предположить кто из оставшихся членов делегации является тем самым единственным и неповторимым…

— Андрей, а не пора ли переходить к конкретике? — попытался вернуть друга к действительности Степной.

— Хорошо, давай подытожим. По предварительным данным в рамках проведения САИ к нам планируется прибытие 160 специалистов и ученых. Полагаю нахождение в этой категории искомого нами «Исполнителя» мало вероятно…

— Но среди этой категории могут находиться помощники…

— Да, но они ничего не значат без главной фигуры, и у нас слишком мало сил, чтобы распыляться на второстепенных персонажей, нам нужен только сам «Исполнитель».

Полковник взял со стола документ, просмотрел содержание и продолжил:

— Во второй группе у нас представители СМИ. Если учитывать только американцев, так как представители других стран могут работать на ЦРУ, но никогда не будут главными исполнителями операций, получается 13 человек. Они тоже не имеют дипприкрытия, и кроме того, не могут быть настолько приближены к руководству делегации, чтобы осуществить главную цель операции. Их мы тоже оставляем ВГУ.

Соболев отложил список СМИ и взял со стола следующий документ.

— А вот «наши» интересанты, как говаривали раньше филера. В категории руководство делегации, если убрать 7 высших чинов, которые ни при каких обстоятельствах не могут относиться к исполнителям ЦРУ, остается 14 персон. В информационных массивах нашего управления на них почти ничего нет, что вполне ожидаемо. Наши аналитики осветили по Семипалатинску лишь с десяток специалистов, с которыми контактировали на подготовительных этапах работы, но среди них также нет ни одного из этой категории… Контрразведка дала только голый список. Может быть запросить у них фотографии?

— Ты, Андрей, предупреждение ВГУ внимательно прочитал? — усомнился Степной. — Контрразведчики сразу отсекут почти всех из этого списка, объявив их объектами своей заинтересованности. И потом, что нам дадут эти фотографии?

— Изучить лица…

— Физиономист, блин. Позже их можно будет через Координационный центр вытащить?

— Ну, конечно, — задумчиво протянул Соболев, не обращая внимания на саркастический тон заместителя. — ВГУ защищает свое поле деятельности, что естественно. Вот именно поэтому нам нужно работать очень аккуратно.

— А я про что битый час говорю, — раздраженно заметил Степной, — А ты уперся в эти свои фотографии. Ты, Андрюша еще дела оперативной разработки на каждого американца у ВГУ запроси.

— Ну не понимаю я, почему ВГУ информацию от нас прячет. Одно дело делаем. Родину защищаем.

— Конкуренция, однако, — едко вставил Степной.

— Конкуренция — это не наше слово, оно про капитализм, Юра, а у нас социалистическое соревнование.

После непродолжительной паузы, Соболев, вновь взял со стола списки и предложил:

— Давай еще раз внимательно посмотрим кто нам действительно может быть интересен, — и не дожидаясь ответа своего заместителя начал зачитывать фамилии выделенной группы американских участников САИ:

— Пол Уилсон, секретарь делегации США в Женеве. Нет, он нам не подходит.

Николас Орера, заместитель министра обороны США — тоже не то.

Джозеф Негредо, исполняющий обязанности заместителя министра энергетики по оборонным вопросам. Похоже тоже не наш.

Трой Уэйн, помощник Посла США в СССР. Этого выделим для дополнительного изучения.

Рэй Джонсон, зам. директора агентства по контролю над вооружениями и разоружению. Очень может быть. Но дипстатуса не имеет, а значит почти точно не наш.

Джордж Майкл, представитель Госдепартамента Лоуренс Смит, тоже оттуда. Билл Торнэт и Эрик Томас Дарвин, также из Госдепа. Ребята с данными потенциальных шпионов, хотя Госдеп в табели о рангах стоит выше ЦРУ. Сомневаемся. В изучение.

Тимоти Кейдж, министерство обороны США. Им пускай военная контрразведка занимается.

— Почему?

— Он может работать только на Разведывательное управление Министерства обороны (РУМО) США, а операция по срыву САИ прерогатива ЦРУ.

Джеймс Харрис, министерство энергетики США. Эдмунд Недомански и Томас Агуэро, тоже оттуда. Могли бы быть нашими искомыми шпионами, но нет дипприкрытия. Значит вычеркиваем.

Джеймс Маккарти, агентство по контролю над вооружениями и разоружению. Должность не понятная и вполне себе подходит под прикрытие, в изучение.

Дональд Фелпс, комитет начальников штабов. Ястреб, но тоже не наш.

Полковник перебрал весь список и выделил шесть американцев, которых предстояло взять в разработку.

— И все-таки, Юра, если бы были фотографии можно было бы точнее определить кто из выделенных нами подходит для выполнения операции ЦРУ.

— Как бы ты это определил?

— Нам нужно найти человек с глазами убийцы, — убедительно сказал Соболев, и передал рассмотренные документы заместителю, — Хорошо бы проверить этих шестерых, на предмет участия в военных конфликтах или террористических актах на территориях дружественных нам стран.

Степной внимательно посмотрел на список выделенных для разработки американцев и неопределенно хмыкнув, легкомысленно обронил:

— Лирика какая-то. Как можно по фотографии определить глаза убийцы.

— Это чувствовать надо, — сердито среагировал полковник. — С проверкой не затягивай. Хотя что-то мне подсказывает, что исполнителя среди них нет. У меня такое чувство, что куда-то не туда мы гребем, что-то упускаем…

— Вечно ты чем-то не доволен, — раздосадовано отреагировал Степной. — Мы же всех рассмотрели, определились с кругом лиц, которых берем в разработку и теперь, когда закончили большой объем работы, у тебя, как всегда, появляются сомнения.

— Контрразведчик должен сомневаться всегда. А аналитик, Юра, вынужден работать в условиях жесткого недостатка информации и поэтому не может доверять однозначным выводам. — немного помолчав, осознавая сказанное, Соболев устало подвел итог. — Ладно, голова уже плохо соображает, давай закругляться, согласен, сегодня мы хорошо поработали.

— Конечно, в воскресенье, в душном кабинете — это называется — хорошо, — уловив нотки на примирение, колко поддел Степной.

— Извини, Юра, понимаю, что испортил тебе выходной. С семьей за городом было бы гораздо полезнее. Но я обязуюсь, когда весь этот САИ закончится компенсировать тебе этот день — тремя днями отгулов.

— Знаю я твои обещания, — уже более миролюбиво проворчал заместитель, — После этого дела найдется другое более важное и срочное и мы снова будем корпеть на работе как рабы на галерах.

— На работе надо гореть и сгорать без остатка, — с улыбкой сказал Соболев, собирая со стола документы.

Глава 18

13 июня 1988 года (понедельник) — 16.00. Лэнгли, ЦРУ США

Шеф отдела специальных операций ЦРУ был слегка раздражен. Он ожидал лучшего оперативника Центральной разведки, понимая, что операция «Ящик Пандоры» с каждым мгновением уходит из-под его контроля. Сейчас Джон Милнер с его опытом, дьявольским везением и стальными нервами являлся чуть ли не единственным кто сможет провести такую многоплановую операцию, как «Ящик Пандоры» в глубоком тылу у русских. А ведь это он Джакомо Эспозито в свое время воспитал из угловатого выпускника разведывательной школы ЦРУ «Ферма» первоклассного агента. И теперь Эспозито надеялся, что благодаря Милнеру останется в игре. Но, был один весьма досадный нюанс Милнер знал себе