«Жмур» был в одном кроссовке, спортивный костюм покрывали, чередуясь, шанкры запёкшейся крови и лишаи усохшей земли.

— Домашнее задание? — мотнул головой в сторону покойника, одновременно пожимая руку следователю, Катаев.

— Да, нет… — Бовыкин скривился, — выехали, понимаешь, на осмотр, а тут стрельба какая-то рядом, ну, я от греха подальше и решил свалить… Думал потом осмотреть, так местные дебилоиды, недолго думая, тру-пешник в «буханку» свою закинули и сюда привезли… Типа, чего два раза-то ездить?

— И чего? Пропишете его здесь? Или сразу в штат? — слегка впечатлившись от идиотизма ситуации, уголком рта усмехнулся Костя.

— На хер он мне нужен! — порвал флегму Яша, — через час из седьмой горбольницы паталогоанатом приедет, осмотрит, да я этого «жмура» в морг выпихну…

— Понятно… Слышь, Яков Иваныч, — несмотря на мизерную разницу в возрасте, Катаев предпочитал прокурорских называть по имени-отчеству. На всякий случай, — Мне бы материалы по нашим глянуть, может отксерить чего-нибудь.

— Сейчас… Угу… — Яков нырнул в нижний ящик стола и порывшись, вытащил оттуда стопку бумаг, — держи, неподшито ещё.

— Я к секретарю схожу, копии сделаю, — поднялся со стула опер.

— Не вопрос.

Ещё раз посмотрев, на уже начавшего источать специфический запах, мертвяка, Костя вышел из кабинета.

С тихим шелестом, листы копий вылетали на полированную столешницу. Собирая их в свою папку, Костя бегло просматривал текст. Что-то задержало его внимание в показаниях Антонио, но стопка новых копий увеличивалась, не оставляя времени на раздумья, однако, маленький сторожок в голове остался.

Остаток рабочего времени Костя провёл в спортзале, справедливо рассудив, что физподготовка является неотъемлемой частью боевого распорядка. Сулейман так и не появился, а вернувшийся из города и подошедший на тренировку Долгов сообщил, что с Исой стрелка планируется на завтра.

— А если завтра обмен? — соскочив с брусьев, спросил Костя.

— Кто-нибудь из дежурных оперов сгоняет, — Саша завертел руками, разминаясь.

— Херня получится. С «людьми» так не работают.

— «Люди» — это когда информация идёт, а здесь какой-то футбол в одни ворота. Туда дуй, обратно…

— Хрен с ним. В конце концов, Рябины человек.

* * *

Вечером, когда как обычно, все опера собрались чаёвничать на кухне, зашёл Миша Кутузов. Немного задержавшись у койки Таричева, с лежащей на одеяле фотографией в рамке, он вздохнул и, переступив порог кухни, спросил:

— Парни, Сашкины вещи-то собрали?

— Собрали, — поднялся ему навстречу Рябинин, пожимая руку, — ждём с кем отправить…

— Ждать недолго осталось. Послезавтра здесь Куликов должен быть, — Миша по-свойски присел за стол.

— Если доедет… — мрачно пошутил Бес.

Остальные присутствующие в ожидании ещё каких-нибудь новостей, молчали.

— На следующей неделе, у нас в Центре будет совещание по ситуации в Грозном… Драть будут всех и Фабричных, и Староремесленских, и Куйбышевских… Нас больше всех… Наши показатели по подрывам, убийствам и нападениям равны всем остальным вместе взятым.

— А чего они хотели-то?! Если зона такая! А работать не дают! Гражданских машин нет, каждый выезд через согласование, агентура… А-а-а! — начавший было возражать Рябинин, махнул рукой.

— Вот Куликов приедет, поговорите с ним. А то, что я вам рассказал, это закрытая информация, имейте в виду. Кстати, что там с пленными-то? — ненавязчиво перескочил Кутузов, — если Жоганюк спросит, что ему говорить-то?

— Скажи, Анатольич, что работаем… Как результаты будут мы их тебе первому сообщим, — ухмыльнулся Серёга, ему как и всем стала понятна истинная причина захода на огонёк начальника ОУР.

— Ну ладно. Держите меня в курсе, а то кабы чего не вышло, — стушевавшись, почти по Чехову, заключил Миша.

— По полтиннику может? — Бескудников на пальцах показал меру.

— Давайте… Ребят помянем, — скорбно кивнул Миша.

Все задвигались, Бес сходил в спальное помещение и принёс литровую бутылку местной «Столичной». Долгов вскрыл, выставив на стол банки с тушёнкой, Гапасько, нырнув под нижнюю полку, вытащил кусок сала, завёрнутый в марлю. Через пять минут все атрибуты суровой мужской пьянки творческим беспорядком расположились на столе.

— Парни! Я хочу помянуть наших ребят, которые как настоящие офицеры, не согнувшись, сложили свои головы. В той или иной мере никого нельзя обвинять в их смерти. Они выбрали свой путь сами, ни минуты не колеблясь. Своим примером они показали нам, как нужно жить и умирать. Я никого не хочу призывать к мести, к оружию, ибо я уверен — ни один из тех, кто поднял руку на наших парней не уйдёт от возмездия… Сейчас я прошу всех вас не забывать Александра и Романа, их подвиг! Вечная память!

Миша истово опрокинул содержимое кружки в рот. Его примеру последовали все оперативники. Некоторая напыщенность Мишиных слов не отдавала фальшью, очевидно, годы работы в органах научили его выражать свои чувства, пусть даже искренние, применительно к обстановке.

Сейчас обстановка была траурно-торжественная.

Вторая пошла без тостов, молча и не чокаясь, затем без перерыва третья.

Курящие вышли, на кухне остались лишь Катаев, Долгов и Кочур.

— Сань, вы когда выезжали на наш УАЗик, там уже всё спокойно было? — Катаеву всё не давало покоя ощущение чего-то упущенного при просмотре уголовного дела.

— Там одновременно с нами «тушилы» приехали, — Кочур задумался, покручивая корочку хлеба, — они машину заливали… Стрельбы точно не было.

— Омоновцы из прикрытия кого-то успели пристрелить? А то я из их рассказов не очень понял…

— Антонио вроде видел одного… Стрелял даже, но тот сука живой остался. Убежал… Да «духов»-то, говорят не больше трёх было.

— Понятно… Что ни хрена не понятно…

Что-то важное, вертясь на виду, не отпускало мысли Катаева. А вскоре пришли курильщики, наполнив помещение табачным духом и пьянка продолжилась.

Выпивая, закусывая, мимоходом участвуя в общих разговорах о блядстве, войне, предательстве, бабах и государственной политике, Костя, наконец, в алкогольном тумане состыковал мозаику мыслей и фактов. И уже засыпая пьяным сном, он знал кого, как выражался один знакомый уголовник необходимо в первую очередь «пощупать за вымя».

Утром, вернувшись с планёрки в кубрик, Катаев разложил на своей койке отксерокопированные бумаги.

— Так… — перебирал он процессуальную шелуху, — где-то здесь… «увидел взрыв приказал остановиться».

Ага… Это Зомби… Не то… Вот! Антонио! «Когда я подошёл к машине, то увидел человека в маске… Выстрелил в него, показалось, что попал в руку. Он убежал… Я стрелял вслед ещё несколько раз, но куда не видел…»