– Не нам, а Дэну с Бобиком, чьи голоса поют.

– Сена, прекрати, ты портишь мне настроение перед выступлением!

И я благоразумно заткнулась. В парике и шляпе было очень жарко, и я боялась, что поплывет косметика. А сердитая Тайка ничего не боялась, сидела себе на ящике, курила и была похожа на трансвестита.

– Девочки! – раздался Славин голос. – Следующие вы! Готовьтесь!

– Всегда готовы! – дружно ответили мы.

Как только со сцены стали уходить парни после восточного танца, мы ринулись к кулисам. Зазвучали первые такты «нашей» песни, мы нацепили на лица радостные улыбки и потопали работать. Ослепленные огнями мы пару минут ничего не видели, кроме ламп, потом глаза постепенно привыкли. Тая пристроилась к микрофону, закатила глаза и «запела», я затанцевала, обольстительно улыбаясь господам гомосексуальной ориентации. Народ захлопал, затопал, радостно заулюлюкал. На припеве я пристально рассматривала зал и увидела таки Романа, видать, он являлся завсегдатаем этого заведения. На этот раз Ромик был не один, вместе с ним сидел еще и Дима из «Орешника». Оба выглядели очень озабоченными, на сцену не смотрели, о чем-то напряженно беседовали и пили водку. Тая проследила мой взгляд и застыла с открытым ртом. Пришлось ее малость пихнуть в бок и вернуть в сознание.

– Попробуй джага-джага! – «пела» я, сурово глядя на Таю. – Мне это надо, надо! Пой, балбеска!

– Мой мармела-а-адный, я не права! – очнулась звезда больших концертных залов.

На этот раз мы едва не убежали со сцены раньше, чем закончилась песня. Судя по Тайкиному лицу, она уже не находила замечательной идею спрятаться именно в этом клубе. Да и я уже склонялась к мысли, что пора отсюда драпать.

«Допев», мы поклонились и бросились за кулисы, теряя туфли и парики, и сразу столкнулись со Славой.

– Слава! – налетели мы на него с двух сторон. – Опять пришел тот парень, о котором мы тебе говорили, а с ним еще один сидит, его мы тоже знаем! Посмотри на него, пожалуйста, может, ты знаешь второго? Его Дима зовут!

– Хорошо, хорошо, успокойтесь, я посмотрю. Идите, переодевайтесь.

Нас слегка знобило от волнения, поэтому движения наши были слегка резковаты. Я сорвала с головы парик, зачем-то оторвала от него шляпу и бросила все это дело на гримерный столик Женечки.

– Сена, ты мне поможешь? – нервно передергивало Таю. – Не могу сама застегнуть!

Еще бы, она напялила кожаное платье задом наперед и еще хотела, чтобы застегнулось. С грехом пополам мы оделись, нахлобучили парики и пристально уставились на себя в ярко освещенное лампами дневного света зеркало. Нет, узнать нас было невозможно.

– Ты думаешь, мы неузнаваемы? – Тая надвинула блестящую искусственную челку поглубже на лоб.

– Уверена, главное не волнуйся и веди себя естественно, а то чуть «Мармеладного» не запороли.

– Да я так обалдела, когда увидела его с Димой!

В гримерную заглянул Слава. Мы выжидательно уставились на него.

– Рядом с вашим знакомым сидит Димон Актырский.

– Кто он? – хором спросили мы.

Слава брезгливо поморщился.

– Он много чем занимается, но я бы назвал его вонючую деятельность одним словом – сутенер.

– А…

– Девочки, давайте чуть позже, сейчас ваш выход.

Отвихлявшись положенное время у декоративных колонн, мы убрались за кулисы и отправились переодеваться.

– Если Дима сутенер, то что он делает в «Орешнике»? – озвучила Тая мои мысли.

– Понятия не имею, – я повесила кожаное платье на вешалку, парик положила на полочку, хотя надо было надеть его на пластмассовую лысую голову. – Я вообще не знаю, как связать турфирму и сутенера.

– Может там он подрабатывает, так сказать, легально?

– Если он сутенер, то на фига ему какая-то там турфирма? Что там, огромадные бабки можно срубить?

– Не знаю, сдается мне «Орешник» не турфирма.

– А что? Замаскированный бордель? Ты же видела офис, они действительно занимаются туризмом.

– М-да, – Тая взяла ватный тампончик, выдавила на него молочко для снятия макияжа, бессовестно позаимствованное с чьего-то столика, и принялась стирать с лица краску. – Дождемся Славу.

Так и решили.

Еле дотерпели до конца представления, вопросы, вопросы и еще раз вопросы раздирали нас своими мелкими острыми коготками. После выступления кто-то пошел в душ, кто-то в гостевую комнатку глотнуть чайку-кофейку, а мы крутились возле потного и уставшего Славы, досаждая ему своим разлюбезным Димоном Актырским.

– Да гнида он, – ответил Слава, ловко снимая с лица грим, – пытался и моих ребят к себе переманить, да только просчитался, мы артисты, а не проститутки.

– К себе куда? – затаила я дыхание.

– В последнее время он работал или все еще работает в какой-то турфирме, которая помимо путевок предоставляла своим клиентам еще и такую услугу, как сопровождающие юноши или девушки. Разумеется, все сугубо конфиденциально, закрыто. Вот он и звал на эту работу моих ребят, обещая звездные гонорары, да только связываться с Актырским не станет никто, кому он хоть немного знаком. Иметь с ним дело – себя не уважать. Да и не проститутки мы, я уже говорил.

– Большое спасибо тебе, Слава, – торжественно произнесла Тая, – ты ответил на очень интересовавший нас вопрос.

– Не за что, рад был помочь. Идем в банк завтра?

– Да.

– Только давайте с утра, в обед мы начинаем репетировать новую программу.

– Хорошо, отлично.

– Сена, может нам одолжить у ребят другую одежду? – теребила черные кружева Тая, – в этом нас уже все видели, может и запомнили.

– Одежду, по-моему, запоминают только женщины.

– И некоторые мужчины…

Чтобы Тая не развила свою мысль дальше, я поспешно произнесла:

– Достаточно будет париков и черных очков, пусть ребята захватят нам, если у кого есть лишние. Скажи-ка, а второй, который сидел с Димой, он точно тебе не знаком? Его Ромой зовут.

– Нет, его я не знаю, видел несколько раз в ресторане, это да, он почти всегда один приходит, а что он за человек – понятия не имею. Так, мы пошли по домам, а вы действуйте, как в прошлый раз: уборщица сюда, а вы в шкаф.

Мы согласно закивали.

– Чуть не забыл, сейчас принесу вам поесть. Вина захватить?

– Захвати, – чинно кивнули наши персоны.

Славу дожидались в гостевой комнатке. Тая задумчиво сидела на диване и разглядывала красную кружку с остатками кофе, неубранную кем-то со стола.

– Значит, «Орешник» наполовину бордель, – произнесла подруга, – совмещают приятное с приятным.