А знаменитая библиотека, с ее драгоценными рукописями, в качестве трофея вывезена в Петербург и ныне на пользу науки хранится в императорской публичной библиотеке. В числе ее манускриптов найдены были такие, которые тщетно разыскивались учеными любителями восточной литературы по всей Персии и в Ардебиле. Рассказывают, что когда в Ахалцихе разбирались рукописи, русский чиновник поднял с пола ядро, залетевшее в библиотеку во время бомбардирования, и спросил в шутку присутствовавшего здесь эфенди: “К какому же разряду мы отнесем вот это послание?” – “Запишите его,– сказал старик с глубоким вздохом,– в разряд памятников о превратностях здешнего мира”.

При самом въезде в Ахалцихе, на почтовой дороге, стоит скромный монумент, на котором начертан год покорения крепости и имена храбрых офицеров, павших при штурме ее. Это – след пребывания покойного императора Николая Павловича на Кавказе. Проезжая через Ахалцихе в 1837 году, государь посетил могилу, где были зарыты павшие воины, и повелел тогда же на месте ее воздвигнуть памятник. Царская мысль осуществлена была, однако, спустя лишь двадцать четыре года, уже в новое царствование, во время наместничества князя Барятинского. Памятник в византийском вкусе поставлен в 1861 году, и на нем скромная надпись: “В память воинам, павшим при осаде и взятии войсками в 1828 году Ахалцихской крепости”.

Немногосложна эта надпись, но как много говорят простые слова ее тому, кто знает, сколько невероятных подвигов и жертв стоила эта кровавая победа над упорным и сильным Ахалцихе.

Завоевание Ахалцихе, по самой логике вещей, предполагало сложный ряд второстепенных действий, которые должны были упрочить за нами это завоевание. Пал главный город пашалыка, но самый пашалык еще предстояло подчинить русской власти разумной политикой, а где нужно – и силой оружия. Население было враждебно или, по крайней мере, не знало чего держаться, а в руках неприятеля были еще два сильно укрепленные пункта – это Ардаган на юге, и Ацхур на северо-востоке. В то же время, чтобы стать прочной ногой в покоренном крае, необходимо было поспешить с разработкой удобных сообщений с русскими землями, а Ацхур именно и лежал на одном из обычных путей и враждебных и мирных сношений Ахалцихского пашалыка с Грузией, Этими обстоятельствами вполне определялись задачи, предстоявшие Паскевичу.

Первой заботой главнокомандующего было восстановить внутренний порядок в Ахалцихе и тем привлечь на свою сторону жестоко пострадавшее от войны население. На другой же день по занятии крепости учреждено было областное правление, и начальником пашалыка назначен генерал-майор князь Василий Осипович Бебутов – человек хорошо образованный, гуманный, большой знаток восточных языков, нравов и обычаев. Умиротворение разоренного и обнищавшего края было тяжелой задачей, требовавшей с его стороны большого политического такта и энергии. Город лежал под пеплом или в развалинах, множество жителей его скиталось без всякого пристанища и, в буквальном смысле, без куска хлеба. И вот немедленно были собраны сведения о наиболее пострадавших, и каждому оказана посильная помощь, не разбирая степени участия его в делах против русских войск; на первый же раз было роздано более трехсот восьмидесяти шести червонцев. Великодушие победителей, молва о котором быстро облетела окрестности, поразило не привычное к нему население и сразу принесло богатые плоды. Еще Ахалцихе дымился под пеплом, на его развалинах еще валялись обгоревшие тела защитников, а в ближайших деревнях уже закипала обычная жизнь мирного времени, народ принимался за промыслы, торговлю и сельские работы. Такое доверие к русским было столь необыкновенным проявлением в крае, что император Николай впоследствии отметил его особым вниманием.

А в крепости, между тем, кипела деятельность иного, чисто военного свойства. Нужно было исправить ее, улучшить оборону, частью пострадавшую от огня артиллерии, а частью расположенную без соблюдения правил военного искусства. Нужно было обеспечить ее продовольствием на предстоящую зиму, так как, несмотря на плодородие края, жители, благодаря войне, не могли собрать достаточного количества хлеба не только для продажи, но и для собственного пропитания. Источников продовольствия нужно было искать в Закавказье, а для этого необходимо было спешить устройством с ним прочных сообщений. Предстоял выбор одного из двух путей: или через Ханское ущелье, лежавшее в Коблиенских горах,– в Имеретию, или через Боржомское ущелье – в Грузию. Первая дорога, доводившая до Усть-Цхенис-Цхальской пристани на Рионе, где был устроен складской пункт продовольственных запасов, доставляемых по Черному морю, была важнейшей. Здесь, через пограничное имеретинское селение Богдад, считалось менее ста верст, но тропинка, пробитая в скалистых ущельях, была так узка, что по ней не могла пройти даже навьюченная лошадь. Немедленно, по занятии Ахалцихе, Паскевич приказал приступить к разработке именно этой дороги. Для расширения ее взрывались огромные камни и даже целые скалы, но перевозка по ней провианта все-таки не имела успеха. Первый транспорт, направленный из Богдада под прикрытием роты пехоты и горного единорога, в восемь суток едва мог пройти сорок верст, причем множество вьючных и четыре артиллерийские лошади свалились с кручи. А между тем, чрезвычайный недостаток вьючного скота в Имеретии и без того страшно затруднял сообщение. В конце концов пришлось обратиться к дороге Боржомской. Нужно сказать, что уже на другой день по взятии Ахалцихе, 17 августа, Паскевич отрядил генерал-лейтенанта князя Вадбольского с батальоном пехоты и двумя казачьими полками, при шести орудиях, овладеть Ацхурским замком, запиравшим вход в Боржомское ущелье со стороны Ахалцихе. Город Ацхур, современный первому грузинскому царю Фарнаозу, построенный за три века до Рождества Христова, в грузинских летописях значится местом евангельской проповеди Св. апостола Андрея Первозванного. И поныне там существует храм во имя Пресвятой Богородицы, бывший некогда кафедрой митрополитов. Турки истребили здесь христианство, но жители, оставшиеся преданными вере своих отцов, удаляясь в Имеретию, унесли с собой между прочими святынями и древнюю храмовую икону Божьей Матери, именующуюся еще и теперь Ацхурской; она хранится в Гелатском монастыре и считается чудотворной. Старый замок Ацхура разрушен турками, новый – построен ими же, в XVI столетии, когда они отторгли от Грузии Самхетскую провинцию, и с тех пор Ацхурская скала, по важности своего положения на самой границе, во всех войнах играла выдающуюся роль. Так было при грузинских царях, так было и в то время, когда, в июле 1828 года, русский корпус шел через громады Чалдырских гор к Ахалкалакам. Пользуясь относительной безопасностью от русских войск, занятых тогда покорением сильнейших крепостей Ахалцихского пашалыка, ацхурский гарнизон сам пытался перейти в наступление и вторгнуться в Грузию. 21 июля конная партия турок, человек в пятьсот, двинулась из Ацхура кратчайшей дорогой, прямо руслом Куры, чтобы пробраться к русской границе. На пути, верстах в тридцати выше древнего Боржомского замка, при Гогиасцихе, стоял небольшой пост, который миновать было нельзя, и турки решились истребить его. Случилось, однако, что в то время, когда проходила партия, в густом прибрежном лесу была команда херсонских гренадер. Заметив неприятеля, солдаты открыли огонь через речку. Турки, не обращая на это внимание, ускорили только ход и вдруг бросились на Гогиасцихе, где стояло человек сорок картлийской милиции, под начальством штабс-капитана князя Визирова. Выстрелы гренадер предупредили пост об опасности и не дали захватить его врасплох. Первое нападение было отбито. Но в это время с гор спустилась другая партия, затем еще две, пешие, показались на утесах и скалах Боржомского ущелья, и пост был окружен. Перестрелку услышали, между тем, в деревне Садгир, где стояла рота херсонцев, которая тотчас же поспешила на помощь. Но так как со стороны Садгира показались новые партии, то рота должна была возвратиться назад, и грузины остались одни. Не теряя мужества, князь Визиров защищался геройски, отбил несколько приступов и, в конце концов, заставил турок отступить с большой потерей. Это был один из славнейших подвигов картлийской милиции в войну 1828 года.