогда островитяне не сдадутся и станут защищать свой отдалённый южный остров, ещё вчера являвшийся самой крайней точкой владений Великого царя.

***

 После этого обсуждения Набуэля с приближёнными прошло где-то с пол месяца. На Дильмуне во всю закипела работа и буквально весь остров очнулся от тревожного оцепенения и начал готовиться к отражению предстоящего ассирийского вторжения. Работы велись как в Авале, так и в нескольких укреплённых поселениях вокруг островной столицы.

 Князь к этому разговору с возлюбленной тоже долго и тщательно готовился. И вот однажды, когда они гуляли по пустынному берегу, и Эвтерпа, которая начала ходить и во всю уже бегала, и сейчас умудрилась убежать вперёд, он этим воспользовался.

 Набуэль и Аматтея шли вслед за дочерью. Над их головами галдели кем-то потревоженные чайки.

Князь взял любимую за руку и попросил её остановиться. Она послушалась, и они присели на прибрежные валуны.

Красавчик спросил лидийку:

– Я не хочу, чтобы ты мне на моё предложение ответила сразу. У нас с тобой ещё есть время… И ты хорошенько подумай над моим предложением.

 Аматтея, задумчиво смотревшая куда-то вдаль, повернулась к любимому:

– Ты о чём, дорогой?

– Я беспокоюсь о тебе и о Эвтерпе! И я хочу, чтобы вы покинули Дильмун и перебрались в Элам. Правитель этого царства уже готов предоставить убежище.

– А ты?

– А что я? Я пока останусь здесь. Я собираюсь Дильмун защищать.

– Нет! – всплеснула руками лидийка. – Мы будем там, где будешь ты! Я никуда не поеду!

– Ну-у, любимая… – попытался переубедить Аматтею князь, – я не хочу вас подвергать опасности!

 Однако Аматтея ничего не хотела слышать про отъезд в Элам. Она упрямо заявила:

– Достаточно уже того, что Эвтерпа родилась в твоё отсутствие и мы с тобой почти год находились в разлуке! Больше этого я не переживу! Мы будем рядом! И даже не уговаривай!

 Набуэль понял, что супругу ему сейчас было не переубедить и решил продолжение этого разговора перенести на потом.

Глава семнадцатая

 Восстание, организованное Шамаш-шум-укином, вспыхнуло в месяце айар (апрель, май) в 652 году до новой эры. И вот уже третий год оно длилось.

И уже больше года ассирийцы осаждали Вавилон.

Повсюду по-прежнему лилась кровь.

 После того как победы сменились поражениями, Шамаш сразу опустился, стал нервным и раздражительным. Он каждый день, и утром, и что ещё чаще, ближе к вечеру, на колеснице и в сопровождении охраны объезжал улицы мегаполиса и становился свидетелем того, во что превращалась столица Мира. А зрелище это прямо скажем было совершенно безрадостное.

 Ещё вчера блестящий город приходил в жалкое состояние. Некоторые районы его пришли в полное запустение. Каждый день в городе кого-то хоронили, и с каждым днём умирало всё больше народа. Кто умирал от ран и болезней, а кто от голода или сам накладывал на себя руки. Трупов было столько, что появилась угроза возникновения эпидемии.

 И тогда Шамаш распорядился все трупы не бросать в общие ямы, а хотя бы сжигать.

 Армия карлика уже не штурмовала стены города, она обложила его со всех сторон и теперь ждала, когда же голод и отчаяние сделают своё дело, и неприступная твердыня как колос на глиняных ногах падёт.

***

 В этот день Шамаш был особенно мрачен. Он проехал в отдалённую часть города и впервые увидел там полностью обезлюдивший квартал. В нём остались только бездомные собаки, да один сошедший с