в зале «Россия», Кобзон в финале вышел с букетом цветов и поздравил сына с первой сольной программой. Я был тронут до глубины души. И не единожды он приезжал на концерты Филиппа, чтобы поддержать его. А когда тяжело заболела моя жена, он помогал лекарствами. Вот так он помогал всегда. И не только мне. А очень и очень многим. Когда Майя Кристалинская тяжело заболела, то никого не хотела видеть. Только Кобзона. Так всегда и говорила: «Никого ко мне не пускайте, кроме Иосифа».

Или другой случай. Когда Владимир Винокур попал в автомобильную аварию где-то в Германии, Иосиф поехал за ним на свои деньги, вытащил его из той больницы, где ему хотели ампутировать ноги, перевел в другую, заплатил за квартиру, купил необходимые лекарства. Словом, сделал все, что нужно.

Ну а когда Кобзон стал уже популярным, и особенно когда его выбрали депутатом, то он имел возможность помогать очень многим артистам. А сколько людей благодаря ему получили квартиры, думаю, не сосчитать!

Признаюсь, я всегда удивлялся его бескорыстию и скромности. Он не то чтобы не хвастался, но даже просто не говорил, кому и когда помог. Об этом мы узнавали от самих людей, которые получили от него помощь.

Иосиф был открыт для всех. В Болгарии его очень любили. Когда проходили болгаро-русские концерты, он всегда присутствовал в числе исполнителей. А какой он был певец! Сколько труда и сколько души вкладывал он в песню. Даже в конце жизни во время своей мучительной болезни он выходил на сцену и пел живьем. Никаких фонограмм не признавал! Он был солдат русской песни.

Клара Новикова

юмористка, певица, народная артистка РФ

Мне так его не хватает… Это была такая скала! Такая надежная спина, за которой можно укрыться! Рядом с ним я чувствовала себя защищенной. Ничего у него не просила лично для себя. Но всегда знала: если бы мне пришлось к нему обратиться, он бы защитил. Не оставил бы в беде.

Я попросила у него помощи один раз — не для себя, конечно. У нашего звукорежиссера была славная дочка — красавица, просто глаз не отвести. Худенькая такая, большеглазая. Добрейшее существо! Она с нами на гастроли ездила. Эта девочка у меня на глазах выросла… И произошла нелепая какая-то история: у этой 16-летней девчушки нашли один грамм наркотиков. Когда я узнала, что ей дали семь лет колонии, спать спокойно не могла. Она что — убийца или воровка, чтоб оказаться за решеткой на долгие годы?! В кого она там превратится за это время?

Я поплакалась Иосифу Давыдовичу. Он сказал: «Ничего не обещаю, но попробую что-то сделать». Оказалось, он немало времени потратил на эту историю: добивался пересмотра уголовного дела. Звонит мне:

— Клархен, подарок тебе на 8 Марта. Освободили твою девчушку.

А эта девочка, когда вышла из колонии, в ноги Иосифу Давыдовичу упала. Благодарила со слезами на глазах. Потом снова пришла к нему — рассказать, что ведет нормальный образ жизни, что стала примерной женой и матерью. Она родила двух чудных мальчишек. Хотела назвать их в честь Иосифа Давыдовича: Иосиф и Давид. Но муж сопротивлялся. А жаль… Назвала бы так мальчишек — какая была бы благодарность, память. Ведь без помощи Иосифа Давыдовича эти мальчуганы могли бы и не появиться на свет.

…Я со многими артистами на «ты». Неважно — старше они или моложе меня. Но Иосифа Давыдовича я никогда не смогла бы назвать просто по имени. Обязательно — с отчеством. Такое было глубочайшее к нему уважение, внутренний пиетет. А меня он почему-то называл Клархен…

Я никогда не видела Иосифа Давыдовича в концертном костюме, сидящим. У него были идеально отутюженные брюки и идеально отутюженный пиджак. Не садиться перед выходом на сцену было его железным правилом… Он всегда ждал своего выхода стоя, но, когда я увидела его сидящим на стуле за кулисами я поняла, что он превозмогает боль и держится из последних сил… Я могла подойти сзади, положить ему руки на плечи. Он узнавал, не глядя: «Клархен…» Видно было, что ему тяжко. Все равно казалось, что непобедим. А его последний сольный концерт… В зале такой восторг, такое единение! А ему было тяжело, он иногда забывал слова… Но все делал так мастерски, с такой отдачей! И ведь ни разу не ушел со сцены — хотя бы капельку передохнуть.

А его потрясающее чувство юмора! Знаменитые анекдоты Кобзона… И на сцене, и вне сцены у него по любому поводу был наготове свежий анекдот. Ему нравились мои анекдоты. Они так легко становились его. И в следующий раз я уже слышала свой анекдот в его исполнении. А он так умел их рассказывать — лучше многих артистов разговорного жанра! Талантливый человек, который мог все!

Ни одной фальшивой интонации. Бесконечная искренность

…Его концерты длились по много часов. Это я поняла в первой же совместной поездке. Совсем молоденькая была. Участвовала во всесоюзном конкурсе артистов эстрады. После конкурса подходит ко мне сам Кобзон! У меня душа в пятки. Спрашивает: «Поедешь со мной в Минск на сольный концерт?» Ну, конечно же, я поеду! С самим Кобзоном!

На радостях я позвала на этот концерт своего минского приятеля с женой. Их дочке было года три-четыре. Им некуда было деть ребенка, они его взяли с собой. Я их усадила в третий ряд. Кобзон мне сказал: жди за кулисами, я тебя приглашу на сцену. Что ж, стою я за кулисами на каблуках… Проходит час, второй… И это только первое отделение концерта. Кобзон смотрит в кулису — думаю, сейчас позовет. Он смотрит на меня и поет: «Ты соткана из роз…» И опять не зовет. Наконец, через 2,5 часа, Иосиф Давыдович говорит: «Сейчас я бы объявил антракт. Кто