— Что ты делаешь?

Андрей стоял в дверях, щурясь на меня. Полуголый — только в джинсах.

Я застыла с уликой в руках, покрываясь холодным потом.

— Ты копалась в моем телефоне? Положи на место.

— Хотела посмотреть, который час, — нашлась я. — В доме нет часов, а мой телефон потерялся. У меня и в мыслях не было…

— Не ври.

Андрей упер руки в бока. Солнечный свет выделил шрамы на теле, замерцал на медальоне. Каждый раз, когда я смотрела на него, у меня перехватывало дыхание.

— А как насчет тебя? — выдохнула я, пьянея от собственной смелости. — Ты вообще собираешься убить Илью и Федорова?

Андрей прищурился. У него чутье бандитское, напомнила я себе. Как у зверя. Он логово свое прячет и часто меняет адреса. У него ни вещей, ни друзей — перекати поле, без прошлого и будущего. На ровном месте люди такими не становятся.

— Ты лазила в моей переписке?

Андрей приблизился и вырвал трубку из рук. Я вскрикнула и отступила. Лицо стало жестким, а голос — твердым, как сталь.

— Я так и думал.

Он не поверил, а я устала выкручиваться. Напряжение последних дней доконало.

— Зачем вам агентство? — выкрикнула я. — Что ты задумал? Кто ты такой, Андрей, и что ты творишь? Ты… Ты…

Я уставилась на медальон и не смогла продолжить.

— Я? — он поднял брови, ожидая продолжения. — Что «я», Дина? Ты заключила со мной договор. Я дал возможность передумать! Чего ты теперь хочешь? Ради тебя я убил шестерых. Отыграть не получится. Жизни не вернешь.

Он шагнул ко мне и схватил за запястье.

Я напрягла руку, но не смогла освободиться. Первая жестокость с тех пор, как мы знакомы… Не считая насилия в подвале.

— Не дергайся! Ты понимаешь, что такое «убить шестерых»?

Он резко отпустил, я отшатнулась и врезалась в стену. Лицо Андрея осталось неподвижным, только глаза расширились. Он пытался поймать каждую деталь.

— Ты мне должна за это, Дина. Уже должна.

Он грубо поцеловал меня. Не так, как в первый раз… А зло, считая виноватой в том, что он убил тех людей. Это ведь я предложила сделку.

Странно, но я ничего не чувствовала. И даже полуобнаженное тело, которое прижимало меня к стене, не пугало. Просто мужчина, который когда-то изнасиловал меня. Набор слов без эмоциональной окраски.

— Так возьми долг, — прошептала я, когда Андрей оторвался. — И дай уйти.

Может, это и есть лучший выход. Заплатить сейчас, отменить сделку. Потому что я не уверена, что он поможет Эмилю, а не давнему врагу, у которого все рычаги влияния.

Чего мне бояться? Самое страшное случилось давным-давно. Что бы ни было сегодня, оно страшней не будет.

— Не причиняй боли… больше ничего не прошу.

Андрей пристально рассматривал меня, словно подвох искал. Но никакого подвоха не было.

— За жизнь Эмиля это не цена, — добавила я.

— Хочешь уйти? Давай, проваливай, — он швырнул на пол ключи. — Иди к своему Эмилю. Но если я увижу вас вместе…

Он не закончил, но я и так поняла. Нацепила туфли, схватила ключи и отперла дверь. Мне нужен был воздух, тишина и несколько минут. Я не к Эмилю бежала, а к себе.

Распахнув дверь, я бросилась к лестнице.

— Твою мать… Вернись! Прости!

Ступени расплывались от слез, но я не остановилась и вырвалась на улицу.

Из страха, что Андрей кинется вдогонку, я свернула в ближайший переулок и углубилась в трущобы. Только удалившись от дома на безопасное расстояние, привалилась к холодной стене двухэтажного дома. Он был облицован камнем, под ногами звучала старая брусчатка.

— Повезло, так повезло… — в пустоту простонала я.

Я глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться. Срыв — это вполне нормально. Сейчас успокоюсь и вернусь… Но ноги приросли к мостовой.

Я не хочу к Андрею.

Мне надоело, что мной играют втемную. На мои вопросы не ответит ни Эмиль, ни Андрей. Я устала! От непонимания, что происходит и чем может закончиться эта история. Может быть, она убьет всех нас.

Нужно разобраться во всем.

— Дина! — раздался крик и я вздрогнула. Андрей меня ищет.

Ополоумевший, как и Эмиль. После той ночи оба мужчины одержимы мной. А мне на все плевать.

— Дина!

Стараясь идти тихо, я пошла дальше. Плохо знала район и шла долго, почти наугад. Шла на дымящие заводские трубы, долго плутала и уже в сумерках, грязная, злая и уставшая, вышла к приземистому знакомому зданию.

У входа никого. Тихо.

Нырнула в дверной проем и крадучись пошла по коридору, прислушиваясь. Снизу доносились почти потусторонние звуки. Причитания, вздохи… Словно сумасшедший молит о пощаде. Я спустилась по лестнице, сделала несколько шагов по шелестящим камням и мусору, и нерешительно остановилась.

— Лазарь, — позвала я.

В темноте загремела цепь. Несколько раз щелкнула зажигалка, выбивая искру. Затрепетал огонек, делая мрак коричневым и мягким, из него проступили очертания лица Лазаря — он держал зажигалку перед собой.

Взгляд нечеловеческий, словно бывший одичал на цепи. Грязный, противный. Он усмехнулся, заметив меня. Понял, что одна.

Встал, вновь гремя цепью, и я быстро отступила. Как от злых собак, когда не знаешь, хватит ли цепи, чтобы достать тебя зубами.

— Чего вернулась? Совесть взяла? Освободи меня, Динка… Твой поиграет с тобой и бросит, а я…

— Ты уже бросил, — отрезала я. — Так что сиди, заслужил… Я пришла спросить. Помнишь, ты упомянул агентство, когда просил соблазнить Эмиля? Глеб, твой друг, тоже там работал. Что в нем такого особенного, что вокруг крутятся большие деньги и страшные люди? Что ты знаешь про «Парус»?

Лазарь криво усмехнулся.

— А зачем мне говорить?

Он прав, ему резона нет. А пообещаю освободить — наврет, чтобы вывернуться. Он две вещи понимает: страх и боль.

— Знаешь, как меня называют в городе? Жена Эмиля.

— И что? — он насторожился.

— Ты ведь знаешь, кто он. Сам рассказывал. У Эмиля в подчинении люди, которые сочтут за честь содрать с тебя скальп, если я попрошу. Ты не нужен моему мужу. Они ждут наверху, а я спустилась, чтобы решить твою судьбу.

Глаза забегали, и он потушил зажигалку. В темноте было неуютно, но я постаралась, чтобы голос звучал уверенно.

— Если ты ответишь, я поднимусь, попрошу избить тебя и выкинуть за городом. А если мне что-то не понравится… догадайся сам.

Глаза постепенно привыкли к темноте. В подвале стоял тяжелый запах — несло нечистотами, кровью, сыростью. Хотелось сбежать на воздух.