таким образом, чтобы в случае необходимости каждый из трёх кораблей, оборудованных подобными проекторами, запросто могли покинуть зону боя, прекратив использование своих специальных возможностей.

На правом фланге, где действовал отряд «Беш» капитана Дорьи, республиканская защита фактически рухнула. Один звёздный крейсер, чей экипаж, очевидно, поддался панике, сейчас представляет из себя жалкое зрелище. Закопчённый на треть своего корпуса, деформированный с кормовой части лишившийся всего авиакрыла и большей части вооружения, он пытался спасти хотя бы некоторых членов своей команды от плена, выпуская шаттлы и фрахтовики, входящие в штатное комплектование этого типа звездолётов Новой Республики. К несчастью для них, капитан Мор сохранил свои эскадрильи боеспособными и сейчас пилоты имперских истребителей и перехватчиков устраивали охоту за теми, кто пытался сбежать. Удачно — большая часть беглецов оказалась уничтожена, остальные МЛА «Неумолимого» повернули назад. Но посадят эти корабли уже имперские военнослужащие, после того как пристыкуют к ним десантные челноки.

А вот сам истерзанный звёздный крейсер…

— Сэр, МС80, обстрелянный капитаном Мором, сдаётся, — сообщил лейтенант Тшель.

— Передайте на «Неумолимый» мои поздравления с этой победой, — произнёс я. — И напомните капитану Мору, что он теперь отвечает за этот корабль и его экипаж головой. К исходу суток звездолёт должен быть готов к тому, чтобы покинуть эту звёздную систему.

А вот второй МС80, обстреливаемый Дорьей и Абаном, продолжал сопротивление. С помощью тактических инструментов, я мог наблюдать за тем, как этот корабль продолжает яростно биться. Но даже сейчас понимал, что этот корабль, уже лишённый авиационного прикрытия, с выведенной из строя боевой рубкой, с распаханной турболазерами обшивкой, обречён: на него заходили две эскадрильи TIE-бомбардировщиков. И с их подвесов уже срывались протонные торпеды…

Дотоле невидимый, защитный экран крейсера мон-каламари стал вдруг молочно-белым в попытке рассеять энергию взрыва. Из проекторов посыпались искры, и по корпусу прокатился сгусток плазмы, опаляя сгоревшую за время перестрелки краску. Полыхнуло пламя, и в районе ангарных створов открылась дыра глубиной в три палубы. Начал улетучиваться воздух, а вместе с ним и куски обшивки, внутренних помещений, тела разумных, инструментарий… Разглядеть всё это на подобном расстоянии было практически невозможно, но за те месяцы, что я находился в этом теле, фантазия уже могла самостоятельно нарисовать всю картину происходящего. К сожалению, в случаях, когда корпус звездолёта пробит, алгоритм событий всегда один и тот же. Как и объекты, вышвыриваемые в космос из недр звездолётов.

Куски полурасплавленной, покорежённой брони разлетелись в стороны. Взрывы с корнем выворотили турболазерные батареи по левому борту, оставив в «наростах»-блистерах на их месте почерневшие дыры.

Кораблю откровенно досталось, и не ясна причина, по которой экипаж звездолёта продолжает сражаться. Его оружие уничтожено, его двигатели пострадали, прикрытия нет — эскадрильи с «Непреклонного» и «Воинственного» при поддержке корветов истребили абсолютно всех пилотов Новой Республики. Продолжать сражаться с этим кораблем — не более чем трата времени.

— Свяжитесь с капитаном Дорья, — распорядился я. — Путь предложит избиваемому им кораблю сдаться в плен.

Пока у этого крейсера есть возможность передвигаться своим ходом и хоть отчасти маршевые целы, звездолёт можно присовокупить к нашему флоту с минимальными повреждениями и трудозатратами. Но как только он станет нетранспортабелен, так же как и звездолёт, обстрелянный «Неумолимым», то с большой долей вероятности превратится в обузу для нас. И его восстановление явно будет проходить по остаточному принципу — я пришёл сюда за боеспособной техникой, которую отремонтировали для меня господа инженеры из Новой Республики.

И, как бы сильно я не желал заполучить под своё командование как можно больше линейных кораблей, по итогам этого сражения, даже потеряв все «голаны», для выполнения поставленных задач будет достаточно и просто увести отсюда верфи и отремонтированные на них корабли, не дожидаясь реализации программы «максимум».

Взгляд на левый фланг не принес, ожидаемо, ничего нового. Если Дорья избрал тактику «трезубца», расположив противника между звёздными разрушителями и обрушив на них тем самым максимум артиллерийского огня, то командующий отрядом «Грек» капитан Моргот Асториас реализовывал классический линейный бой, маневрируя и перестреливаясь с противником. При этом «Вершитель» он определил для защиты своего крейсера-заградителя и сейчас тот выступал в качестве корабля поддержки, то и дело поливая турболазерами мелькающие в зоне поражения звездолёты Новой Республики. Брандей, наверняка, сейчас просто исходит на нецензурные выражения ровно в той мере, в которой с ними знаком. Что ж, его можно понять.

Это сражение не просто завоевание превосходства. Не просто возвращение имперской собственности. Не просто щелчок по носу Новой Республике. И даже не столько реванш за предыдущее поражение имперских сил.

В первую очередь Второе сражение за верфи Хаста — это проверка командирских способностей тех, кто командует звёздными разрушителями. Флот растёт. Количество операций увеличивается по экспоненте. Как только будут готовы три десятка тяжёлых крейсеров типа «Дредноут», можно будет говорить о создании отдельных соединений флота для выполнения куда как большего количества заданий.

Но пока что, у меня лишь три командира на скорейшее повышение. Эрик Шохаши, благодаря его операции в системе Милагро. Дорья, если закончит миссию как следует. И Александр Мор. С аналогичной же мотивацией.

Выводы предварительные и вполне могут быть изменены по результатам сражения…

Хм…

Мой взгляд спустился вниз, к противостоянию «Крестоносца» и оборонительной станции типа «Голан-II». Гм… хорошо, предположим, есть и четвёртый кандидат на повышение. Тем более, что звёздных разрушителей типа «Имперский» у меня больше, чем экипажей для них…

Вот только…

— Свяжитесь с «Крестоносцем», — распорядился я. — И напомните капитану И-Гору, что предпочтительнее оставить от защитной станции хоть что-нибудь, что можно будет отправить в гиперпространство.

Со стороны капитана Пеллеона раздался тихий смешок. Повернув голову, встретился взглядом с командиром моего флагмана.

Гилад предпочёл стереть с лица улыбку и продолжить анализ ситуации и поступающих докладов. Всё равно до наступления второй фазы «Химере» предстоит находиться в тылу.

А вот потом…

* * *

— Пусковые установки с первой по двадцатую разряжены, — сообщил вахтенный офицер.

— Начинаем маневрирование, — распорядился капитан И-Гор, напряжённо вглядываясь в развернувшееся противостояние между его звёздным разрушителем типа «Победа-I» и более чем в три раза превосходящей его по размерам защитной станцией типа «Голан-II».

Очередная партия противокорабельных кумулятивных ракет ушла в сторону противника. Как и два полных залпа до неё. Итого, противник уже обстрелян ста восьмьюдесятью ракетами. Из тысячи шестисот, имеющихся на борту. Но в этот раз, главное оружие «Крестоносца» действовало так, как и предусматривалось создателями корабля — против космической цели. Бомбардировать поверхность, как это было во время сражения у планеты Кай Фел, пока не было необходимости.

И командир «Победы» очень