— Ну и пожалуйста, — обиженно шмыгнула носом та, — я, вообще то, не напрашивалась, ищите, кто вам на эту роль больше подойдет…

— Хотя сейчас, после всего, что случилось, — не обращая внимания на ее слова, продолжила Юля, — она, надо признать, выглядит не лучшим образом, похудела сильно, осунулась… Я думаю, можно попробовать добиться определенного сходства. Давайте-ка для начала парик примерим…

— Я есть хочу. — Неожиданно заявила Александра. — Я из-за ваших закидонов, между прочим, ужин пропустила, и завтрак, по всей видимости, мне тоже не светит, так что требую меня сначала покормить, а уж потом нацеплять все эти шмотки, — кивнула она в сторону разложенных на Дианиной кровати вещей.

— Справедливо. — Поддержала я. — Я тоже сегодня весь день живу на одном Тихомировском бутерброде с маслом.

— Не густо. — Юля снова бросилась к своей бездонной сумке. — Я, само собой, позаботилась, девчонки… Просто думала, сначала дело, а потом уж ужин…

— А ты пробовала есть, вся гримом замазанная? — Проворчала Саша, с аппетитом набрасываясь на продукты, извлеченные со дна сумки. Последним на свет божий выплыл фиолетовый термос с горячим кофе.

— Сама варила. — Вздохнула Юля. — Если не больно вкусно получилось, вы уж не обессудьте, Даши теперь нет… — Вспомнив об убитой домработнице, я вздрогнула. Сразу же перед глазами встало заплаканное личико сына. Я положила бутерброд и отвернулась к окну.

— Прости, Лиз, я не хотела… — Прошептала расстроенная Юля. — Мне Петя сказал, вы обо всем с похитителями договорились, с мальчиком все хорошо будет…

— Конечно. — Глухо отозвалась я. — Ешьте быстрее, нужно начинать гримироваться. Тебе нужно уехать домой до закрытия больницы, чтобы подозрений не вызывать…

К девяти часам вечера все приготовления к спектаклю были закончены. Юля с большой неохотой уехала домой, Денис помог Александре улечься на Дианино место, прицепил капельницы, замотал бинтами запястья… В общем, если посмотреть на кровать, не подходя достаточно близко, заметить подмену стало практически невозможно…

Оставив Сашу под присмотром охранников, я пошла в кабинет Тихомирова, его на месте не было, дверь, как обычно, была открыта. Я зашла и села во вращающееся кресло Дениса. На столе, под покрывающим его стеклом, я увидела фотографию красивой белокурой женщины . Вьющиеся волосы обрамляли ее юное смеющееся лицо…

— Привет. — Тихомиров вошел в комнату, расстегивая на ходу белый халат. Я встала ему навстречу, одной рукой двинув лежащий на столе регистрационный журнал на лицо белокурой красотки. Денис обнял меня и поцеловал в макушку. — Ты зачем здесь? Я думаю, тебе не стоит пока покидать палату.

— Почему? — Не слишком заинтересованно спросила я, занятая своими мыслями.

— Ну, я не знаю… Мало ли что. А там, по крайней мере, охранник у входа.

— Ты беспокоишься обо мне?

— Конечно… — Удивился Тихомиров. — Ты мне дорога, и мне не хотелось бы в ближайшее время видеть тебя своей пациенткой… — Он внимательно посмотрел мне в глаза. — Как-то не нравится мне твое настроение в последнее время…

— Ну, а что ты хочешь? — Слабо улыбнулась я. — Самая близкая подруга в коме, а тут еще ребенка похитили…

— Твой друг Петя заверил меня, что похитители ни в коем случае вреда ребенку не нанесут… Тем более, что мы изо всех сил стараемся выполнить их условия…

Денис опустился на диванчик у стены и, потянув за руку, усадил меня к себе на колени.

— Мне кажется, дело не только в этом, — он обнял меня и прижал к себе, — тебя беспокоит что то еще…

— Скажи, Денис, — не глядя на него, спросила я. — А если твоя жена раскается и захочет вернуться, ты будешь этому рад?

— Она не захочет. — Хмуро отозвался Тихомиров. — За эти три месяца она появлялась только дважды, за вещами приезжала, да и то время выбирала, когда меня дома не бывает…

— Но ты бы хотел этого? — Продолжала настаивать я. — Ты, сам?

— Неделю назад, я бы, наверное, принял ее обратно, не раздумывая. — Честно признался он.

— И что же изменилось за эту неделю? Неужели ты хочешь сказать, на тебя такое впечатление произвела всего одна ночь, проведенная со мной? — Недоверчиво посмотрела ему в глаза я.

— Нет, конечно. — Подумав, ответил Денис. — Дело не в ночи… Я всегда любил красивых женщин, они тоже меня вниманием не обделяют… и поверь на слово, у меня ночей с разнообразными длинноногими красотками было не мало… Я привык к их капризам, самомнению и потрясающей глупости… Я считал, что все эти качества неотделимы от яркой, сексапильной упаковки, и практически с этим смирился… А познакомившись с тобой, я понял, что красивые женщины могут быть и совершенно нормальными людьми…

— Спасибо. — С усмешкой сказала я. — Лично я нормальной себя никогда не считала. Да и окружающие всю жизнь меня уверяют в обратном…

— Они правы. — Улыбнулся Денис. — Ты самая сумасшедшая и непредсказуемая женщина из тех, что я знаю, самая красивая, самая умная и самая настоящая…

— Настоящая?

— Ну да. Настоящая женщина, а не фарфоровая кукла с мозгами избалованного ребенка… Именно это я и имел ввиду говоря, что ты нормальная …

— Ясно. — Протянула я. — А твоя жена, значит, была НЕ нормальная и НЕ настоящая.

— Что ты к Марине привязалась? — Едва заметно поморщился Денис. — Забудь ты о ней. Она ушла от меня три месяца назад, я сам почти не вспоминаю о ней в последнее время.

— Мне кажется, ты слегка лукавишь, — поднимаясь с его колен, сказала я. — Но это твое дело. А мне, действительно, лучше вернуться в палату…

— Постой! — Денис догнал меня почти в дверях, развернул к себе и поцеловал. — Подожди, я хочу еще хоть немного побыть с тобой наедине. — Одной рукой он прижал меня к себе, а другой повернул ключ, надежно отделяя нас запертой дверью от всего остального мира…

Когда я вернулась в палату, за окном уже стояла кромешная темнота, я осторожно, стараясь не разбудить соседку по палате, улеглась на Сашину кровать, заботливо застеленную Юлей чистым бельем и постаралась заснуть. Само собой, мне это не удалось. В голову, вопреки желанию, постоянно лезли мысли о Павлике. То, что вчера, при свете дня, мне начало казаться не таким ужасным, сейчас, в темноте, после длинного утомительного дня, снова разрослось в душе до размеров непоправимой трагедии. Мне стало казаться, что только что, там в кабинете Тихомирова я почти предала своего ребенка. Как я могла радоваться, даже заниматься с Денисом любовью, в то время, как мой мальчик, возможно, не может уснуть, плачет от страха и тоски по своей любимой мамочке… А вдруг, похититель меня обманывает, я сделаю все, что он просит, а Павлик ко мне не вернется… Как я смогу тогда дальше жить?

От таких ужасных мыслей я, в конце концов, не выдержала и, уткнувшись в подушку, начала тихонько плакать.

— Чего возишься? Спать не даешь… Мне работать завтра, между прочим. — Внезапно услышала я недовольный голос соседки.