Если он рвал простынь зубами, то я драла ее ногтями, когда его язык проходил по моим складкам, ласкал клитор…

Думала, умру от наслаждения. Герман одним толчком проник в меня на всю глубину. Резко. Жестко. Не щадя. Мое тело, будто настроенный музыкальный инструмент в руках искусного мастера… В голове ни одной мысли. Ураган неописуемых ощущений. Один сплошной оголенный нерв, отвечающий за наслаждение.

Еще…

Больше…

Глубже…

Мир взорвался миллионам красок, и я их увидела…

Полина

Мы вернулись в Москву. Мне казалось, что дома даже дышится легче. По-другому звучит музыка города. Шум казался таким знакомым. А родной язык был усладой для ушей. Конечно, расстраивало, что всего этого близкого и родного я не могла увидеть.

Вчера мне на миг показалось, что зрение может вернуться. Радость погасла, когда вспышка погасла и вернулась темнота. Я не знаю, что вчера произошло, а выяснять не стала. Скорее всего, яркая реакция на пережитое удовольствие. Не стоит тешить себя напрасными надеждами и ждать чуда. Я останусь слепой, но буду жить. Как? Зависит только от меня.

— Полина! — голос мамы я узнала сразу, даже гул нескольких сотен чужих голосов не смог помешать. — Доченька! — она кинулась меня обнимать.

Я понимала ее чувства. Моя малышка была здорова, а у меня сердце от страха сжималось, стоило ей хоть немного заболеть. Знала, через что ей пришлось пройти. Я окончательно простила маму.

Она звонила очень часто, пока я находилась в Англии. Я знала обо всех их делах. Валя успешно сдала выпускные экзамены и поступила в медицинский университет. У родительницы камень с плеч свалился, она не переставала благодарить бога, что все теперь хорошо с ее дочками.

— Какая же ты у меня красавица, — очень искренне произнесла родительница. Я чувствовала, что она меня рассматривает. Гладит щеки, по которым текут слезы. Мама тоже плакала. Я не видела, но слышала это в ее голосе.

— Полина очень похожа на вас, Галина Владимировна, — произнес Герман. Он все время держал меня за руку.

— Я подтверждаю, — голос Андрея заставил улыбнуться. Как же приятно было их слышать, ощущать такую мощную поддержку. Радуюсь и плачу. Но…

— А где Маша? — я так хотела обнять дочь. Не терпелось прижать к себе, вдохнуть любимый запах моей малышки.

— Поля, они остались дома, — заговорил Андрей. — Светлану Максимовну положили в больницу. — я вздернула голову и он поспешил меня у покоить: — ничего страшного, ей необходимо пройти курс лечения. Мама присматривает за внучками, а Таня за Максом. У него ангина. Поднялась температура, вчера украл из холодильника контейнер с мороженым. Не стал брать Машу с собой, вдруг расплачется, а я за рулем.

— Поля, не расстраивайся. Сейчас приедешь, увидишь… дочку, — я услышала, как мама запнулась.

Увижу… Но не глазами, скорее сердцем…

— Идем, — потянул меня за руку Герман. Неловкий момент был забыт. — Галина Владимировна, вы едете с нами, — скорее приказал, чем предложил Герман. — Побудете с дочкой и внучкой, — мама не спешила отвечать. Замялась. Наверное, неудобно стало. — Ну, что же вы стоите, идемте.

— Мам, поехали, — наощупь нашла ее локоть и несильно сжала. — Ты мне о Вале расскажешь. Как у нее дела? Как учеба? Нравится?.. — родительница последовала за нами.

Всю дорогу мы общались. Мама села рядом со мной на заднее сидение, Герман нехотя отпустил мою руку. У меня сложилось ощущение, что он не хотел расставаться даже на короткое время. В душе этот миг теперь запечатлен на века. Я все еще сомневалась, что меня любят, но вот такие поступки говорили, что чувства Германа так же глубоки, как мои.

Я была рада за Валю. Мама с гордостью говорила о своей младшей дочери. Не замечала, как сжимала в этот момент мою ладонь. Только мне известно, сколько маме пришлось пережить из Вали. Теперь все позади. Беспокоило меня, что они живут на съемном жилье. Чувствовала свою вину, хотелось бы заработать и все им вернуть, но… Кому нужны слепые сотрудники? Я постаралась быстро отогнать от себя плохие мысли. Не стоит думать о неприятном. Сейчас я увижу Машеньку…

Я слышала, как открываются ворота. Все мое внимание сосредоточилось на звуках. Я понимала, что моя малышка еще не умеет говорить, но хотя бы «агу»…

— Добрый день, я очень рада вас видеть, — этот голос заставил передернуться. Не ожидала услышать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Герман

Выйдя из машины, я сразу приобнял Полю за талию. Она чувствовала себя скованно и неуверенно. Часто ударялась, на теле оставались синяки и царапины. Нас вышли встречать на крыльцо Таня и мама. Со стороны новых особняков-близнецов шла Вика. Неожиданно почувствовал раздражение. Возвращение хотелось отпраздновать в кругу семьи, на работу отвлекаться не было желания.

— Добрый день, я очень рада вас видеть, — Полина напрягалась, услышав голос дизайнера. Она словно заледенела в моих объятиях. По-моему, я что-то упустил из виду…

— Не ожидал, Виктория, вас сегодня здесь увидеть, — холодно произнес я. Конечно, я замечал ее тонкий флирт, но жестко держал дистанцию, меня устраивала ее работа дизайнера, но теперь придется пересмотреть наш контракт.

— Я забрала у художника две картины, которые мы с вами выбрали для малой гостиной, и решила привезти их сюда, чтобы они не пылились у меня в мастерской, — наигранно она улыбнулась. — Я очень рада, что встретила вас, — при этом она смотрела только на меня. — Так приятно видеть Полину… здоровой, — и даже сейчас она не взглянула на Полю.

— Спасибо, — сухо бросила Полина. Она до сих пор не расслабилась. Стояла, словно статуя.

— Я видела, что Зинаида Владимировна гуляет с внучками, хотела составить им компанию, а тут вы приехали. Машенька за это время ко мне привыкла, радуется, когда я прихожу в гости. Даже Машенька? — Поля дернулась, будто ее ударили.

— Не стоило беспокоиться, Виктория. Картины бы никуда не делись. А сейчас извините нас, но нам бы хотелось побыть в кругу близких, — Виктория умела держать удар, но она явно не ожидала такого сурового тона.