– Да, конечно! Спасибо, Паркхерст, это будет чудесно.

– Хорошо, миледи. – Он снисходительно улыбнулся, явно очарованный новой хозяйкой.

Они с Клер прошли в гостиную, маленькую, но со вкусом обставленную: каминная полка из желтого дымчатого мрамора, на шератоновских столиках – хрустальные лампы и часы с фарфоровыми циферблатами. Клер улыбалась, но улыбка казалась вымученной.

– Ты немного бледна, дорогая. Как ты себя чувствуешь? Клер отвела взгляд.

– Я чувствую себя хорошо. Тори забеспокоилась:

– У тебя и лорда Перси все… хорошо?

– Я думаю, да. – Опускаясь на диван, она вздохнула. – Только вот…

– Только что, дорогая? Тебе ведь не неприятно общество лорда Перси?

Она закивала, немного оживившись.

– О, вовсе нет. Он мне очень нравится. Но…

Послышалось легкое дребезжание – это Паркхерст доставил сервировочный столик с чаем.

– Налей нам чаю, – предложила Тори, – и за чаем все мне расскажешь.

Паркхерст поставил столик и закрыл за собой двери гостиной, оставив сестер одних. Тори уселась на диван рядом с Клер, которая принялась расправлять юбку превосходного домашнего платья из бледно-зеленого батиста, собранного под грудью в изящные складки. На Тори было платье из муслина шафранового цвета, лиф которого был расшит шелком.

Клер вышла замуж за сына маркиза, Тори стала женой графа. И Корд, и Перси пошли на непомерные расходы, чтобы их жены были хорошо одеты.

Клер отпила глоток чая.

– Иногда, когда я с ним… Я не знаю… непонятно почему, я начинаю волноваться. Он очень красивый, конечно, и настоящий джентльмен. Но когда он берет мою руку, мои ладони становятся влажными. Он целует меня, и мне это нравится, но когда он останавливается, я чувствую себя нехорошо, мне хочется, чтобы он продолжал.

Тори прикусила губу. Она знала, что чувствует ее сестра. Корд заставил ее чувствовать то же, только гораздо сильнее. Но как ей объяснить желание, охватывающее мужа и жену?

– То, что ты чувствуешь, совершенно естественно. Когда женщине нравится мужчина, у нее часто появляются ощущения такого рода. Просто делай то, что хочет лорд Перси, и со временем все наладится.

По крайней мере она надеялась на это.

– Сегодня он везет меня в оперу. Я никогда не была в опере и с нетерпением жду вечера. Всю неделю он вывозит меня куда-нибудь. Это просто замечательно.

Он добивается ее расположения, подумала Тори и обрадовалась этому.

– Перси просил меня узнать, не хотите ли вы с графом присоединиться к нам. У маркиза есть ложа, и Перси думает, что вы оба получили бы удовольствие.

О, как ей хотелось бы побывать в опере! И сидеть в ложе не меньше того. Но она знала. – Корд слишком занят, он, как всегда, будет работать допоздна. Она старалась не позволять себе раздражаться из-за этого, но время шло, и это перестало у нее получаться.

– Он, наверное, будет работать, – сказала Тори. – Хотя я, конечно, постараюсь убедить его.

– Если граф не может поехать, может быть, ты поедешь с нами? Мне бы очень хотелось.

Тори тоже хотела этого. Может быть, все же удастся уговорить мужа.

Несколькими часами позже, возвратившись домой, она прошла прямо в кабинет Корда.

– Прошу прощения за то, что прервала ваши занятия, милорд.

Корд откинулся на спинку кресла и потер переносицу.

– Не извиняйтесь. Я воспользуюсь моментом и сделаю перерыв. Как поживает ваша сестра?

– Она привыкает. Лорд Перси очень внимателен к ней. Они едут в оперу и приглашают присоединиться к ним сегодня вечером. Я надеялась, что, может быть…

Корд устало вздохнул:

– Мне жаль, солнышко. К сожалению, вечером я встречаюсь с полковником Пендлтоном. Уверен, что лорд Перси не будет иметь ничего против того, чтобы сопровождать двух красивых дам вместо одной.

Поиски капитана Шарпа, конечно, были важнее. С этим едва ли можно было спорить. Но если он занят в этот вечер, почему бы ей не поехать одной?

– Вы действительно не возражаете?

– Только приветствую, – сказал он. – Вам полезно выбираться из дома.

Ей не хотелось ехать одной, но оставаться дома и сидеть в одиночестве было совсем невесело.

И так повелось, не по ее вине, просто было разумно выбираться из дома, когда Корд погружался в работу. Три-четыре раза в неделю Тори присоединялась к своей сестре и ее мужу и погружалась в бесконечный поток светских развлечений. В отличие от Корда у Персивала Чезвика, обладателя солидной доверительной собственности и небольшого наследства от дедушки, было мало обязанностей, он был молод и полон жизни.

Он гордился красавицей женой и пользовался каждым удобным случаем показать ее в обществе.

Однажды, когда они были в гостях у графа Марли, к тройке присоединился кузен Перси, Джулиан Фокс.

Джулиан, сын виконта, несколькими годами старше Перси, приехал в Лондон на время светского сезона. Черноволосый, с голубыми глазами, он был более искушенным в житейских делах, чем Перси, и уж вовсе не страдал застенчивостью. Он был красив и обаятелен.

Тори он понравился с первого взгляда, и ему она, судя по всему, тоже. В течение всего вечера его атаковали женщины, но, хотя Джулиан и держался дружелюбно, он не проявлял к ним интереса, оставаясь около Тори и юной пары.

На следующий вечер они были в театре, смотрели "Короля Лира" Шекспира, и снова Джулиан был с ними. Если бы он дал хоть малейший повод подозревать его в недостойных намерениях, Тори почувствовала бы себя стесненно в его обществе, но он неизменно вел себя как истинный джентльмен.

В течение нескольких следующих недель четверка посетила театр, оперу и бесконечное число приемов, суаре и музыкальных вечеров с танцами. Как-то они были на балу. Случайно она заметила брошенный в их сторону взгляд, но ей и в голову не могло прийти, что о них стали судачить.

Только позднее она осознала, что встала на путь к гибели.

Перси стоял возле жены в бальном зале.

– Где Тори? – Клер посмотрела вокруг. – Я не вижу ее.

– Она, наверное, в игорной комнате с Джулианом. Или они танцуют.

– Твой кузен и моя сестра подружились, – сказала Клер. – Но все же, я знаю, она бы предпочла, чтобы лорд Брант сопровождал ее. Может быть, вы поговорите с ним, скажете ему, какой счастливой она почувствовала бы себя, если бы он присоединился к нам в один из вечеров.

Каждый раз, когда ее прекрасные голубые глаза останавливались на лице Перси, кровь быстрее бежала по его жилам. Он неохотно кивнул, но промолчал. Он не считал для себя возможным вмешиваться в отношения мужа и жены. Кроме того, ему хватало своих забот с женитьбой.