— В том смысле, что стреляли всерьез. Выходит, Щербатовраздумал спускать с тебя шкуру собственными золотыми рученьками и вовсе непротив того, что ты падешь в бою случайной жертвой.

— Хочешь сказать — он догадался, что я не Людмила?

Антон поднял брови и принялся хохотать, такое поведение хотького доконает, и я сцепила зубы, ожидая, когда у него пройдет приступнеожиданной веселости.

— Если ты желаешь, чтобы я что-то поняла, старайсяизъясняться внятно, — ласково попросила я, видя, что веселье пошло наубыль.

— У меня те же пожелания, но ведь тебе на этонаплевать? — Антон подмигнул мне, завел машину и тронулся с места, намекаятем самым, что разговор окончен.

А я крепко задумалась. В его словах что-то было, это«что-то» как будто смутно маячило впереди, а в руки не давалось. То, что парнина «Чероки» не шутили, яснее ясного, я поежилась, вспомнив недавнее ощущение,когда пуля чиркнула в сантиметре от моего уха. Неужто Гришка в самом деле решилот меня избавиться? Не похоже на него. Впрочем, у каждого человека свой запастерпения, возможно, у него он уже истощился.

Я закусила губу, глядя в окно и чувствуя, что Антонисподволь наблюдает за мной. Прошло совсем немного времени, и мы затормозиливозле двенадцатиэтажного здания гостиницы «Заря». Мне даже в голову не моглоприйти, что Антон сунется сюда. Я вопросительно взглянула на него, а онусмехнулся.

— Тебе не нравится эта гостиница?

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — ответила я,выходя из машины. Он проехал чуть вперед и оставил «восьмерку» прямо натроллейбусной остановке, после чего присоединился ко мне.

— Она нам больше не понадобится, — пояснил он вответ на мой изумленный взгляд.

Мы зашагали к центральному входу в гостиницу, слева торчалаафишная тумба, оттуда на меня смотрела физиономия Гришки с предвыборнойлистовки, каким-то чудом сохранившейся до сегодняшнего дня. «Щербатов ГригорийАлексеевич». И ниже красными буквами: «Всегда рад помочь».

— Дерьмо, — не удержалась я. Антон перевел взглядна листовку и недоуменно покачал головой.

— Как же могли голосовать за такого?

— Единогласно, — зло ответила я. На мгновение уменя возникло идиотское желание пририсовать Гришке усы, ослиные уши и свинойпятачок. С желанием я справилась и заспешила мимо, хоть это и было нелегко. Мывошли в огромный холл гостиницы.

— Сиди здесь, — кивнул Антон на ряд кресел вдольстены. Я направилась к ближайшему, а он прошел к стойке, за которой устроилсяадминистратор.

Я поглядывала по сторонам, находясь в некотором напряжении.Дело в том, что гостиница принадлежала Щербатову, об этом, правда, мало ктознал, а мне знать и вовсе не положено. Соваться сюда — страшное нахальство, яусмотрела в этом поступке некоторую хитрость. В самом деле, Гришке и в головуне придет, что я вот так запросто явилась в его владения. Вернулся Лобанов.

— У тебя триста семнадцатый номер, — сказалон. — Третий этаж.

— Как тебе удалось? — проявила я интерес.

— Очень просто. Год назад я нашел паспорт, его потерялаочень симпатичная девушка, я поступил непорядочно и документ не вернул. Никогдане знаешь, что в жизни пригодится. Устраивайся с удобствами, а я ненадолгоотчалю.

— Куда? — испугалась я.

— Хочу кое-что выяснить, — ответил он.

— Что выяснить?

— Как только выясню, непременно тебе сообщу.

Он сунул мне в руку карточку гостя и заспешил к выходу, я жевсерьез подумала: а не броситься ли за ним следом? От этого шага меня спаслаего явная бессмысленность, что ж, ничего не остается, как только подняться ксебе в номер. Что я и сделала.

Гостиничный номер ничем меня не порадовал. Он выгляделуныло, несмотря на солнечное утро, хоть и был обставлен с претензией нароскошь. Роскошь в основном сводилась к тяжелым портьерам на окнах, пушистомуковру и двум английским гравюрам на стене (разумеется, отпечатанным в нашейтипографии). Окинув критическим взором все это богатство, я повалилась накровать.

Первое, что пришло в голову, — не худо бы позавтракать,второе — надо принять ванну. Осуществила я свои желания в обратном порядке,сначала вымылась, затем, обшарив карманы джинсов, наскребла немного деньжат иотправилась на прогулку. О том, чтобы позавтракать в местном буфете, мечтать неприходилось, мне и на чашку кофе не набрать.

Сидя в забегаловке по соседству с гостиницей и поглядывая вокно, я прикидывала, куда мог отправиться Антон. Отношения наши складывалисьсовсем не так, как я планировала. Стоило подумать, следует ли продолжать стольнеудачное сотрудничество. Боюсь, он подозревает меня во всех смертных грехах.Грехи у меня, конечно, есть, но их количество он явно преувеличивает.

Парни на «Чероки» тоже здорово беспокоили меня. Если Гришкаобъявил нам войну, можно смело заказывать гробы. Это его город, и наша кончиналишь вопрос времени. «Сматываться надо, — на мгновение поддавшись панике,подумала я и зло усмехнулась:

— Чтобы смотаться, нужны деньги. Очень много денег, а уменя три тысячи баксов, и те сейчас у Антона».

Значит, возвращаемся к тому, с чего начали: я должнаотыскать Таболина. Пока в этом направлении я не продвинулась ни на шаг.Мелькнула шальная мысль, что он смылся с бывшей зазнобой, но если тело Натали вканализационном колодце, значит, Таболин не с ней пустился в бега. Так где жеэтот сукин сын? Наталья за ним следила и с этой целью наняла бывшего охранника,который вслед за Таболиным отправился на рыбные склады и был убит. Кем убит?Щербатым? Похоже на то. А где Серега? Если Гришка выследил его на тех жескладах, то логичнее предположить, что мы узрели бы оба трупа. Что Серега вообщеделал на этих дурацких складах? Зачем его понесло туда? А если… Мысль еще неуспела сформироваться в моем мозгу, а я уже зло матюгнулась, правда, себе поднос. А что, Серега вполне мог до такого додуматься. Если догадка верна, я тянупустышку — у Гришки было сколько угодно времени обследовать склады допоследнего кирпичика. А в том, что труп Таболина мне не продемонстрировали,тоже есть смысл: пока я его не увижу, я считаю Серегу живым и продолжу игру.Это как раз то, чего добивается Гришка. Черти бы слопали этого психопата.

Я принялась кусать губы, по-прежнему таращась в окно. Есливсе так, как я думаю, козыри у Щербатова, а у меня… а у меня лишь Антон,который ни на грош мне не верит и, очень возможно, готовит сюрприз. И с такимненадежным компаньоном я собираюсь тягаться с Гришкой. Вот уж глупость такглупость.