– С Псом произошел конфуз?

– Четырежды! – Она показала на мокрый ковер. Я чуть успокоился, когда понял, что ее так взбесил щенок. – Но это ничто по сравнению с пожаром!

– Каким еще пожаром? – И тут я почуял. Запах гари, который я сначала принял за пригоревшую еду. Потом я почувствовал, что Джубили стоит в дверях за моей спиной.

– Ваш мальчишка! Он чуть не спалил весь дом дотла! Хорошо, что я за ним присматривала. И он так ничего и не сказал. Ничего! – Она покачала головой. – Вы сказали, что с ним небольшие проблемы, а он на самом деле преступник!

Я прищурился:

– Он не преступник.

– Какая разница.

– Разница есть. Он не преступник. – На этот раз я повторил это жестче. – Прошу прощения за беспокойство, но думаю, что вам лучше уйти.

Я полез за кошельком, чтобы отдать ей оговоренную сумму, протянул ей деньги, не отводя взгляд.

– До свидания, – коротко сказала она, а потом пробормотала что-то явно не по-английски. Она протиснулась мимо Джубили и от души хлопнула дверью. Джубили посмотрела на меня, и я увидел в ее глазах некоторую гордость, ту же, с которой я отстаивал Айжу перед миссис Хольгерсон, отстаивал моего сына. Но это чувство быстро сменилось.

– Черт. – У меня в руках все еще был залитый мочой ковер. – Кажется, я только что лишился лучшей, да что уж там, единственной, сиделки для Айжи.

Джубили что-то пробормотала себе под нос, кажется, что-то вроде:

– Не хотелось бы столкнуться с худшей.

Я улыбнулся.

– Мне надо. – Я махнул в сторону комнаты Айжи.

– Иди. – Она присела на диван. – Я справлюсь тут.

Я отнес коврик в раковину на кухне, а потом пошел по коридору к комнате сына. С каждым шагом запах становился все сильнее.

– Айжа? – Я заглянул к нему, не зная, что я там увижу.

Он сидел у себя на кровати с Псом на коленях. Когда я вошел, у него глаза от ужаса были большие, как блюдца.

– Дружище?

Он сидел как статуя, но его еле заметно трясло, и я тут же вспомнил случай с молотком и стеклянным столиком. Сейчас мне нужно было справиться с этим лучше, чем в прошлый раз. Я сел на край кровати и принялся ждать.

Мы смотрели друг на друга, висела тяжелая тишина, пока наконец Пес не заскулил, будто бы ему наскучила эта игра.

Айжа моргнул.

– Меня теперь заберет полиция? – Его голос звучал так по-детски, так беспомощно – ничего общего со взрослым тоном, которым он обычно говорил. Я тут же почувствовал, что таю. Гнев, что зрел во мне, куда-то исчез, и я положил руку рядом с ним. И изо всех сил старался сдержаться и не стиснуть его в объятьях.

– Нет. – И тут же повторил, уже увереннее: – Нет. Это тебе так миссис Хольгерсон сказала? – надо же, кажется, я и в самом деле выбрал отличную няньку. – Расскажи, что случилось?

– Это был несчастный случай.

– Ладно. Ты пытался что-то поджечь? Телекинезом или еще как-то?

Он покачал головой.

– Это просто была глупость.

Я ждал, боясь, что скажу что-то не то, и он замкнется в себе. И снова тишина, пока Айжа не заговорил.

– Мы с Игги болтали по «скайпу».

– Игги, – повторил я, вспомнив их диалог и думая, не влияет ли он плохо на Айжу и надо ли волноваться по этому поводу. И пока что решил просто выслушать. – Хорошо.

Я подвинул чуть ладонь, пока пальцы не коснулись колена Айжи. Я хотел его сжать, чтобы успокоить сына, но тот отодвинул ногу. Пес встал, недовольный тем, что его потревожили, и расположился на подушке Айжи, вздохнув.

– Мы играли в игру.

– Какую?

– Со спичками, – он так заканчивает каждое предложение, будто бы оно последнее. Будто бы и объяснять ничего не надо. Я не уступаю.

– Как в нее играть?

– Все зажигают спички одновременно, и тот, кто первый ее уронит, тот и проиграл.

Я начал понимать.

– И ты уронил свою?

Он кивнул.

– Да. Она обжигала мне пальцы. А мусорная корзина как раз была рядом.

Наконец я заметил жестяную мусорную корзину с черными следами и потеками воды, видимо там, где миссис Хольгерсон тушила пламя.

Все, что пришло мне в голову: хорошо, что она не пластиковая.

– Это была идея Игги.

Я тер лицо обеими руками.

– Понятно. – И мне и вправду было понятно. Он играл в игру. Дурацкую игру. А когда корзина загорелась, он просто замер от ужаса.

Я знаю, что должен злиться – не из-за пожара, а из-за того, что он нарушил те условия, при которых его бы допустили до занятий так быстро, – я все равно не могу сдержать улыбку. Губы так и расплывались. А потом к ним добавились еще и звуки. И вот я уже смеялся в полную силу, будто бы я несколько лет не смеялся вовсе. Не знаю даже, что для меня было смешнее: лицо миссис Хольгерсон, когда она увидела огонь, или удивление Айжи, когда он понял, что спичка жжется, и бросился искать, куда бы ее деть. И я никак не мог перестать смеяться. Слезы уже катились по щекам, но в тот момент, когда я, кажется, снова могу дышать, Айжа выдал:

– По крайней мере мы хотя бы избавились от этого запаха лежалого лука.

И я опять ничего не мог с собой поделать, плечи так и ходили ходуном. И вот когда я совсем выдохся, Айжа мне улыбнулся, и, пусть я знал, что он этого терпеть не может, я потянулся к его плечу. Он увернулся еще до того, как я успел его коснуться. Я опустил руку и посмотрел на него. И в этот самый момент понял – пусть даже у него были густые черные волосы Динеша, ямочка на правой щеке и очаровательно крупный нос, его глаза, то, как он смотрит на меня, – явное наследие Кейт. И я так был рад, что у меня есть он, как напоминание о двух моих самых близких людях, которых больше нет на земле.

– Боже, я так тебя люблю, – сказал я.

Улыбка исчезла с его лица, и он смотрел на свои коленки, явно смущенный моей откровенностью. Я кашлянул и чуть выпрямился. А потом вспомнил, что предлагала Дженет, и понял, что сейчас идеальное время рассказать Айже о Динеше и о том, как он чуть не сжег мужское общежитие в колледже при помощи своего знаменитого коктейля.

– Знаешь, мальчишки часто делают глупости, – начал я, улыбнувшись своим воспоминаниям. – Вот твой папа тоже любил играть с огнем…

При слове «папа» глаза Айжи округлились еще больше. Я открыл было рот, чтобы продолжить рассказ, но Айжа зажал ладонями уши, затряс головой, с его губ сорвался рев:

– Не-е-е-е-е-е-е-е-е-ет! Не-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-ет!

– Айжа. – Я встал. Я смотрел на него, не зная, как на это реагировать. – Все хорошо! Успокойся. Все в порядке, дружок.