О! Еще про мудрость и доверие! В контракте с ОРТ был пункт о том, что им положено 30 % от гонорара за наши концерты. Концертов у нас в то время было мало. Поэтому и процентов было не жалко. К выходу альбома мы сами (!) устроили себе концерт в Питере, в «Юбилейном», а «ОРТ-рекордз» устроили нам концерт в Москве в ДК им. Горбунова. Естественно, ОРТ захотели свои 30 %. Хитрый Яха написал Лене Карповой и предложил следующее: поскольку ОРТ с нами до конца не расплатились, можно вычесть положенную им за концерт сумму из суммы долга. Как нам потом рассказывал Гордеев, Лена Карпова бросила это письмо ему в лицо и принялась кричать: «Как так? Они что, нам не верят!? Как можно работать с людьми без доверия?!?»

Ну и последнее о доверии. «Горбушку» нас уболтали играть не за гонорар, как в Питере, а на кассу. Это значит, что все деньги за билеты идут нам, минус, естественно 30 % ОРТ. Концерт мы отыграли на «отлично». Все было круто. Набился полный зал, за что еще раз спасибо нашим слушателям. За любовь и поддержку. И это даже несмотря на какие-то несусветно высокие цены на билеты. А после концерта нам дают бумажку, где расписано, сколько стоил звук, сколько аппарат, сколько зал и прочая хренотень. В конце сумма. Триста долларов США, из которых 30 % полагается ОРТ. От такой наглости офигел даже начинающий директор Гордеев, хотя Лена Карпова была его подругой, и он был ей многим обязан.

Напомню, что, описывая эпопею с «Акустическим альбомом», я охватываю очень большой промежуток времени: начиная с создания и до «акустических» концертов уже после «Горбушки». Так что временные маркеры, коль не лень, расставляйте сами.

Я вам обещал рассказать о «смешных и не очень» проблемах с друзьями, которые возникли из-за этого альбома. Напомню, что идея записать именно эти песни и именно в таком виде была полностью моя, поэтому и ответ пришлось держать мне. Когда мы приступили к альбому, у Горшка был период жуткого панк-рока, и вести какие-либо серьезные или, не дай бог, административные дела ему было затруднительно. Что, впрочем, не мешало ему активно участвовать в творческой жизни группы, когда он вдруг появлялся на точке. Поэтому создание концепции прошло практически без него, а потом уже все завертелось, обросло деталями и зажило своей жизнью. Очень долго, полгода, наверное, Горшок вообще отказывался считать эту запись номерным альбомом группы. Говорю же, у него был период дикого панк-рока и угара! Особенно угара. (Это, кстати, послужило отправным толчком для появления в коллективе скрипачки, но об этом позже.) И мне стоило больших трудов убедить его, что это полноценный альбом, и последним моим аргументом было название. Я его придумал специально для Горшка. Князь предлагал назвать альбом «Любовь негодяя». Горшку эта идея, мягко говоря, не нравилась:

– Вы ох*ели все! Мы панк-рок играем! Над нами смеяться будут!

– Пусть смеются, – говорю, – можем себе позволить. Мы для этого его и записали!

– Но люди же на меня подумают!

– Х*й на них на всех! Мы, панки, делаем, что хотим! – я могу быть убедительным.

– Хорошо, сделать уже ничего нельзя, но номерным этот альбом не будет! – я уже не помню, чего вдруг его прибило на «номерные» альбомы.

– Хорошо, Мишка, смотри, сделаем так! Назовем его «Акустический». Вот зацени. Первый альбом – электрический, – я загибал перед ним пальцы, – второй альбом – электрический, а третий – бац! – акустический. Никто и не заметит, а если заметит, то относиться к нему будет соответственно, как к «акустическому».

Уболтал, одном словом, но только потому, что я очень полюбил этот альбом и не собирался расставаться с ним из-за каких-то условностей. Хотя и Горшка отлично понимал. Мы уже начали понемногу ездить по стране, исполнять «Сапоги», «Охотника» и прочее, а когда народ подходил за автографами, выяснялось, что все слушают только «Акустический альбом», ведь других-то в продаже не было. C'est la vie.

Неожиданно к спору подключился Князь. Он наезжал на меня и кричал, что я ему все песни своими аранжировками испортил! Они, мол, у него были светло-синие, а теперь стали салатно-зеленые, и слушать он их теперь спокойно не может. Я нагло отбивался, утверждал, что я нарочно их так переделал, потому что салатно-зелеными они мне нравятся больше, что я не предал панк-рок, а сделал то, что посчитал нужным для нашей общей идеи.

R-Club, 1997 год. Фото Е. Евсюкова

Выручило меня только то, что впоследствии этот альбом стал самым популярным и продаваемым за всю историю группы. И тогда песни из «Акустического» постепенно переползли в электрическую программу, переплелись, перемешались. Теперь никто и не помнит, что изначально это были две разные и не очень совместимые программы. Вот такие пироги.

Где-то через год после описываемых событий у меня вышел с Горшком довольно интересный и уже серьезный разговор по поводу «Акустического альбома» и его к нему отношения. Он сказал:

– Шура, понимаешь, бывают разные подходы, что в творчестве, что в жизни. Бывает, когда ты весь напрягаешься ментально и скользишь по жизни, как по гребню волны, балансируя на грани, и тогда все, что тебе по дороге встречается, поворачивается к тебе лучшими и самыми полезными для тебя сторонами. Откуда ни возьмись появляются кассеты с новой музыкой, которая помогает тебе найти новые музыкальные решения, ты начинаешь слышать в словах окружающих подсказки для своих стихов, любой светофор может тебе подсказать ответ на незаданный вслух мучающий тебя вопрос и так далее. Ты снимаешь с окружающего мира сливки и синтезируешь их в себе. И уже из себя ты делаешь что-то, из чего потом выходит музыка, стихи и прочее, прочее, прочее… в большинстве своем неназываемое. А бывает, что ты окрылен какой-то идеей, подпитываешься ее силой и прешь по океану жизни, как корабль. И мир подчиняется твоей воле. Не ты берешь, а он сам дает все то же самое, что и в первом случае. Вот так ты поступил с «Акустическим», а такой подход мне не очень нравится.

Я его прекрасно понимал, тем более что мы и правда балансировали на грани, – это вообще была наша старая тема, потом как-нибудь расскажу подробнее. Поэтому пришлось извиниться:

– Ну, Мишка, увлекся веществами и слегка бросил нас. Вот мне и пришлось переть одному, как корабль. Я ждал тебя все это время, ведь знаешь, скользить по гребню волны в одиночестве, без друга, понимающего меня с полуслова, довольно скучно.

Раз уж мы упомянули о интернетчике Епрсте, то надо рассказать, чем он занимался. Епрста в обычной жизни звали Артем Блюм, но потому как по профессии он был шпионом (немецким), то называть его в дальнейшем будем Епрст. Как выяснилось позже, он занимался тем, что сидел на толстом канале и перекачивал наш молодой, по тем временам, российский Интернет за границу, но это не для печати.

Мы с Яхой были заядлые фидошники и сидели в сети днями и ночами. Фидо – это такой дедушка Интернета. Интернета в то время практически не было. Точнее он был, но стоил чуть ли не сто баксов в месяц, да и мало чего тогда в Интернете было. Сотовая связь уже существовала, но тоже не для всех: безумно дорого. Сорок центов минута плюс роуминг. Но сейчас не об этом. Приходит ко мне однажды Яха и говорит: «А вот там есть сайт фанатский, давай напишем и познакомимся?» Сайт принадлежал Епрсту. Мы написали, предложили сделать этот сайт нашей официальной страницей. Так и повелось. Епрст делал дизайн, вешал новости и вел прочую шпионскую деятельность. Как оказалось, жил он через дорогу от меня, и мы очень быстро подружились.