— Ты обо мне слишком высокого мнения. Некоторые твоислова я приняла близко к сердцу, оттого и решила негласно проводить тебя. Что,если бы ты отправился прямиком к Щербатову? Между прочим, делать этого несоветую, он, конечно, псих, но у него есть одна положительная черта — иуд онтерпеть не может и всегда находит повод с ними разделаться. Кстати, кто этотинвалид? Я не из пустого любопытства спрашиваю, просто хотелось бы знать, с кемпредстоит иметь дело.

— Вряд ли тебе что-то скажет его имя, ты же не местная.

— Тем более нечего делать из этого тайну.

— Сажин Василий Андреевич, — усмехнулсяАнтон. — Что-нибудь о нем слышала?

— Нет, — покачала я головой. — Я ж неместная. — А сама задумалась. Фамилия мне была знакома, и ту давнююисторию я припомнила, слышала от Витьки, но то, что Сажин в городе, для меняполная неожиданность. Я-то считала, он где-нибудь в Испании или Швейцарии, аннет. Все-таки Гришка большой оригинал, раз позволяет заклятым врагам обретатьсяу себя под боком. Скорее всего он просто уверен, что враг остался без зубов.

На сегодняшний день все наши дела были закончены, и мы непридумали ничего лучшего, как пораньше завалиться спать. Но отдохнуть в тотвечер не удалось. Антон смотрел телевизор, а я задремала, и тут позвонили насотовый. По тому, как Антон нахмурился, стало ясно: звонка он не ждет, однако ответил.Я переместилась поближе к нему и разговор слышала, впрочем, звонивший былдовольно лаконичен.

— Антон? — хрипло осведомился мужскойголос. — Я от Василия Андреевича. Есть желание кое-что обсудить.Лаврушенский переулок, дом пять. Жду в 23.30 сегодня.

Я взглянула на часы, было 22.45.

— Что скажешь? — спросила я. Антон вертел в рукахтрубку и отвечать не торопился. — Мы пойдем на встречу? — нетерпеливонапомнила я о своем существовании.

— Странно, что не позвонил сам Сажин.

— А он должен был позвонить?

— Должен был позвонить я, завтра в полдень.

— Может, дядьке не терпится разделаться со Щербатым?Хотя есть и другая идея. Щербатый прознал о твоем визите и теперь играет наопережение.

— Он что, ясновидящий? — разозлился Антон.

— Когда я тебя негласно сопровождала к господинуСажину, то неподалеку от дома встретилась с ребятками на допотопном «БМВ». Стакими лицами и на такой машине ребята в этом месте выглядели неуместно.

— Хочешь сказать, что за домом следили?

— Клясться я бы не стала. Я думаю, тебе стоит позвонитьСажину и поинтересоваться, что это ему так неймется.

Антон набрал номер и некоторое время слушал гудки, потомсказал:

— Автоответчик.

— Ты звонишь на сотовый? — спросила я.

— У него нет сотового.

— Дикость какая.

— Между прочим, он инвалид и практически не покидаетсвоего дома.

— Но сейчас, судя по всему, сделал исключение. Времяидет, а мы так и не решили, едем мы на эту встречу или нет?

— Едем, — поморщился Антон.

— Тогда гони пушку, — вздохнула я.

— Тебе ехать вовсе не обязательно, — вновьпоморщился он.

— Мы же компаньоны, — улыбнулась я. — Незабудь про пушку. Если там нас поджидает Щербатый, мне бы хотелось быть вовсеоружии. — Я скривилась от такого каламбура, но Антон не обратилвнимания на мое чувство юмора.

Мы вышли из гостиницы, а я вспомнила о машине, точнее, отом, что она у нас отсутствует.

— Мы ведь не пешком пойдем? — поинтересовалась я.

— Поедем на такси, — ответил Антон и в самом делезашагал к стоянке.

— Лаврушенский переулок? — переспросилтаксист. — Это возле вокзала. А дом какой?

— Пятый.

— Там всего несколько домов. Еще была мастерская,памятники делали, но мастерская давно закрыта.

— Мастерская нам не нужна, — терпеливо ответилАнтон. — Нам нужен дом номер пять.

Таксист пожал плечами, и мы тронулись с места. Очень скоростало ясно его недоумение вкупе с нежеланием следовать по данному адресу.Район, куда нас занесло, выглядел безрадостно. Слева железная дорога, справавереница складов, кое-где разбавленная частными домами. Лаврушенский переулокне являлся исключением. В нем было пять домов, в одном действительнорасполагалась мастерская, о которой говорил таксист, в другом магазин, судя поунылому виду, закрытый еще года два назад. Три других дома выгляделиброшенными. Ни фонаря в переулке, ни света в окнах.

Таксист притормозил возле крайнего дома, получил деньги ипоспешно удалился. А мы огляделись. Ни людей, ни машин. Не похоже, что насждут. На всякий случай я взглянула на табличку, прибитую на крайнем доме. Так иесть, «Лаврушенский переулок», а это дом номер пять. Совсем рядом, оглушив насна несколько минут, прогрохотал товарняк. Я покачала головой и направилась кпятому дому.

Он был двухэтажным, низ каменный, верх деревянный, окнапервого этажа заложили кирпичом. Приглядевшись, я увидела на окнах второгоэтажа тюлевые занавески, но стекла были такие грязные, что как-то не верилось,что здесь живут люди. Деревянная калитка держалась на одной петле, впалисаднике колыхались заросли крапивы. Я покосилась на Антона, ему переулок нравилсятак же, как и мне. Но отступать было уже поздно.

По едва заметной тропинке мы прошли к крыльцу. Первое, чтобросилось в глаза, амбарный замок на двери. Специалистом в этой области у насбыл Антон, я сошла с крыльца, завернула за угол и увидела еще одну дверь,гостеприимно распахнутую настежь.

— Иди сюда! — крикнула я Антону, заглядывая вподъезд. Крутая лестница с резными перилами вела наверх. На лестничной клеткегорела лампочка, выходит, нас все-таки ждали. Желая поскорее разгадать всезагадки, я стала подниматься, Антон шел сзади.

На втором этаже виднелась единственная дверь, обитаявойлоком. Я потянула за ручку, сделала шаг и споткнулась о высокий порог.Впоследствии я смогла убедиться, какое решающее значение в нашей жизни имеютслучайности. Я шла впереди, и я споткнулась. Входя в темное помещение, я ничегоне видела и едва не тюкнулась носом в пол, именно это спасло мне жизнь. Ударпистолетом, который мне предназначался и который, вне всякого сомнения,раскроил бы мне череп, не достиг цели, а вот Антону надо отдать должное, он былначеку: выстрелил, особо не целясь, и попал в нападавшего, но тот оказался неодин.