– По причине?

– Повышенное артериальное давление, хроническая почечная недостаточность, образ жизни, который она ведет, неправильное питание. Там целый букет болезней.

– И… чем это грозит?

– Инсультом, разумеется! Только не говорите, что я буду виновата в ее смерти!

– Разумеется, в этом буду виноват я, – сказал он с усмешкой.

– Конечно, если будете заставлять ее столько работать! При резком скачке давления может лопнуть сосуд, они у нее слабые, изношенные, все в бляшках. Я обратила внимание на отечность ее лица, а главное, ног. И еще она держится за поясницу.

– И что это означает?

– Тянущие боли, вот что!

– Значит, при резком скачке давления…

– Именно!

– Вы грамотный специалист, – похвалил Ройзен.

– Я давно ее наблюдаю. Она трижды рожала, последний раз с большими проблемами. Тогда я и забеспокоилась. Хотя в женской консультации никому до этого не было дела. Ей же соленого нельзя! А она полбанки огурцов за один присест съедает! К тому же я настоятельно советую ей показаться окулисту.

– У нее и со зрением проблемы? – с интересом спросил Ройзен.

– При таком букете болезней – конечно! Я же говорю: она в зоне повышенного риска. И ей категорически противопоказано столько работать!

– Человек – живучая скотина, – усмехнулся он.

– Да как вы можете! – ахнула Тамара Валентиновна.

– Я рад, что, находясь у меня в гостях, вы не забываете о том, что вы врач. Кстати, у меня для вас есть информация. Забудьте о Кабановой. Поговорим о вас.

– Я слушаю? – она всем телом подалась вперед.

– А вы уверены, что хотите это услышать?

– Конечно!

Он полез в ящик письменного стола и достал оттуда пачку фотографий.

– Что это? – удивленно спросила Тамара Валентиновна.

– Могила Наташи Юшаковой.

– О господи! – она схватилась за грудь. – Она все-таки…

– Умерла, да, – коротко сказал Ройзен. – Хотите знать подробности?

– Нет! Замолчите!

– Э, нет, так не пойдет. Ведь это вы меня просили навести справки. И я навел. Я время потратил, а оно бесценно. Хотя бы взгляните, что стало с бедной девочкой.

– Но ее же вылечили!

– Все правильно. Но из-за того, что время было упущено, девочка не смогла сдать выпускные экзамены.

– Да, я помню… – прошептала Тамара Валентиновна. – Заведующая мне говорила…Мы тогда созывали комиссию. Ведь это было не так-то просто: школа требовала заключение группы специалистов, консилиума. Мы сделали все, что могли.

– Молодцы, – с иронией произнес Ройзен. – Но учителя этого не оценили. Наташа шла на золотую медаль, а без экзаменов никто ей не мог ее дать. Контрольную и сочинение тогда отсылали в гороно на утверждение, а на нет, как говорится, и медали нет. Девочка была из простой семьи, мама ткачиха, папа грузчик. Очень способная, кстати, девочка. В результате ваших действий у нее в аттестате оказалось три четверки. Мелочь, конечно, но она собиралась в МГУ. С золотой медалью ее бы туда взяли по результатам собеседования, а так ей пришлось сдавать все положенные экзамены на общих основаниях. Она не прошла по конкурсу, – сурово сказал Ройзен. – Пришлось ждать следующего года, а покамест устроиться к матери на фабрику. Девочка поняла: это болото ее затянет, и повесилась. Что же вы не смотрите фотографии?

– Но разве в этом есть моя вина? – прошептала Тамара Валентиновна.

– А чья? Распознай вы вовремя болезнь, она бы раньше пошла на поправку, сдала бы экзамены, получила свою медаль, честно, кстати, заслуженную, и поступила в МГУ. Стала бы журналистом или даже психологом. Что? Страшно? – с интересом спросил он.

– Замолчите…

– Позволите продолжать?

– Нет! Да…

– Тогда займемся дедушкой, – он довольно потер руки.

– А… ваш случай? Разве он не…

– Это другая история, – сердито сказал Марк Захарович. – Если бы вы с самого начала пошли по тому пути, что я вам предложил, все было бы гораздо проще. Но вы упрямица. Поэтому будем работать дальше. А поскольку я вас нанял и плачу деньги… Вы осматривали мою жену?

– Нет, она, похоже, от меня прячется.

– Послушать вас, так тут все прячутся. Что вы ей такого сказали, что она который уже день не в себе? У вас просто талант доводить людей до самоубийства. Мне теперь нужен психиатр еще и для жены.

– Но я сказала ей правду! – жалобно воскликнула Тамара Валентиновна.

– А нельзя эту правду говорить как-нибудь по-другому? Не столь безжалостно и прямолинейно? И не столько категорично. Оставлять человеку шанс.

– Но я же врач…

– Не всякий врач – убийца, – сурово произнес Ройзен.

– Хорошо, я осмотрю вашу жену и постараюсь ее успокоить.

– Уж постарайтесь, – сказал он насмешливо.

Тамара Валентиновна встала и, пошатываясь, направилась к дверям.

– Осторожнее! – крикнул ей вслед Ройзен. – О косяк не ударьтесь!

Когда закрылась дверь, он довольно потер руки.

– Блестяще! Теперь займемся могилкой дедушки. Эта правдорубка даже не усомнилась в том, что снимки подлинные.

…Тамара Валентиновна шла по коридору к комнате хозяйки, когда кто-то схватил ее за руку. Она обернулась: управляющая. Магдалена смотрела на нее с жалостью.

– Бегите отсюда, – вдруг прошептала она. – Собирайте свои вещи и бегите…

– Но…

– Послушайте меня: бегите. Мне жаль вас. Вы меньше всех виноваты. Но он… – Магдалена Карловна подняла голову и осеклась.

– Что он?

– Нет. Ничего.

Управляющая исчезла. Тамара Валентиновна пожала плечами и постучалась в дверь.

– Софья Львовна! Откройте, пожалуйста! Это врач! Мне надо вас осмотреть!

– Я здорова! – крикнули из-за двери.

– Но Марк Захарович…

– Ничего не надо!

– Софья Львовна! Я должна вас увидеть!

Дверь открылась. Хозяйка поспешно поправляла выбившиеся из прически пряди.

– Господи, что с вами?! – ахнула Тамара Валентиновна. – Как плохо вы выглядите!

– Уйдите отсюда! Я же сказала: со мной все в порядке!

– Я прихватила тонометр и…

– Убирайтесь!

– Ваш муж прав: вам и в самом деле нужен психиатр! – рассерженная Тамара Валентиновна развернулась к хозяйке спиной.

– Он так сказал?! Постойте, вы! Задержитесь.

Она остановилась.