Дэвид

Где-то между Эдинбургом и Скаем

22 сентября 1916 года

Дэйви!

Это невыносимо! У меня нет ничего, кроме этих редких дней с тобой! И при этом я не могу отдаться им полностью, потому что слышу, как тикает, уходя, время, остающееся до твоего отъезда. Тикает так же громко, как тот проклятый будильник в нашем парижском отеле.

И к тому же часть нашего бесценного свидания испортил мой родной брат. Он приводит меня в бешенство! Финли не в себе еще со времени увольнения из армии, но потом добавились проблемы с Кейт и гибель Йэна. Ни в чем этом нет моей вины, тем не менее он все валит на меня. Я убеждаю себя, что все это только слова, сказанные в гневе, вот я приеду домой, и мы вместе пойдем на берег искать камни — как раньше. Но как он плюнул мне под ноги, словно я ничтожество, как посмотрел на меня, когда уходил! Боюсь, в тот момент разбилось что-то важное, и я понятия не имею, как склеить осколки. Я вообще не слишком сильна в починке. Но, по крайней мере, мне известно, что делать с тобой.

Дэйви, если бы ты знал, сколько добра ты делаешь даже вдалеке от фронта! И ты пожертвовал ради этого дела месяцами нашего с тобой времени. Если бы ты понимал все величие твоего поступка и то, как важен твой вклад, — не переживал бы, что тебе якобы следует делать больше. Ты бы не завидовал тем, кто сидит в окопах.

Не представляешь, как я рада, что ты далеко от опасной зоны. Я счастлива, что ты целым и невредимым доживешь до следующего свидания в Эдинбурге.

В ту первую ночь после твоего прибытия я лежала рядом с тобой и не спала, потому что не могла наглядеться: на то, как подрагивают твои ресницы, на то, как ты вдыхаешь и выдыхаешь. Я положила руку на твою обнаженную грудь, просто чтобы почувствовать твое сердцебиение и осознать, что ты рядом. И, Дэйви, как страстно я в ту ночь благодарила Бога за то, что он снова привел тебя ко мне. Я бы не вынесла, если бы потеряла и тебя.

Я уже видела в тебе растущие сомнения — по тому, как ты уклонялся от расспросов о вашей группе. По тому, как ты пожал плечами, когда я сказала, что нам повезло, раз мы сумели встретиться. И поэтому я не могу не злиться на Финли — ведь он усугубил твои сомнения, внушил тебе, будто находиться здесь, со мной — плохо.

Потому что, Дэйви, на земле нет более важного места для тебя. Ты мое дыхание, мой свет, ты тот, к кому летит мое сердце. Ты говорил, будто боишься стереть то, что у меня было с Йэном. Не хочешь соревноваться с памятью. Не желаешь быть мужчиной в меньшей степени, чем был он. Но, Дэйви, его нет. И я не сижу дома, горюя по нему. Всю неделю я была рядом с тобой.

Сью

Улица Ренуар, 21, Париж, Франция

25 сентября 1916 года

Сью!

Я вернулся в Париж, и кого, как ты думаешь, я тут встретил? Плиния, Харри, Козырька, Прыща и еще нескольких ребят! Они все разбили лагерь в штабе на улице Ренуар, а прибыли лишь вчера.

Только я начал думать, что в Полевой службе становится скучновато, как возник интересный вариант. Французы просят, чтобы небольшая часть наших ребят отправилась в - рядом с -. Судя по их словам, в том районе санитарам стало слишком рискованно транспортировать раненых на носилках до безопасного места. Поскольку фрицы заняли близлежащий холм, дорога к посту легко просматривается и простреливается. Поэтому они хотят, чтобы от поста до самых окопов ездило несколько быстрых фургонов «скорой помощи». Этот маршрут пролегает куда ближе к фронту, чем любой другой наш маршрут до сих пор. И работать придется по ночам.

Вместо того чтобы посылать туда всю «Группу Один», создается совершенно новое подразделение, командовать которым назначили нашего старого доброго Плиния. Ему велено подыскать новых рекрутов, а Плиний упрямо стоит на том, чтобы в его отряде были только самые ловкие и надежные ветераны из всех. Сейчас он хочет набрать несколько парней из «Группы Один», а недостающих водителей пришлют либо из других групп, либо дадут кого-то из новичков. Мы все наслышаны о том районе и знаем, что работать там непросто. Нужно быть быстрым и сообразительным.

Поскольку твой преданный слуга и быстр, и сообразителен (и, полагаю, достаточно безрассуден), Плиний пригласил в свой отряд и меня! Ты можешь в это поверить? Это же не только именно то, чего мне не хватало, но еще и все мои приятели с Харри во главе окажутся вместе со мной. Думаю, будет здорово!

Должно быть, французы планируют большой рывок, так как готовят много фургонов «скорой помощи». Мы ждем, когда прибудет оставшаяся часть отряда и доставят наши новенькие тарантасы. А пока отдыхаем и набираемся сил.

Напишу еще попозже!

Дэвид

Улица Ренуар, 21, Париж, Франция

27 сентября 1916 года

Только получил твое письмо, что ты написала в поезде. Не волнуйся из-за брата — фингалы мне ставили и раньше. Он просто хочет тебя защитить. Ты ведь его единственная сестра. Я понимаю. Любой брат потерял бы над собой контроль, узнав, что его сестра встречается с американцем! Не забывай, мы тут все преступники и ковбои. Надеюсь, вы с ним помирились после твоего возвращения на Скай. Уверен, что помирились. Братья и сестры не могут долго сердиться друг на друга. Тем более если это Финли и ты.

И, Сью, хоть я и вправду был разочарован, верь, что не в тебе. Да, Полевая госпитальная служба мне поднадоела, как и мое бездействие вдали от фронта. Да, это наше свидание отличалось от предыдущих из-за того, что не стало Йэна. Большинство твоих писем в последнее время было посвящено ему. Что абсолютно естественно. Забавно: в этой поездке я сильнее ощущал его присутствие рядом с нами, чем когда-либо раньше.

Поверь, все разочарования были забыты в тот миг, когда моя голова очутилась у тебя на коленях. Я говорил, что, увидев твое имя на двери квартиры, почувствовал, будто вернулся домой. И, Сью, для меня это было более чем достаточно. Знать, что здесь, во Франции, я делаю нечто стоящее и что ты ждешь меня в Шотландии, — это все, что мне нужно.

Что ж, после всех треволнений насчет новых рекрутов нам прислали лучших из лучших. Например, Рекс Редман — каскадер-велосипедист, Лео Николс — пилот высшего класса. Он раньше летал в эскадрилье «Лафайет». А лично мне больше всех нравится автогонщик Рой Янссон. Я видел, как он ездит на гонках в Чикаго. Представляешь, Янссон разгоняется до ста миль в час!

К нам потекли понемногу водители из других групп. Любой, кто сделал себе имя в своем подразделении, получает рекомендацию для зачисления в наш отряд, который неофициально зовется «Парни Плинстона». Нам обещают самые горячие точки.

Мы выдвигаемся завтра или послезавтра, поэтому не знаю, когда смогу написать снова. У Харри стопка писем, чтобы отправить Минне, попробую подсунуть туда и свой конвертик.

Дэвид

4 октября 1916 года

О Сью! Я рожден для этого! Ты не представляешь, какой я испытываю восторг. Да, я тружусь больше, чем когда-либо, и в конце дня устаю как собака, и да, я понимаю, что моя работа — детская забава по сравнению с тем, что совершают парни на огневых рубежах, но это именно то, что мне нужно.