От того, как автор назовет героя, зависит понимание произведения.

Пушкин неслучайно замечает: «Я думал уж о форме плана // И как героя назову…» – в самом начале работы. Имя Евгений явилось в потоке «волшебных звуков, чувств и дум», т. е. на той стадии замысла, которая еще дословесна, или сразу после нее (раз все-таки сказано «я думал»).

Классический пример – имя Татьяны, бытовавшее в то время преимущественно или в «преданьях старины», или в «де́вичьих» (в барских домах так назывались комнаты, в которых жили служанки). Простонародное имя работает и на создание образа героини, русской душою, и на художественное целое – «<…> собранье пестрых глав, // Полусмешных, полупечальных, // Простонародных, идеальных <…>».

Мать Татьяны Лариной, став помещицей, сначала переименовала своих крепостных на французский манер, поскольку тяготилась сельской жизнью и хотела вернуться к петербургской («Звала Полиною Прасковью»), а потом отменила переименование («стала звать // Акулькой прежнюю Селину»), потому что нашла удовольствие в судьбе помещицы.

Имя «Акакий» происходит от латинского слова со значением «нежный». При этом уже в гоголевские времена оно вызывало ассоциации, связанные с телесным низом. Возникает эффект оксюморона, и Гоголь с помощью развития сюжета показывает доминанту характера Башмачкина – он не просто нежный, а нежный-нежный.

Именование героя как художественная проблема сближается с говорящими именами и фамилиями, которые со временем перерастают рамки классицизма и становятся частью иных художественных систем (Раскольников).

Система персонажей

– избранный автором способ группировки, основанный на взаимоотношениях, сюжетных и смысловых взаимосвязях между героями или персонажами: в данном случае неважно, какой термин употребить, они выступают как синонимичные и взаимозаменяемы.

В науке не утвердилось понятие «система героев».

Система персонажей – одна из важных сторон композиции эпических, драматургических и лиро-эпических произведений. Если сюжет основан на конфликтных отношениях между героями («Горе от ума» Грибоедова), изучение системы персонажей особенно важно. Персонажи – участники конфликта, как правило, противопоставлены друг другу.

Например, в романе Тургенева «Отцы и дети» в центре всех конфликтов оказывается Базаров: он главное действующее лицо как в идейном конфликте с миром «отцов», так и в любовном конфликте. Базаров и Павел Петрович Кирсанов – два полюса, напряжение между ними определяет отношения практически между всеми остальными героями. «Промежуточные» фигуры – отец и сын Кирсановы, Анна Сергеевна Одинцова. Провинциальные нигилисты Ситников и Кукшина снижают серьезность убеждений главного героя и компрометируют само мировоззрение нигилистов. Их нигилизм – всего лишь дань моде, а не выстраданная система взглядов. Скромное место в системе персонажей занимают родители Базарова. Они робеют перед сыном, порой не знают, как подступиться к нему. В отношениях Базарова с родителями конфликт «отцов» и «детей» приобретает особенный драматизм.

В романе Тургенева к центральной фигуре – Базарову – сходятся все нити повествования. Остальные герои в той или иной степени помогают понять сложную и противоречивую личность главного героя – нового «героя времени», который, по убеждению Тургенева, не имеет будущего.

В произведениях, где конфликт между персонажами слабо выражен или отсутствует, роль системы персонажей в композиции существенно иная. Например, в поэме Гоголя «Мертвые души» центральный персонаж – Чичиков – лишь формально объединяет других персонажей. Те, с кем он вступает в отношения, важны сами по себе. Визиты Чичикова в имения дают автору возможность подробно рассказать о каждом владельце, отметив индивидуальный вариант «уклонения» помещиков от своего призвания. Сам же Чичиков ценен для Гоголя тем удивительным свойством, которое есть у любого плута, – притягивать к себе множество людей, быть в центре событий, соединять разнородный жизненный материал.

Система персонажей может выступать как обобщение составляющих элементов – это образы людей и принципы, по которым они связаны. Например, «фамусовская Москва» – по отношению к жизни, общему для этой группы: любовь к чинам, взгляд на государственную службу как на путь личного обогащения и приобретения высокого общественного статуса и др.

Персонажем может оказаться и животное, если оно наделено человеческими чертами. «Не все ли равно, про кого говорить? Заслуживает того каждый из живших на земле» – так начинается рассказ Бунина «Сны Чанга». Два основных героя – капитан и его собака Чанг. Сердце Чанга «билось совершенно так же, как и у капитана…»

В романе Гончарова «Обломов» характер главного героя в равной степени поясняется и «немцем» Штольцем, и крепостным Захаром: первый – антитеза Обломову, второй – психологическая параллель своему барину. Но пояснения-антитезы этим не исчерпываются: среди них требовательная в своей любви Ольга и неожиданно – нетребовательная, кроткая Агафья Матвеевна, создавшая для Ильи Ильича идиллический… омут, чуждая его интеллектуальным устремлениям и губящая его. При этом у Обломова нет выраженного конфликта ни с кем, кроме Ольги (любовный конфликт).

Неучастие персонажа в основном действии – нередко знак того, что он приобретает статус образа-символа. Таковы Феклуша и Кулигин в «Грозе» Островского: она – символ «темного царства», он – свободы просвещенного человека.

Внесценический персонаж

– тот, который не появляется на сцене во время действия, но упоминается, а его образ, пусть и мимолетный, имеет определяющее значение.

Классический пример – внесценические персонажи в «Горе от ума» Грибоедова, создающие активный социальный фон повествования. Их две группы: одна, многочисленная, поддерживает фамусовский мир, вторая (меньшая) – Чацкого. В «Ревизоре» внесценический персонаж – заглавный, т. е. собственно ревизор, давший пьесе заглавие. Внесценических персонажей также называют внесюжетными (отец сестер Лариных в «Евгении Онегине», покойный помещик Одинцов в «Отцах и детях»).

Второстепенный герой (персонаж), или персонаж второго плана

– такой, который не находится на основной линии повествования в сюжете или сюжетной линии, но при этом для развития сюжета важен.

Таков, например, драгунский капитан в «Герое нашего времени» Лермонтова. Автор оставляет его даже без имени, чтобы подчеркнуть его типичность: в этом образе сконцентрированы все отрицательные черты и качества общества, законы которого главный герой романа презирает. Если бы не активность капитана против Печорина, дуэль с Грушницким не состоялась бы.

Или Платон Каратаев в «Войне и мире» Льва Толстого. Один из главных героев, Пьер Безухов, образует свою сюжетную линию, которая периодически переплетается с линиями других главных героев. Каратаев появляется тогда, когда Безухов попадает в плен к французам, и общение с ним производит сдвиг в мировоззрении графа.

Эпизодический герой (персонаж)

– в отличие от главного, внесценического или второстепенного героя он не только появляется всего однажды или редко, но еще и не участвует в развитии сюжета.

В этом смысле он – одна из составляющих фабулы, а не сюжета. В «Евгении Онегине» мать Татьяны Лариной – второстепенный персонаж, а ее собеседник в разговоре о будущем Татьяны