но ради кого… Ради друга, ради этой… – головой Дима кивнул в сторону Нели. – Ради нее ты готов пострадать?

Неля помогала встать Никите; помогала удержаться тому на ногах. Брови у них обоих были нахмурены. При этом в глазах, в глубине маленьких черных точек проецировался страх. Я же одновременно, и следил за Димой, за его действиями, и смотрел, как обстоят дела у Нели с Никитой.

– Это все неправильно! – отрезал я.

В душе моей творилось смятение. Я ощущал и страх. Ощущал и негодование. И гнев. И отвращение. И все эти чувства бураном перемешивались во мне.

– А что правильно?

– Я не знаю, но не это точно! Что это тебе даст?!

– Я стану легендой. – мне показалось, что Дима гордо вытянул голову, – Для кого-то новым Богом. У нас появятся последователи и, может быть, тогда этот мир изменится. Я не увижу весь хаос, не увижу чистоту, но запущу цепочку.

Это звучало так нелепо. Так по-детски. Но устрашало то, что Дима и вправду верил в собственные выражения.

– Никакой ты не Бог, – вмешалась вдруг Неля, – Ты псих; псих-неудачник.

Я обернулся вновь. Никита уже стоял, опершись на плечо моей девушки и исподлобья глядел на Диму. «Зачем же ты злишь его… Что я предприму, если он прямо сейчас нападет… Зачем, Неля, зачем» – подумал я.

Я ждал реакции. Каждое движении Димы настораживало меня. Он остановился. Небрежно длинными ногтями почесал нос. Облизал губы. Задор пронесся в его взгляде. Дима вспыхнул ядовитой улыбкой:

– Да, да… Пси-и-и-их! – пальцами стрелок раскрыл глаза, смеясь над Нелей, а после сердито проскрипел сквозь зубы, – Вошь!.. Всегда вошью была.

Эмоции во мне бурлили. Какая из Нели вошь. Как он смеет! Я думал, что мне делать. Как остановить. Одно неверное движение, и я покойник. И Неля с Никитой тоже. Во-о-он, пистолет у него. На месте. В кобуре. Нож еще легче вытащить. У меня голые руки. Он поймет, если я захочу на него напасть. Что делать?.. Что делать?.. Что делать?..

– А когда тебя спалили с моими фотками в твоем телефоне, я тоже была вошью? – резко выдала Неля.

«Что? Фотки Нели в телефоне Димы?» – подумал я. «Это еще что за история?»

– Заткнись! – пробурчал Дима, смотря на Нелю змеиным устрашающим взглядом.

– А чего ты?! Ходил-ходил, общался со мной, а как не срослось, как не получилось начать встречаться, как увидели… фотографии, мои фотографии в твоем телефоне, как посмеялись над тобой, так сразу блокировка в соц. сетях, так сразу я – вошь, шалава, кто я еще у тебя? – кажется, Неля в ту секунду больше не чувствовала угрозу; она пожелала выразить всю свою сложившуюся неприязнь к Диме.

Мне приоткрылась ранее неслышимая история. Вот отчего такая негативная окраска у Димы к Неле! А может… А мог ли отказ Нели повлиять на весь исход? Что могло случиться, если бы чувства Димы были взаимны? Чего я еще не знаю? Я помню, мне даже как-то стало обидно, что я не знал эту историю, что ее предпочли никак не упоминать при мне.

– Я жалела тебя! Мне было тебя жаль. Но ты сам виноват во всей травле! Вспомни! Ты сам отгонял от себя людей! Ты сам бил по руке помощи! Ты сам вступал в конфликты! Ты хотел быть неудачником. Хотел все это терпеть.

Это было последней каплей. Дима потерял всякое хладнокровие. Иссякла способность думать. Я увидел, как изогнулись его брови, как яростью окрасились глазные яблоки, как он твердо зашагал вперед, уже тянувшись рукой к кобуре со пистолетом. В этот же миг и Неля изменила выражение лица. Ощутив угрозу, она вдруг вспомнила, что находится не в в типичной баталии внутри собственного класса, что она – мишень для Димы, что ему не составит труда ее убить. Она мешкалась, думая, как ей правильно поступить, дабы выжить. Я тоже по-особенному испугался. Какая-то вспышка щекотливого заряда пронеслась по коже. Я больше не дышал. Дима прошел мимо меня, словно сквозь призрака. Все случилось быстро. Мой поворот на Диму. Удар. Он сгибается. Второй удар. Третий удар. Четвертый. Пятый. Шестой. Я не думал. Тело само творило за меня необходимые движения. Мои казаны разбиты. Но я этого даже не замечаю. Дима лежит. Его пучок светлых волос распался. Вижу кровь на его лице. И на ее фоне особым образом горят болотистые глаза. Седьмой удар. Восьмой. Я отскакиваю назад, словно меня оттягивает другой человек. Я даже оборачиваюсь. Никого. Смотрю направо. У Никиты и Нели шок мнет лица. Они медленно отходят, но продолжают взирать. «Пистолет! Забыл про пистолет!» – думаю я. Вновь подбегаю к побитому. Девятый удар. Пытаюсь вытащить пистолет из кобуры. Не получается. Десятый удар. Получилось. Я по глупости кидаю его в сторону. Одиннадцатый удар. Снова неведомая сила оттягивает меня назад. Про нож я напрочь забыл. Смотрю на Диму. Дышу. Я дышу! Пытаюсь надышаться. Словно это моя последняя возможность вдохнуть воздуха.

Дима не ожидал, что я помешаю ему, хотя это было очевидно. Ярость заглушила думы. Дима приподнялся на локтях. Сплюнул кровь. Его волосы веником лежали во все стороны. Я точно сломал ему нос. Дима шипел от боли. Но заговорил:

– Ш-ш-ш-ш… Так все продумать… И даже не прикинуть главного: не понять, что ты защитишь эту… Ш-ш… Глупец я. Глупец! – он стукнул кулаком об мозаичный бетон. – Неудачник… Ха… Легко-легко, конечно, да… Я, кажется, все понял, Данил. Все-е-е понял… Ты защитил меня не потому, что хотел морально правильно поступить… Ты хотел покрасоваться перед телкой, – он посмеивался и вместе с этим на жалких глазах его выступали слезы; рухнуло что-то в Диминой голове, может быть, какая-то надежда, надежда о людях, что соответствуют его непонятным критериям, – Ты не особенный. Ты обычный, самый-самый обычный человек… Ха… Х-ы-ы… Я считал тебя другом-м-м! (заскрипел голос Димы). Я не убил тебя! Не собирался убивать! Ш-ш… Я хотел верить, что будет тот, кто сохранит память обо мне… Ш-ш-ш… Я был неудачником, да, был, определенно был. В восьмом классе я существовал щуплым наивным мальчиком. Боялся всего… Всего-всего! Всех (Дима кривил лицо, внимательно проговаривая каждое слово). Этакий заяц. Боялся проходить мимо компаний подростков. Всегда думал, что меня зашибут. Боялся всю эту погань! Этих будущих алкашей, всех их! Да!.. Идя в школу изо дня в день, мне… Ш-ш-ш… больно… Мне приходилось проходить мимо ряда гаражей. И подле одного гаража проживала стая дворовых собак… Они не кусали… Окружали, таскались за мной и лаяли… Но я боялся их. Сердце прыгало.