Он противно рассмеялся, как злодей из какого-то мультика. Правильно, откуда-то берутся такие образы.

Багажник опять закрыли, и паническая атака началась с новой силой.

Я захлёбывалась, погибала. Дрожала, трепыхалась.

А потом начала тонуть.

Оказалось, что это действительно была вода. Оригинально меня вымоли. Сунули под кран с ледяной водой.

Чужие пальцы до боли сжимали мою шею, не давая вырваться. Не дав опомниться, содрали с рук скотч. Рвали волосы, освобождая рот.

Протащили куда-то, пока я ревела и хватал ртом воздух. Швырнули, как беззащитного котёнка. И я прокатилась по полу, с трудом села. Опиралась руками на твёрдое и пыталась прийти в себя.

Зрение вернулось не сразу. Первым появился слух.

Я сидела на паркете. Красивом, покрытым молочным лаком.

Алексей Егоров. Человек с криминальным прошлым. Ждать от него поблажек, не стоило. Его не тронут слёзы, его не стоит умолять. Он умён, хитёр и жаден. Последнее скорей всего слабость. А на слабостях можно играть.

Голова моя начала варить, выискивать варианты побега. Скорей всего, Егоров будет угрожать отчиму и отжимать его бизнес. Через меня… Сейчас я не сомневалась, что для Димы я очень дорога.

Меня, как куклу тряпичную подняли за руку с пола и швырнули на мягкий диван.

В голове шум и резкая боль. На время я зажмурилась, стала тяжело дышать, чувствуя сильную аритмию. Но время шло, я приходила в себя. Смогла оглядеться.

Зал был небольшой. За окнами уже светало, но кроме голых кустов и забора ничего не было видно.

Загородный дом, в котором не живут, потому что было холодно и пахло сыростью.

Был камин, потëртая мебель. Деревянная лестница, потемневшая от старости, улетала наверх. Дверь в гостиный зал была старой, толстой и покрашена белой краской с потёками.

На потолке старинная люстра с пятью рожками, межу которыми колыхалась паутина. И плафоны с голубыми разводами, покрытые толстым слоем пыли.

Я всё разглядывала, собираясь с силами.

Не хотела смотреть на присутствующих, но нужно было поднять взгляд на Алексея Егорова.

Я привыкла его видеть в костюме, но сейчас он, как два его охранника, был одет в чёрные джинсы и чёрную короткую куртку. Типичный бандит, с перекошенным в злобе лицом. Он смотрел на меня, а я на него. И уступать я не собиралась. Прожигала недруга взглядом, молча убрала прилипшие к лицу мокрые волосы за уши и диким взглядом оценила размеры двух мужиков рядом с Егоровым.

– Волчонок, – хмыкнул один, когда я с ненавистью уставилась на него.

Это он ударил Демьяна бейсбольной битой.

Егоров ответил на звонок своего телефона. Разговор выдавал всю его сущность.

– Да, деточка. Деточка, если ты откажешься кормить грудью, я найду кормилицу. И ты мелкая дрянь вылетишь на улицу без средств к существованию. И ребёнка никогда не увидишь. Всё поняла? Да. Я тебя тоже люблю.

Егоров посмотрел на меня липким противным взглядом.

– Споёшь, куколка? – окрысился он.

Я молчала. Думала, он вспомнит о Паше. Но, похоже, старший сын для него ничего не значил, и был обузой.

– Босс, может это, – потирал руки мужик, что привёз меня. – Мы быстро…

Он заткнулся, когда Егоров бросил на него ядовитый, адский взгляд, и морду при этом его так перекосило в хищных складках, что замолчали все, а я и дышать перестала.

– Дорогое удовольствие, – прорычал Алексей Егоров. – За девочку заплачено. Иди, ворота открой.

Охранник опустив голову, покинул гостиную. А Егоров, как зек, собственно он таким и являлся, сел на корточки перед диваном, и мне не приходилось поднимать на него глаза.

– Папочка будет делать всё, что я скажу, а ты будешь ублажать моего нового партнёра. Любишь Петра Олеговича Зверева? Он мне все телефоны оборвал, как ты ему нужна. И такое предложил, что я даже в шоке, как старый козёл может запасть на юную девчонку.

Алексей хохотнул и с непониманием меня рассмотрел. Не понимал он, как в современном мире можно не скупиться на простую девчонку, неродную дочь среднего бизнесмена.

Ищи хорошее в сложившейся ситуации, Ира!

Пётр Олегович тебе и в родительском доме грозил. Это ведь лучше, чем пойти по рукам бандитов.

Лучше…

До слёз обидно и страшно.

Я стала дышать глубоко. Паника и пережитый ужас  от поездки в багажнике отошли, накатывала паника по поводу моего рабского состояния.

Дёма жив.

Меня вдруг осенило, что его только ударили, но не убили ведь! А это значит, рано или поздно меня найдут. Нужно терпеть.

– Если папочка не согласиться на мои условия. Встречи с Петром Олеговичем прекратятся. Вяземский перепишет всё на тебя, а ты выйдешь за Пашу замуж, ну или за меня. Хочешь за меня замуж?

Он протянул свою костлявую руку ко мне и моментально по ней ударила. Резко, быстро, Егоров не успел разозлиться. На его страшном лице отобразилось, что девушки его не трогают, не сопротивляются, а если так, то погибают.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Страшный человек.

Но я уже не боялась. Страх вдруг превратился в самоотверженное сопротивление. Я готова была бороться и терпеть. Сузила глаза и бросила взглядом вызов.

– Сразу видно, не битая. Нешуганная певичка, – Алексей усмехнулся и поднялся на ноги.

В зал вошли гости.

Так обострились все мои рецепторы, что,  сидя на диване спиной к двери, я всё равно уловила запах парфюма Петра Олеговича. А потом… Волну. Действительно у людей есть какое-то биополе, попав в которое чувствуешь личность. И Зверев обладал сильнейшей аурой.

Вряд ли мои встречи с Петром Олеговичем могут прекратиться, только потому что этого захочет Алексей Егоров. Зверев не тот человек, которым можно управлять какому-то бандиту.

Я почти ничего не знаю о Петре Олеговиче, но почему-то наша уборщица Галина посчитала его очень хорошим человеком.

Хмыкнула. Знала бы она, чем сейчас будет заниматься этот «очень хороший» человек. Не просто же так выкупать меня приехал.