цену и мог потребовать больших бонификаций, а это могли гарантировать только большие боссы. И если они перекупят Милнера, то шансы самого Эспозито на победу в этой игре будут стремиться к нулю.

Размышления Эспозито прервались по причине появления самого Милнера — высокого брюнета с голубыми глазами на мужественном загорелом лице, обладающего ослепительной белозубой улыбкой и безупречной атлетической фигурой. На его фоне сопровождающий оперативника, Райдер выглядел какой-то нелепой серой молью.

После обмена приветствиями шеф ОСО, гостеприимно и радушно разместил гостей, предложил напитки и закуски, и не обращая внимания на заезженные колкости Милнера, начал свою пламенную речь:

— Дорогой Джон, в успешном проведении операции, которую мы сейчас имеем честь тебе презентовать, заинтересованы очень влиятельные люди, имеющие возможность щедро ее финансировать за счет различных частных фондов. Шеф комитета сената по вопросам разведки лично попросил заместителя директора ЦРУ поручить мне руководство этой операцией. Всеми этапами нашей работы напрямую интересуются из администрации президента.

Так случилось, что в процессе планирования и реализации отдельных моментов я слишком доверился некоторым своим помощникам. — Эспозито выразительно посмотрел на Райдера. — Но на переговорах в Женеве предложенный ими план не сработал. Приходится мне, лично, исправлять допущенные ранее упущения и недочеты.

Ничего серьезного, но, мои влиятельные друзья начинают беспокоиться. Я убедил их в том, что ситуация находится под контролем и к проблеме срыва САИ подключается самый выдающийся специальный агент…

— Я тебя услышал, Джакомо, — перебил Милнер, — и скажу честно, что не в восторге от открывающейся перспективы стать очередной звездой на мраморной стене памяти в штаб-квартире ЦРУ.

— Ты о чем, Джон? — наигранно удивился Эспозито. — Не надо преувеличивать. Шаблонная операция для такого классного профессионала как ты, которая к тому же щедро оплачивается. Ты же еще почти ничего о ней не знаешь?

— Мне ничего и не надо знать. Когда такой старый шельмец, как ты Джакомо, говорит такие сладкие речи, и при этом упоминает своих друзей, отъявленных «ястребов» из Капитолия нужно бежать, даже ценой потери одной ноги, но ни в коем случае не дослушивать твоих лживых обещаний до конца.

— Я тебе еще все-таки кое-что скажу, Джон. Мои друзья просто не хотят, чтобы Америка стала второстепенной державой. Тем более сейчас, когда победа над Советами так близка. Они, готовы выделить любые суммы лишь бы наша операция прошла успешно, так как прекрасно понимают, что, если эти малозначащие договоренности по САИ не сорвать начнутся другие переговоры с СССР по более значимым для обороны США сокращениям, а этого допустить нельзя. Поэтому, пока к этому САИ нет такого большого внимания…

— Видимо мы с вами читаем разные газеты, сэр? — саркастически улыбнулся Милнер.

— Любая война, пусть даже холодная, — не обращая внимания на реплику, назидательно произнес босс, — стоит огромных денег. И дальнейшие мирные переговоры могут принести оборонным концернам убытки на многие миллиарды долларов. А на это они никогда не согласятся.

И самое страшное, что с каждой такой успешно реализованной договоренностью начинает укрепляться доверие между Советами и некоторыми неустоявшимися слоями американского общества. А русским верить нельзя, и ты это прекрасно знаешь. Может быть даже лучше меня. Они до сих пор остаются империей зла. Так что война продолжается и нам во что бы то ни стало надо выиграть этот бой, иначе нас не простят потомки. И в конце концов сорвав САИ мы спасем для Америки программу стратегической оборонной инициативы.

— Эти игры в звездные войны, шеф, меня не интересуют. Меня заботит собственная шкура, и то будет ли она цела после выполнения вашего задания.

— Но ты же патриот Америки, Джон?

— Джакомо я давно уже не тинейджер и прекрасно знаю, что патриотизм слишком дорого обходится…

— И слишком плохо оплачивается, — закончил Эспозито. — Не напрягайся, мой мальчик это не ты придумал. Но кто-то из моих друзей-сенаторов сказал, что, когда за патриотизм начинают хорошо платить многие становятся патриотами.

После некоторой паузы шеф ОСО вкрадчиво продолжил:

— Благосостояние некоторых конгрессменов напрямую зависит от ВПК, и ты представляешь, как успешное проведение САИ ударит по их чековым книжкам. Поэтому можешь быть спокоен я добьюсь, чтобы ты получил ту сумму, которая тебя устроит. Полагаю, это будет где-то в пределах…

Эспозито взял со стола ручку и чистый лист и написав на нем ряд цифр, передал Милнеру.

— Я посмотрел на свой ценник и на сумму контракта, которую ты написал и увидел, что они катастрофически не совпадают…

— Не понял? — попытался как можно искреннее удивиться Эспозито.

— Речь идет о гонораре, который меня не совсем устраивает. Поэтому увеличьте вознаграждение на 25 % и позаботьтесь о том, чтобы оговоренная сумма была заранее перечислена на мой счет в швейцарском банке.

Убедившись, что агент внутренне уже согласился выполнить задание шеф ОСО заговорил деловым тоном:

— Хорошо. Можешь не беспокоиться. Все сделаем в лучшем виде, как ты хочешь, а сейчас идите к Райдеру и обсудите детали твоего контракта и замысел операции. Мне еще кое с кем из сенаторов надо встретиться и кое-какие финансовые вопросы обговорить.

— Ты стал важной персоной, Джакомо, — саркастически заметил оперативник.

— И ты станешь, когда займешь мое место, а я переберусь чуть повыше.

15 июня 1988 года (среда) — 10.00. Лэнгли, ЦРУ США

Сейчас, когда слишком многое было на кону, Эспозито по-прежнему верил, что несмотря на сомнения главного аналитика, лучшего исполнителя для операции «Ящик Пандоры», чем Милнер никого в ЦРУ, а может быть и во всем мире, нет. Но для такой большой игры с КГБ, которую он затевал, нужна была еще одна крапленая карта, чтобы выиграть эту партию наверняка. Поэтому решение о том, чтобы в помощь Милнеру ввести в операцию агента "Орнитолог" являлось верным.

Эспозито достал из сейфа досье «Орнитолога» и пересматривая основные донесения, напряженно думал о продолжении операции «Ящик Пандоры». Его собственная игра была почти без выигрышной. За спиной мерзавца Райдера маячила могучая фигура замдиректора ЦРУ Хоудена. «Орнитолог» почти передан на связь аналитику. Джакомо пролистал несколько страниц и нашел причину странного псевдонима агента. Как все оказывается просто. У отца «Орнитолога» была аллергия на попугаев Корелла и вербовщик ЦРУ выбрал такой псевдоним для агента по какой-то заумной ассоциации.

Терять "Орнитолога" очень не хочется, тем более что его только недавно "расконсервировали", он перспективен и на данный момент занимает один из ключевых постов в КГБ, но другого выхода нет. "Друзья" из сената не поймут и не простят провала операции по срыву САИ. К тому же "Орнитолог" начал считать обременительной связь с ЦРУ и неизвестно как себя поведет в дальнейшем. Об этом