— За все нам должны были заплатить на двоих по два с половиной миллиона американских долларов. Сейчас, по известным вам обстоятельствам, я получу всю сумму. Ради таких денег, думаю, можно переступить через какие-то барьеры… Не понимаю, что вы из себя корчите праведников? Вернее, понимаю — вам никто не предлагал миллионов. Достоинство нищих!

— Пусть он заткнется, — сказал Ликостратов Данилову, — или я собственноручно вышибу ему мозги!

— Пусть говорит, — остановил его Данилов. — Моральная сторона нас сейчас не должна волновать. Нам сейчас важны технические детали. Вот только никак не пойму, как же эти акулы авиабизнеса на вас двоих вышли? Как они вычислили, что именно вы — законченные подонки, готовые за деньги убивать товарищей?

— Лучше подумайте о тех, кого убили вы! — дерзко произнес Тропинин. — Тоже мне, хранители десяти заповедей! Не такие уж вы невинные овечки, какими хотите казаться! По законам Франции…

— Заткнись уже про законы! — с ненавистью прервал его Ликостратов. — Если мы чего-то и нарушили, то из-за вас, подонков! Ваше злодейство в сто раз хуже!

— Дело в том, что наше злодейство еще надо доказать, — хладнокровно заметил авиамеханик. — И не факт, что вам это удастся. Намерения — еще не преступление. А вот то, что натворили в Париже вы, — это уже реальность. Кажется, вы порядочно тут наследили.

— Не тешьте себя пустыми надеждами, — покачал головой Данилов. — Вся цепочка событий, вкупе с нашими показаниями, представит вас с Молчановым в очень невыгодном свете. Не знаю, удастся ли нам доказать вашу причастность к планам «Анаконда Корпорейшн», но карьеру мы вам попортим изрядно! Вам придется отвечать на очень неприятные вопросы! И главное, у вас ничего не получится. Вы не заработаете свои поганые деньги, Тропинин! Ради этого можно и пострадать немного…

Тропинин задумался. Приняв для себя какое-то решение, он снова заговорил:

— Давайте так. Поскольку вы и в самом деле все испортили и мне теперь не добраться до самолета, то хотя бы окажите мне помощь! Я не хочу сдохнуть в трюме от потери крови.

— Не раньше, чем ты расскажешь все, что мы хотим знать, — непреклонно заявил Данилов. — И все-таки, каким образом «Анаконда» вышла именно на вас?

— Господи, да какая разница! Молчанов часто мотался за бугор, часто сталкивался с деловыми людьми из авиабизнеса. Кому-то он приглянулся, с ним стали налаживать связи. Все произошло как бы само собой. Сходство интересов, так сказать… Тем более у него возникли серьезные денежные проблемы, которые надо было срочно решать. Ну а я… Мы с Молчановым в некотором смысле родственники. Моя бывшая доводится Молчанову двоюродной сестрой. Давно знакомы. Слово за слово, ну, как это обычно бывает… Он сделал мне предложение, от которого я не смог отказаться. У меня тоже имеются основания поправить финансовое положение.

— Вот ведь гад! — задохнулся от ненависти Ликостратов. — Тут последние командировочные выкидываешь на такси, а он… Финансовое положение ему поправить! Да я тебе сейчас харю поправлю, сволочь!

— Спокойно! — остановил приятеля Данилов. — Мы еще не разобрались во всех деталях. Значит, вы, Тропинин, получили взрывное устройство. Где же оно?

— Хотите войти в долю? — ехидно поинтересовался авиамеханик. — Так у вас ничего не получится, вас никто не пустит на борт. Это я должен был поставить устройство в определенное место. Но вы-то его не знаете! Устройство небольшой мощности, но оно вывело бы из строя электронику, нарушив управление самолетом, и он не смог бы набрать высоту. Представляете — взлет, рев моторов, весь аэропорт, затаив дыхание, наблюдает за стартом красавца-лайнера, но тут с земли подается радиосигнал, на борту небольшой взрыв, который, скорее всего, даже не будет услышан с земли, самолет клюет носом и через несколько секунд падает. Взрыв, клубы дыма, рев пожарных машин…

— Вот сволочь! — не унимался Ликостратов.

— Только теперь этим планам не суждено сбыться, — успокоил его Данилов. — Где бомба, Тропинин? Отдайте ее нам, иначе не видать вам медицинской помощи. Клянусь, вы сдохнете тут!

— У вас нет опыта работы со взрывными устройствами, — заявил авиамеханик с едва замаскированной издевкой. — Думаю, не стоит и начинать.

— А вы не думайте, — начал закипать Данилов. — Мне эта канитель надоела. Или вы немедленно передаете нам взрывное устройство, или мы вас здесь прикончим. У нас не остается выбора, мы должны любой ценой предупредить террористический акт. У вас тоже нет выбора, Тропинин, — с этими словами он поднял пистолет и направил его прямо в лоб авиамеханику.

Даже когда вооруженный человек блефует, его жертве становится не по себе. Сейчас же Тропинин уловил в голосе Данилова некие особенные интонации, которые убедили его в том, что журналист действительно готов на все.

— Да черт с вами! — сказал он презрительно. — Пользуйтесь. Вам все равно не доказать, что я собирался взорвать самолет. Я буду все отрицать. А Молчанов мертв.

— А обстоятельства, при которых мы вас взяли?

— Что-нибудь придумаю, — небрежно бросил Тропинин и ткнул рукой куда-то в сторону: — Пошарьте вон там под брезентом…

Данилов сунулся туда, нащупал плоскую коробку с шероховатой поверхностью, вытащил ее и увидел некое подобие компьютерного планшета — с экраном и кнопками. Он вопросительно уставился на Тропинина.

— Ну что? — раздраженно спросил тот. — Что вам опять непонятно? Заряд замаскирован под обычный планшетник. В нужный момент включается питание, фальшивый планшет помещается в определенное место, а при старте он ловит радиосигнал, который приводит его в действие… Завтра утром при заключительной проверке систем самолета я бы без труда установил эту штуку и обеспечил бы себя до конца дней. Но теперь по милости таких идиотов, как вы, мне придется влачить жалкую жизнь…

— За решеткой, — ехидно вставил Ликостратов.

— Не факт, — спокойно ответил Тропинин. — Не факт, уважаемый… И вообще, вы сначала выберитесь с этой калоши… Уверены, что у вас получится?

Ликостратов и Данилов ошеломленно уставились друг на друга. Они вдруг с пугающей ясностью осознали двусмысленность своего положения — противник был обезврежен, бомба была в их руках, но они сами находились в ловушке, в запаянной консервной банке, уносящейся по течению в неизвестном направлении.

Данилов сунул пистолет за пояс, схватил Тропинина за ворот и сильно встряхнул:

— Кто эти люди? Кому принадлежит баржа? Куда направляется? Отвечай, скотина!

Тропинин застонал от боли и, запрокинув голову, прохрипел:

— Отпусти, гад! Отпусти! Откуда я знаю, кто эти люди, идиот?! Мне назвали место и время. Я пришел, мне передали вещь — остальное меня не интересует.

— Почему ты не ушел с баржи сразу? — спросил Данилов.

— Было оговорено, что разойдемся порознь, с интервалом в пятнадцать минут, — мрачно объяснил Тропинин. — Первыми ушли они. Я ждал своего времени, а тут появились вы…