И это урчание двигателя во сне было таким реалистичным, что Таня открыла глаза и с удивлением обнаружила, что мотоцикл и заправка – пропали, вокруг нее – все те же деревянные стены, а вот звук она по-прежнему слышит. Сев в кровати, Таня огляделась и поняла наконец, откуда исходит урчание: прямо на постели у нее в ногах сидел здоровенный мохнатый кот с разодранным ухом и, не мигая, смотрел на нее своими янтарными глазищами.

– Господи… Ты откуда здесь? – выдохнула Таня.

Кот, не шелохнувшись, продолжал гипнотизировать ее взглядом, как Красков в день собеседования. Таня покосилась на дверь – закрыто. Окно – тоже. Так что либо у нее на кровати урчал призрак кота, либо этот зверь с внушительным боевым прошлым умел превращаться в жидкость и протекать под дверью, либо Ваня заходил в комнату, пока она спала. И ни один из этих вариантов Таню не радовал.

– Сколько времени? – спросила она скорее себя, чем кота.

Ответа, разумеется, не последовало, но яркий солнечный свет, лившийся из окна, недвусмысленно намекал, что день в самом разгаре, и свой побег Таня бездарно профукала.

Раздраженно цокнув, она все же решила встать и действовать по обстоятельствам, но стоило ей спустить ноги с кровати, как левая ступня коснулась чего-то маленького и мягкого. Отдернув ногу, Таня взглянула вниз и с визгом отскочила. На полу валялась жирная дохлая мышь.

– Боже!.. Фу… Блин, гадость!.. – Таню передернуло, а кот, видно, решив, что визжала она от восторга, подошел к ней и нежно боднул ее руку. Мол, не благодари, красавица, для тебя – все, что угодно. – Это ты принес?! – Таня погладила щедрого охотника и ощутила под густой серой шерстью застаревшие шрамы.

– Не шоколадка в постель, но тоже знак внимания. – Красков стоял в дверях, подпирая косяк, и довольно улыбался.

Он явно встал давно, был уже бодр, одет в линялую футболку и джинсы, гладко выбрит и вообще лучился позитивом, как нобелевский лауреат на церемонии награждения.

– У вас тут принято вламываться без спроса? – Таня лихорадочно натянула одеяло до подбородка.

– Можешь не стараться, я все видел.

– У тебя… – Она не находила слов от возмущения. – У тебя вообще совести нет?

– Ты кричала во сне, как ненормальная. – Ваня и не подумал извиниться. – Я пришел – одеяло на полу, ты мечешься… Я не собирался запускать Рекса, но подумал, с ним тебе будет спокойнее.

– Рекса? – Таня в недоумении посмотрела на кота: тот, услышав свое имя, замурлыкал с удвоенной силой. – Это же не собака!

– Видела бы ты, как он гоняет почтальонов! – с гордостью сообщил Красков и прошел в ванную. – Никакого алабая не надо. Я же не знал, что ты ему так понравишься и он тебе принесет подарок.

Ваня появился снова с туалетной бумагой в руках, нагнулся и поднял дохлую мышь, замотав ее.

– Специфические у него подкаты. – Рекс по-хозяйски обосновался у Тани на коленях, и теперь она не знала, как встать с кровати, чтобы не столкнуться с его алабайской натурой.

– А некоторым не угодишь, – хмыкнул Красков. – Рекс, кушать!

Таня никогда прежде не видела кошек, которые знают команды, поэтому с удивлением наблюдала, как Рекс, навострив уши, в один прыжок оказался у Ваниных ног и, вытянув хвост трубой, деловито засеменил на выход.

– Ты тоже спускайся, когда закончишь капризничать.

Она хотела возразить, что вообще-то даже не начинала капризничать, хотя имела на это полное право, потому как, если кто забыл, она – жертва похищения, и ее тут удерживают против воли. Ваня, однако, не остался, чтобы выслушать новые обвинения в свой адрес, и успел ретироваться, прежде чем Таня раскрыла рот.

Вздохнув, она слезла с кровати, – на другую сторону, естественно, чтобы не касаться даже того места, где валялся утренний сюрприз, – и босиком прошлепала в ванную.

Вчера она не решилась принимать душ, да и сил на это не было, теперь же чувствовала, что водные процедуры ей просто необходимы. После ночных кошмаров тело было липким от пота, хоть она и спала в одном белье. Да и заряд бодрости ей бы не помешал.

На всякий случай Таня подволокла к двери комод – больше подпереть было нечем. Комод попался не из легких, и пришлось для начала вытащить ящики, но Таня не собиралась сдаваться. Красков и без того сделал ее своей пленницей, не хватало еще, чтобы он сделал ее любовницей.

Нет, Таня не считала его насильником, несмотря ни на что. Интуиция подсказывала – не такой уж он плохой человек, хоть и невыносимый мужлан. Таня опасалась скорее не его, а себя и своих реакций. Слишком уж свежи были в памяти воспоминания о поцелуе под дождем, и слишком туго обтягивала рельефные мышцы Ванина линялая футболка. Жизнь уже научила Таню не доверять мужчинам и эмоциям, продемонстрировала, что бывает, если думать не головой, а гормонами. И второй раз Таня совершать ту же ошибку не планировала.

Забаррикадировавшись на славу, она скинула белье и влезла в душевую кабинку. На сантехнику Ваня не поскупился: Тане редко доводилось мыться в таких навороченных и высокотехнологичных конструкциях, больше напоминающих космолет. И голубоватая подсветка, и музыка, и всякие режимы массажа… СПА-центр в миниатюре. Таня решила, что раз уж она оказалась в плену, то надо использовать ситуацию на максимум, и вдоволь испробовала на себе все достижения современной инженерии. Из динамиков лился баритон Фрэнка Синатры, из душа – упругие струи воды, и Таня самозабвенно намыливалась, стирая с себя вчерашние неприятности.

Наконец-то она смогла расслабиться – так, по крайней мере, ей казалось. Ровно до тех пор, пока она не выключила воду с музыкой и не услышала в наступившей тишине глухие удары и треск. Либо кто-то решил сломать дом Краскова шар-бабой, либо Ваня держал внизу и других пленников, и теперь они устроили бунт.

Наспех закутавшись в полотенце, Таня выскочила из ванной, чтобы узнать, в чем дело, и аккурат в эту секунду комод с душераздирающим скрежетом отъехал от двери, и Красков кубарем вломился в комнату.

– Ты что творишь?! – выпалил он, потирая покрасневшее предплечье.

– Я?! – Таня вцепилась в полотенце, как в последнюю броню на своем истерзанном достоинстве. – Ты совсем охренел?!

Ваня, впрочем, будто бы не замечал, что она стоит мокрая, в едва прикрытой полотенцем и мурашками наготе, а у ее босых ступней уже натекла лужица. Он оглядывал комнату с таким видом, словно Таня устроила там зверский погром: разнесла мебель топором, расстреляла стены и уже вовсю полыхают занавески.

– Зачем ты трогала комод?! – Ваня склонился над ящиками, как мать над раненым ребенком. – Черт, здесь же отогнулось… – Он нежно провел пальцем по направляющей. – Теперь заедать будет…

– Я не виновата, что у тебя нет нормальных замков, – подбоченилась Таня. Как-никак, лучшая защита – нападение. – Могу я нормально помыться без тебя или нет?

– При чем тут мой комод? – Он вставил ящик на место и, выдвинув пару раз, сердито поджал губы. – А если в туалет понадобится, сломаешь кровать?