— Заброшу удочку, — кивнул он. — Может, кто и клюнет.

Прошло две недели с нашего штурма монастыря.

Мы крутились как белки в колесе, пытаясь вытянуть на свет божий старые связи Третьего Апостола. Напрягали агентуру. Одновременно оперативники Куратора контролировали около трех десятков телефонов людей, с которыми мог выйти на связь Аделунг. Пока толку никакого не было.

Земной шар большой. Миллиарды людей, бесчисленные города и деревни, бескрайние пространства лесов, пустынь, саванн. Как найти человека, который не хочет, чтобы его нашли, и забьется в самую глухую дыру? Кажется, это невозможно. Но ни один человек не может исчезнуть, не оставив следов. Особенно в наше время торжества электронных учетов и информационных технологий. Нужно только знать, где искать информацию. А она иногда лежит там, где ее никто и не ждал. И при везении, настырности и целеустремленности ее удается извлечь, как королевский алмаз из тонн пустой породы.

В среду утром со мной забился на срочную встречу Робин. Мы пересеклись около телецентра в Останкино, на берегу Шереметевского пруда. Светило доброжелательное солнце, погода была восхитительная. Наконец лето вступило в свои права.

— Узнал я кое-что у братвы про нашего Апостола, — сообщил он.

— Излагай, — кивнул я.

— У него были тесные отношения с Мытищинской группировкой.

— Мытищинские? Отличные ребята. Торговля оружием, выбивание долгов, заказные убийства.

— Точно, — кивнул Робин. — А теперь — слушай…

В общем, выяснилось, что четыре года назад группировка, к тому времени застроившая надгробными скульптурами в полный рост приличную часть подмосковного кладбища, прекратила свое существование.

Робин одно время общался с этими отморозками на ниве торговли оружием, поэтому знал многих. Правой рукой лидера группировки Стреляного, тоже безвременно ушедшего из жизни при разборках в Греции, числился некий Бульдозер, славившийся дурным нравом. Лично Робин с ним не сталкивался, но был наслышан о его подвигах.

Сегодня Робин узнал, что Бульдозер, успешно скрывшийся от полиции и кровных врагов, не стал прятаться по разным Кипрам и прочим Испаниям, чьи правоохранительные органы поднаторели на выдаче России беглых членов организованных преступных сообществ. Он предпочел захорониться на окраине Омской области в городке Тара, где вел замкнутый образ жизни, порвав все старые связи и с ужасом ожидая привет из прошлого. Денег он награбил много, поэтому ни в чем себя не стеснял.

— Если Третий Апостол был связан с группировкой, Бульдозер наверняка в курсе. Может, даст какие-нибудь наколки.

— Ну да, — согласился я. — Куда еще Аделунгу податься, как не к братве.

— Ну что, отправляемся в Омск?

— Сегодня же.

Получил от Куратора добро на выезд. И мы втроем — я, Батыр и Робин, отправились в аэропорт.

Расписывать наше воздушное путешествие и дорожные приключения не слишком интересно. Но факт остается фактом — следующим вечером мы входили в задрипанный неспокойный бар, располагавшийся в двухэтажной стекляшке на рабочей окраине Омска.

Как нам и обещал человек, с которым общался Робин, Бульдозер сидел за стойкой, сжимая в руках бокал с вискарем. Его туша занимала обширное пространство. И веяло от него такой угрозой, что вокруг на два метра было свободное пространство.

Батыр занял место около входа — в баре с его прибытием сразу стало теснее. А мы с Робином направились к беглому каторжнику.

— Разрешите? — Робин устроился на мягком крутящемся барном полукресле. Я остался стоять чуть поодаль.

— Че? — Бульдозер глянул на нас мутным глазом с красными прожилками. — Это ты мне? Опухли, доходяги? Я моргнул — вас нет.

— Это вряд ли, — доброжелательно улыбнулся Робин. — А вот если я моргну, то не будет тебя, Бульдозер.

Бандит встряхнул головой, дико выпучил глаза на Робина. Не понимал, что происходит, но инстинкт подсказывал — сначала надо врезать этому докучливому фраеру, а потом разберемся.

Бык, он и есть бык.

Робин насмешливо смотрел, как Бульдозер поднимается со стула, расправляет плечи, раззуживает плечо, сжимая руку в кулак.

Тут я ударил ему сзади кулаком в спину — прямо в болевую точку. Если попасть удачно, то не спасает никакая броня из мышц. Человека перекашивает, как от паралича, и он на некоторое время теряет способность двигаться.

Бульдозер вскрикнул и скорчился. И Роб ударил его ребром ладони по шее. Опрокинул на пол.

Местная шушера заволновалась. Кто-то повскакивал с мест. Кто-то прикинулся выключенным абажуром и решил не отсвечивать.

— Полиция, всем оставаться на своих местах, — пророкотал, поднимаясь во весь свой рост, Батыр. — Проводится задержание преступника.

Вид античного титана как-то сразу парализовал всех, утухли самые шустрые.

Я помог постанывающему Бульдозеру подняться. При этом зажал его руку хитрым закатом — дернись, без руки останешься. Но он пока и не думал бузить — отделали мы его прилично. Ничего, сейчас оживет.

— Пошли, падла, — прошептал я на ухо бандюку. — Перетрещим по-пацански. Заодно за базар ответишь.

Стодвадцатикиллограмовое тело Бульдозера кинули на металлический пол в глухом салоне «Газели», предоставленной нам службой обеспечения Управления «Н». Пленному заломили руки за спину и нацепили крепкие наручники — американские, из прочной стали. Отечественные наручники такие бугаи, бывает, что и разрывают в приступе гнева.

— Я вас, опарыши, раздавлю! — придя в себя, выдал свой вердикт Бульдозер, когда машина тронулась.

— Ты попался, — проворковал Робин. — Ты теперь наш.

— А мне по хрен! Порву!

— Эх, бычара. Как же ты выжил с такими мозгами? — покачал головой Робин.

— Понты дороже денег, — усмехнулся я.

— Куда везете? — Остатки здравомыслия все-таки вернулись к Бульдозеру.

— Мочить мы тебя везем, Бульдозер, — проникновенно произнес я.

— Режь здесь! Сука, я и с того света тебя — порву!

— Он чего, типа нас не уважает? — повернулся я к Робину.

— Да он нас просто послал на три буквы. — Робин нагнулся, примерился и надавил ему на глазные яблоки — умело, без травм, но очень болезненно и с полным ощущением, что глаз больше нет.

Бульдозер взвыл.

— В следующий раз будем выбивать по одному зубу, — проинформировал я. — Мы не полиция, друг мой. И не ФСБ. Мы палачи.

Бульдозер завыл еще громче от бессилия, ярости и боли.

Через сорок минут мы добрались до заранее присмотренного места в заброшенном карьере за городом. Безлюдно, пусто — то, что надо. Пинками пленника выкинули на песок, сквозь который местами пробивалась жесткая трава.