– Когда мы с тобой познакомились, помню, я рассказала тебе про свою боязнь высоты.

– Правда? – Одна из ее аккуратных бровей взметнулась на лоб. – Хм, вот сейчас припоминаю, ты действительно говорила что-то такое. Но взгляни на это с другой стороны: ты встретилась лицом к лицу со своим страхом и победила его. Чутье подсказывало мне, что ты не поддашься эмоциям при нем, и я была права. Ты прошла этот маленький эксперимент.

– Зачем ты сказала ему, что изучаешь историю искусств?

– А что? – Никки начала ковырять лак на ногтях. – Мне нравится этот предмет, может, буду изучать его когда-нибудь. – Она пристально посмотрела на меня. – Зависит от того, будут ли у меня деньги на университет.

– Я не знаю, как сделать это, – сказала я напряженным голосом. – Меня поймают.

Никки помолчала, ожидая, пока группа девушек в до невозможного коротких юбках и на невероятно высоких каблуках пройдет мимо нашего столика.

– Мне нравится, что мы наконец-то обсуждаем как, а не что. Это прогресс. Поборов один из своих страхов, ты действительно движешься вперед.

– Я все стараюсь донести до тебя, что не подхожу для этого дела. Если меня поймают, – а меня точно поймают, – то для тебя это тоже ничем хорошим не кончится. Копы захотят докопаться, почему я убила ее, и вся правда выйдет наружу. Ты окажешься в тюрьме вместе со мной. Так что лучше тебе нанять профессионала. – Я говорила так тихо, что никто из окружающих не мог нас услышать. – Убийцу-наемника.

Никки захохотала.

– Наемника? Прям как в плохом фильме про гангстеров. Но снимаю шляпу: по крайней мере, ты больше не пытаешься убедить меня в том, что люди не заслуживают такой судьбы, что это неправильно, бла-бла-бла. Вся эта высокоморальность мне жутко наскучила.

– Быть честным человеком не скучно.

– При этом ты написала список причин, по которым Коннор заслуживал смерти.

– Это не значит, что я хотела столкнуть его под поезд! – попыталась защититься я.

– Нет, именно этого ты и хотела. Просто боялась. Или думала, что тебя поймают. Но вот в чем дело, – она дважды постучала меня по плечу, как королева, посвящающая в рыцари, – я в тебя верю. И знаю, что ты умная. Ты все придумаешь. Но у тебя заканчивается время.

– Я не могу…

– Больше никаких отмазок. – Теперь она говорила отрывисто и без привычной доли юмора. Ее зубы внезапно показались мне очень острыми в темном освещении паба. – Завтра меня не будет дома. И в этот раз, когда вернусь, я не хочу быть разочарованной.

Алекс подошел к нам, держа в руках напиток для Никки. Она улыбнулась ему, и эта улыбка больше подходила Джокеру из фильмов про Бэтмана.

– Вот спасибо! – Она взяла стакан и сделала большой глоток, после чего поднялась из-за стола. – Ну, не буду больше мешать вашему свиданию, оставлю вас, голубков, наедине. А мне пора бежать.

– Не хочешь вернуться с нами? А то уже поздно, – предложил Алекс.

– Ах, – улыбнулась Никки, – какой галантный мужчина. И ты прав – это действительно опасный город…

– Уверена, ты будешь в порядке, – отрезала я.

– Ты как никогда права.

Она допила свой коктейль и вышла из паба.

Двадцать седьмое августа

Осталось 4 дня

Весь день меня не покидало чувство, будто надо мной висят огромные часы, отстукивающие секунды до момента, когда я должна что-то сделать. И не просто что-то, а пойти на убийство.

Весь день я продолжала проверять свой телефон: вдруг секретарь в лагере наконец-то сжалилась надо мной и попросила Эмили перезвонить? Но звонка не было. Только тиканье часов, спешащих приблизить меня к точке невозврата. Никки хотела от меня невозможного, отчаяние душило меня все сильнее и сильнее.

Незадолго до полуночи в мою дверь тихонько постучали. У меня перехватило дыхание. Наверняка это Никки – она могла спокойно проникнуть в общежитие и, вероятно, пришла за ответом, почему я не была в это время у нее дома и не столкнула ее мать с лестницы. Я закрыла глаза, молясь, чтобы она ушла. Но стук раздался снова.

Я приоткрыла дверь и высунула голову в коридор. Напряжение как рукой сняло, когда я увидела Алекса.

– Что ты тут делаешь? – Я впустила его в комнату и на всякий случай осмотрела коридор: не заметил ли нас кто-нибудь.

– Я беспокоился.

Моя комната была такой маленькой, что он коснулся меня, когда протискивался мимо. Места для двоих оказалось мало, так что мы сели на кровать. На мне была толстовка, нуждающаяся в стирке, и старые шорты, в которых я всегда спала. Надеюсь, он не ожидал увидеть меня голой.

– Не надо волноваться обо мне.

– Ты весь день была очень тихой. И совсем не разговаривала со мной вечером. – Он смущенно поерзал на месте. – Я тебя чем-то обидел?

– Что? Нет, конечно.

– Я думал, может, это из-за Эрин… – Он тяжело сглотнул, но продолжил: – Все шло хорошо, пока я не позвал ее к нам за столик вчера. После этого ты стала замкнутой. Ты же понимаешь, что она просто друг? Ну, даже не друг, мы просто разговаривали пару раз. Понимаю, она может казаться чуть-чуть… ну… экстравагантной. Но она мне не нравится, ничего такого.

Я поморщилась: мне совсем не хотелось заставлять его чувствовать себя виноватым. Он – лучшее, что со мной когда-либо случалось.

– Прости. – Я нервно теребила руками одеяло. Мне хотелось сказать ему, что Эрин не просто «экстравагантная» девушка, которая любит флиртовать, – она опасна. Но он бы не поверил мне. – Дело не в тебе. Я просто не могу привыкнуть к городу и плохо сплю в последнее время, – я обвела рукой свою крошечную комнату, – хотя не знаю, как это возможно в подобных хоромах.

На самом деле я прекрасно знала причину: Никки ждала, что я убью ее маму сегодня. Но этого не случится, у нее закончится терпение, и для меня все обернется очень плохо.

– Почему ты не можешь спать? – спросил Алекс.

Мы сидели бок о бок, касаясь ногами друг друга. Ко мне внезапно пришло осознание того, что мы сейчас находимся на моей постели. Даже воздух казался наэлектризованным.

– Не знаю. Просто так.

– Знаешь, – он вздохнул, – все наладится.

Он коснулся моего подбородка и повернул к себе лицом. Я кивнула, хоть и не могла поверить его словам. Сердце стучало с бешеной скоростью, и не только из-за прикосновений Алекса: я до смерти боялась Никки. Того, что она может сделать со мной за бездействие или, еще хуже, что я могу натворить под ее давлением, лишь бы она оставила меня в покое. Сколько бы я не раздумывала над этой проблемой, решение никак не приходило. Меня начало трясти.

– Эй, ну что ты. – Алекс притянул меня ближе, и напряжение отошло на второй план. В его объятиях я чувствовала себя тепло и надежно.