– «Ты такая ж простая, как все. Как сто тысяч других в России…» – он понял, что про Россию погорячился. Она ж Карловна! – Я имел в виду, что твоя судьба такая же, как у многих женщин, которые не встретили хорошего мужика. Ну, не повезло! Да, попадаются среди нас гады. Хотя мужики намного лучше баб, – не удержался он. – Но почему ты думаешь, что я такой же, как твой муж? Я совсем другой, – горячо заверил он. В этот момент надо было бы схватить ее в охапку и совсем затуманить мозги жаркими поцелуями. Но Брагин отчего-то робел. Не хотелось нарваться на оплеуху, а то и на подсечку, и ткнуться носом в ледяной колючий наст. Поэтому он лишь коротко вздохнул и прищурился на верхушки елей, ожидая реакции Магдалены.

Она задумалась. Сказала размеренно:

– Мне хочется тебе верить…

– Какие тебе нужны доказательства? – встрепенулся он. Кажется, сработало!

– Я понимаю, что требуется от меня. Чтобы помогла бежать. Но у меня-то какие гарантии?

– Мы упрячем Быля за решетку.

– Не получится, – покачала она головой. – У него большие связи. И денег много.

– Но меня он оставит в покое. Нас.

– И?..

– Ты переедешь ко мне. Будешь помогать вести бизнес. Я вижу, ты баба хваткая.

– А если обманешь?

– Ну, сделаешь мне харакири.

– Образования, Толя, тебе не хватает, – вздохнула она. – Харакири сами себе делают. А тебе я… – она прищурилась. – Шею сверну, вот что. Если обманешь.

– Согласен!

– Я подумаю.

– Как так: подумаешь? Мы же только что договорились!

– Ни о чем мы еще не договорились. Все, прогулка закончена. Спасибо за стихи. Я тоже люблю Есенина.

– Лена…

– Давай, двигай к дому! – она слегка подтолкнула его в спину.

Из-за этого «слегка» он чуть не упал, поскользнувшись на обледенелой тропинке. Подумал: «С огнем играю. Ведь и вправду убьет!»

Обманывать женщин ему было не впервой. Правда, раньше он добивался их тела, а теперь добивался ключа от тюремной камеры. Зато не надо с ней спать, с этой фригидной белобрысой куклой. Поцелуи он как-нибудь осилит. О том, что будет дальше, Брагин не думал. Главное, выбраться отсюда и сохранить квартиру.

После обеда объявили тихий час. Софья Львовна приняла это с благодарностью. После бессонной ночи ее клонило в сон, она чувствовала себя разбитой и совсем не прочь была прилечь. Тамара Валентиновна забрала к себе в комнату медицинский справочник, чтобы внимательно его изучить. Последнее время она мучительно вспоминала, где еще могла ошибиться. Надо перебрать все варианты, ничего не упустить. Влад вообще не вставал и не выходил из комнаты. Он погрузился в сонное оцепенение, вставая только для того, чтобы поесть. Только неутомимая Татьяна носилась по дому с ведром и тряпкой. Когда объявили тихий час, она прокралась в столовую, чтобы разобраться с фарфоровым сервизом на двенадцать персон и серебряными столовыми приборами. Ишь, олигархи! Пылью заросли! Надо все это вынуть из шкафов и перемыть, а серебро отчистить от налета при помощи нашатыря. Татьяне удалось его раздобыть через Магдалену Карловну, и она готовила хозяйке сюрприз.

Брагин дожидался ответа Магдалены. Он нарочно дал ей паузу. Яблоко должно созреть. Стратегический запас питания для побега из этой тюрьмы через пару дней будет готов. Надо продержаться, для чего вступить с Серафимом Кузьмичом в затяжные переговоры. Только Быль, похоже, не горит желанием общаться с должниками. Забился, как мышь в нору. Нужно у Ленки спросить: может, сведет с главным? Паук наверняка прячется на третьем этаже, там же, где и невидимая прислуга. Не верится, что в этом огромном доме всю работу делает неутомимая Татьяна. Она, конечно, баба привычная, хваткая, конь, а не баба, но и ей это не под силу. На третьем этаже наверняка апартаменты, обставленные с немыслимой роскошью, и там в окружении гурий и французских поваров дожидается своих миллионов паук Быль. А здесь, внизу, пыточная.

Разыгравшееся воображение Анатолия Брагина нарисовало картину, которая вовсе не соответствовала действительности. Французский повар имелся, но никаких гурий. И обстановка на третьем этаже была скромная, без намека на роскошь.

Когда все, кроме спрятавшейся в столовой Татьяны, разошлись по своим комнатам, хозяин дома легко взбежал по ступенькам на последний этаж и милостиво кивнул вскочившему и вытянувшемуся в струнку охраннику:

– Сиди.

Верзила в камуфляже так и остался стоять, только немного расслабился, одну ногу согнув в колене.

– Как он? – спросил хозяин.

– Все тихо.

– А замок на двери?

– Починили.

– Мы с ним немного прогуляемся. Без свидетелей.

– Как так? – оторопел охранник. – А вы не боитесь, что он…того?

– Сбежит? – хозяин рассмеялся. – Есть вещи гораздо более надежные, чем замки. Мы ведь с ним друзья. Он не оставит меня одного в компании этих…психов.

Так, смеясь, он и вошел в запретную комнату. Человек, лежавший на кровати, торопливо поднялся:

– Ты сегодня в хорошем настроении?

– Здравствуй, Марк! Я в прекрасном настроении! Прогуляемся?

– После ночного инцидента я полагал, что ты на меня сердишься, – осторожно сказал тот, кого назвали Марком.

– Я? Сержусь? Сам виноват, посадил тебя под замок, как какого-нибудь преступника. А ведь ты мне друг. С друзьями так не поступают. Давай, одевайся.

– У меня забрали одежду.

– Кто? – хозяин нахмурился. – Как они посмели?

Он открыл дверь и крикнул в пустой коридор, чтобы гостю принесли верхнюю одежду. Дубленка материализовалась, словно из воздуха. Похоже, прислуга боится показываться на глаза своему хозяину, хотя тот находится в отличном расположении духа. Его гость молча стал надевать дубленку. Так, вдвоем, по пустому коридору мужчины прошли к лестнице мимо охранника, вновь вытянувшегося в струнку.

– А… где все? – осторожно спросил Марк-толстяк. И поправил очки в массивной роговой оправе.

Его спутник зеркальным жестом поправил очки в тонком, почти невесомом золоте, и ответил:

– Отдыхают. У нас тихий час.

– А как же мы?

– Мы здесь главные. Делаем что хотим, идем куда хотим. На нас никакие правила не распространяются.

Они вышли на улицу. На худом Марке было черное пальто из кашемира, и Марк полный забеспокоился:

– Ты замерзнешь. Не дай бог, простудишься. Надень хотя бы шапку.

– Мне нравится, что ты обо мне заботишься.

Марк худой вытащил из-за пазухи странную шапку, похожую на ту, что надевают бойцы спецподразделений, закрывавшую почти все лицо, оставляя открытыми одни глаза. Она была расписана «под камуфляж» и совсем не сочеталась с дорогим кашемировым пальто. Натянув ее на голову, худой Марк снова полез в карман. На этот раз он вытащил смартфон.