просто здорового любопытства ему не хватало. Даже сейчас, я на его месте и разрешения влезть в код давно бы попросил, и миллион вопросов по трассе задал, а он сидел и молчал.

— Ты понял, какой маневр я заложил? — я обернулся к филиппинцу.

— Да, вполне, — уверенно кивнул он. — Выходим на прежний курс по касательной. На участке сопряжения траекторий сглажены углы поворотов и уменьшена длина скачков.

Я хмыкнул.

— Я хороший пилот, — внезапно блеснул белозубой улыбкой Мартинес.

— Плохой бы здесь и не оказался, — вынужден был согласиться я.

Мартинес с нами практически не общался, у него в экспедиции была своя небольшая компания. Поэтому я почти ничего про него не знал, лишь то, что содержалось в базе данных членов экипажа. Но тем как, почти не глядя в код, он смог разобрать мою трассу, впечатление он произвел.

— У тебя получаются перемещения через разрывы пространства? — поинтересовался я, чтобы разогнать сгущающуюся тишину.

— Да. На среднем уровне.

— Покажи.

Я наконец оторвался от нервной слежки за траекторией, сел в кресло и отхлебнул бессовестно остывший кофе.

Бенджи пожал плечами и буквально через секунду я сидел с пустыми руками, а кофе оказался у него.

— Это — средний уровень? — оторопело переспросил я.

— Стаканчик маленький. Он легкий для перемещения. Физическое оборудование мне дается сложнее. Вы любите холодный кофе?

Я фыркнул.

— Знаешь, Бенджи, раз ты так хорошо разбираешься в пилотировании, последи-ка за полетом, а я сделаю себе кофе погорячее.

— Выбирайте либерику. Он более ароматный. С древесными нотками.

Я замер у двери.

— Филиппины расположены в самом центре кофейного пояса, — Мартинес улыбался. — У моего деда кофейная плантация. На продажу он выращивал арабику, а для семьи только робусту или либерику. Здесь, на корабле, в больших кофемашинах есть либерика, надо в меню выбрать.

— Ладно, — я вышел.

Неужели я настолько невнимателен к окружающим людям? Ведь в нашей прошлой экспедиции Бенджи довольно много был на виду, почему же только сейчас я первый раз перекинулся с ним парой неформальных фраз?

Выход на основную трассу прошел как по маслу. Когда системы отчитались об окончании маневра, я снова включил автопилот. Еще немного посидел в рубке, глядя на обзорные экраны.

Мартинес давно ушел, а у меня до сих пор оставалось послевкусие от либерики.

* * *

Ву застал меня за работой над визуализацией облака. Я удобно развалился в кресле, запустив кадры сразу на несколько мониторов и в данный момент пытался сгладить переход от кадра к кадру.

— О, ты наконец-то узнал о существовании второго пилота, — Ву принюхался к моей чашке кофе. — Научился переключать сорт кофе в кофе-машине?

— Ой, да перестань, — я немного смутился. — Я не настолько невнимателен.

— Настолько, Алексей… настолько. А почему ты тут, а не в командном центре?

— Мне тут уютно, а там Райли по мозгам ездит.

— А, ну если уютно. Вот здесь используй сглаживающий фильтр и тогда движение станет плавным, — Ву ткнул в экран.

Я рассеянно кивнул.

Он постоял еще какое-то время рядом, после молча вышел.

Я отставил кофе в сторону. Да, возможно он прав, и чуткости мне не хватает. Но, видимо, уже поздно пытаться ее в себе растить, уж что есть, то есть.

В следующие несколько дней я улучшил визуализацию облака. Сделал несколько вполне добротных анимаций, которые завирусились среди членов экспедиции. После добрался и до камер внешнего вида. Встроил в обработку видеопотока реалтайм распознавание подобных нашему облаку аномалий. С ним мы насчитали на маршруте еще с полсотни газовых скоплений.

— Вот как выглядит вакуум, — ерничал я после обнаружения очередного облака. — Пустота. Пространство, свободное от вещества.

* * *

Пришел день, когда я заглянул и в лабораторный блок корабля. На тот момент, все дела были уже переделаны и хотелось новой движухи. Хотя экспериментов с перемещениями я все еще сторонился, решил, что простое посещение лабораторий мне не повредит.

Здесь кипела жизнь. Ребята перемещали простые предметы и сложное оборудование, снимая с приборов тысячи показателей. Рисовали гипотезы на интерактивных досках и тут же опровергали их в оживленных спорах.

Первоначально я присел в уголке, просто понаблюдать за происходящим, но сам не заметил, как обнаружил себя посреди обсуждения наспех состряпанной математической модели, отражающей одну из гипотез пространственных переходов.

— Это — феноменологическая модель! И она возмутительна. Нет достаточных данных для ее подтверждения и с существующими теориями она не согласуются. Хоть механизм вы и описываете, общей картины это не дает. Как временное решение — годится, но нельзя на нем останавливаться, нужно продолжать поиск данных и доуточнять гипотезу, — довольно эмоционально размахивал руками у доски один из физиков, входящий в команду Райли.

— Так никто не говорит, что нужно останавливаться, — невысокий, лысоватый инженер из команды Ву Жоу, чьего имени я не знал, упрямо тряхнул головой. — Но на данном этапе это самое аргументированное предположение и его вполне можно выпустить статьей и подключить к дискуссии остальных ученых.

— Аргументированность не добавляет ему доказательности, — влез я. — Без статистически значимых данных, без подтвержденных предсказаний таких моделей можно придумать десяток за один вечер — и даже без помощи других ученых.

— А Алексей прав, — внезапно поддержал меня кто-то из собравшейся вокруг доски группы. — Остальные ученые мало чем смогут помочь. Нужны экспериментальные данные. Не просто ящик покидать по лабораториям, а проработанная стратегия исследований, которая позволит подвести под модель фундамент. И тогда уже можно будет сформулировать обоснованную гипотезу. А пока эти все заявления похожи на описание модели эфира.

Я едва сдержал усмешку.

Откуда-то сзади подошел Райли.

— Неожиданно, ты — в лаборатории? — он бросил взгляд на доску и мгновенно переключился туда. — Это же ничем не обоснованные догадки! Да, модель выглядит стройно, но имеющихся данных недостаточно для подобных выводов! Зачем ее ставить в один ряд с нормальными гипотезами?

Группа разразилась смехом. Лысоватый инженер наоборот, набычился и угрюмо проронил:

— Коллеги, вы напрасно отвергаете идеи. Мы так никогда до истины не докопаемся.

— Никто ничего не отвергает, но давайте не будем смешивать науку и гадания. Гипотезы отдельно, феноменология и эвристика отдельно.

Райли еще некоторое время с негодованием смотрел на доску, потом повернулся ко мне. Только сейчас я заметил, что Эванс неосознанно перекидывает теннисный мячик из руки в руку. Через разрыв пространства.

— Ты просто так болтаешься? Можно я тебя посчитать посажу?

— Сажай, — я немного отстранился от него.

Ни мячик, ни разрыв до меня не доставали, но мне все равно было неприятно быть рядом. Заметив мое движение, Райли поймал мяч и сунул его в карман.

— Пойдем покажу. Ву занят на другом проекте,