— Ни звука, дорогая.

Я знал этот голос. Боюсь, мне никогда не удастся забыть его, даже если бы я этого больше всего пожелала.

Голос, который я слышала на записях воспоминаний моего покойного мужа.

Голос женщины, предлагавшей ему свое тело в обмен на старинный серебряный кубок, а затем отдававшейся ему в одной из комнат дворца.

Голос женщины, соблазнявшей его в тайной комнате Винзерхолла, которую он ей показал.

Голос женщины, уколовшей его ядовитой иглой, когда спала с ним в его собственной спальне.

И медленно обернувшись, я действительно увидела ее.

Жанну Пуэйсон. Королевскую фаворитку.

Даже здесь, в полутемной комнате, было видно, что она очень красива. И этой красоты ничуть не умаляло то, что она сейчас была одета не в роскошные платья и украшения из редких драгоценностей тонкой ювелирной работы, а в обычный дорожный брючный костюм. Волосы же, вместо изысканной прически, просто собраны в тугой хвост на затылке.

Но что хуже всего для меня, в ее глазах я совершенно не двусмысленно прочла: она поняла, что я узнала ее. Более того, очевидно поняла и то, что это не то самое «узнавание» человека, которого ты видела раз в жизни, и то мельком.

Нет, это узнавание женщины, о чьем романе с твоим покойным мужем тебе прекрасно известно.

— Добрый вечер, дорогая. Рада, что вы хорошо чувствуете себя, — цинично улыбнулась Жанна, продолжая держать меня на острие кинжала, сверкавшего во вспышках молний, пробивавшихся сквозь стекла больших незашторенных окон.

— Что здесь происходит? — растерянно выдохнула я, просто не зная, что делать, как быть.

Комната, где притаился Дориан, далеко отсюда. И даже если предположить, что он действительно на моей стороне, а не работает на эту женщину… даже если я закричу, зовя его на помощь, он меня вряд ли услышит. А если бы и услышал, то не успел бы даже выйти из комнаты, прежде чем клинок королевской фаворитки уже проткнул бы меня насквозь!

Проклятье, неужели… неужели она пробралась в замок по тому самому неизвестному мне тайному ходу, пока кузены Брайана отвлекали мое внимание за ужином?

— Умоляю, Скарлет, играть в девочку, которая ничего не знает и не понимает, не имеет смысла, — захохотала Жанна.

Захохотала так, как обычно это делают озорные дети.

И что самое жуткое, мне показалось, будто не так давно я уже слышала этот смех.

— Что вы хотите от меня? — дрожа, прошептала я.

— Для начала — немного прогуляться, — хмыкнула женщина, взглядом указывая мне направление.

Изо всех сил сдерживая дрожь, я открыла дверь своих покоев и вышла в коридор. Что ж, по крайней мере, прямо в моей спальне не было ни одного тайного хода, который Брайан показал бы этой вертихвостке! Выходить нам пришлось прямо через дверь. А потом еще некоторое время тихо идти по коридорам, пока мы не оказались…

У места, которое я видела в своем сне. Того самого, где мы с Дорианом страстно занимались любовью прямо на полу.

Места, где в том сне находилась та загадочная дверь, которой в реальности не было.

— А теперь, дорогая, мне понадобится ваша помощь, — улыбнулась женщина, указывая на один из камней в кладке коридора. Находившийся в самом центре места, на котором должна быть несуществующая дверь. — Приложите сюда свой перстень, который остался вам от мужа.

Минуточку… не может быть! Проклятье, неужели?

Печать заклинания никак не проявляла себя, пока кольцо не оказалось в считанных сантиметрах от нее. Только тогда она засияла слабыми очертаниями. И когда я приложила его к ней, кладка прямо на моих глазах превратилась в ту самую дверь из моего сна!

— Потяните за ручку, будьте добры, — подмигнула Жанна, нажав на кинжал, все так же прижатый к моей шее. Совсем немного, но достаточно, чтобы я почувствовала укол, а кончиком лезвия скользнула капля моей крови.

Я понимала, что этого делать не следует. Что все это однозначно плохо кончится. Однако глубоко дыша, все равно сделала это, и дверь отворилась. Ведь если она меня сейчас убьет, то не факт, что это сорвет ее планы. Возможно, эта женщина знает способ все равно осуществить задуманное, даже если проткнет мне горло! Но если я не буду спешить умирать, возможно, смогу как-то ей помешать.

Утешаясь этими мыслями, я выполнила приказ ее пугающего взгляда и начала медленно спускаться по лестнице, освещенной только масляной лампой, которую сжимала в руке. Жанна же не отставала от меня, продолжая держать кинжал у моего горла.

Шаг за шагом, мы сначала добрались до уровня первого этажа, а потом… потом оказались в подземельях. Я четко почувствовала это: когда стало гораздо холоднее, когда воздух приобрел особую тяжелую влажность и запахи. Но что пугало меня больше всего…

Мне было известно о двух уровнях подземелья Винзерхолла. Первый — который использовался в качестве складов и для хранения продуктов. Второй — к которому доступ не имел почти никто из работавших в замке слуг. Темные, жуткие помещения, среди которых и темницы, где закрывали задержанных, и пыточные, где их допрашивали. Они были пусты, но если лорд кого-то арестовывал в пределах своего замка, этого человека бросали сюда. И говорят, в старые времена многие заключенные встретили в этих темницах свой конец.

Однако по-настоящему жутко мне стало, когда я четко осознала: никаких сомнений, мы спустились еще глубже. Значительно ниже второго уровня подземелий. Это был даже не третий и не четвёртый. Нет, если примерно предположить «на глаз», то сейчас мы спустились туда, где должен быть, по меньшей мере, пятый уровень подземелья. И только тогда эта темная лестница закончилась тяжелой металлической дверью, украшенной вычурным жутким символом.

— Прекрасно, — фанатично прошептала Жанна, глядя на дверь с едва сдерживаемым нетерпением. — А теперь… — выдохнула она, дрожа от волнения. — Сначала, дорогая, приложите свое кольцо к центру символа, дальше — к дверной ручке. А потом проверни ее, чтобы щелкнула трижды, и откройте дверь. И да, будьте добры, не заставляйте меня ждать, — надменно добавила она, еще раз слегка надавив острием кинжала на кожу моей шеи.

Перед глазами у меня все расплывалось от волнения. Дышать было тяжело, и затхлый воздух едва пробивался в мои легкие. Казалось, я вот-вот потеряю сознание, когда моя рука, словно принадлежа вообще кому-то другому, выполняла все, что приказала королевская фаворитка. И когда она закончила, когда дверь послушно отворилась, я прочла на лице этой женщины то самое выражение триумфа, которое бывает, когда ты до последнего боишься, что что-то пойдет не так, не сработает, не получится… но в конце концов получаешь именно тот результат, которого так хотел.

— Удивительно, — выдохнула она, затаив дыхание.

— Так я уже могу идти? — с надеждой пробормотала я.

Хоть и понимала, что бесполезно на это надеяться!