— Я тебя не хочу, Берил.

— Ты хочешь, чтобы я поверила, что ты хочешь ее? — спросила Берил. Ее короткий смех был злым и холодным. — Не говори мне о нравственности, ты, лицемерный святоша. Если я вышла за Раштона ради денег, то что же, черт возьми, ты сделал вчера? Полагаю, что когда Джей Мак затащил тебя в библиотеку, он не давал тебе документы на владение землей, стоимостью в двенадцать тысяч долларов, и не поблагодарил за то, что ты женился на его дочери — бесцветной, зеленой, как трава, чересчур умной, даже себе во вред? — Пальцы Берил трудились над пуговками, пока ее алый корсаж не оказался совершенно раскрытым. Корсет поднимал ее груди вверх и вперед, и она призывно выставляла их напоказ. — Черт побери, Коннор, неужели ты думаешь, я буду устраивать сцену, если ты залезешь к ней в постель? Чья бы корова мычала, ведь у меня есть Раштон и мне нравится заниматься с ним любовью. Я никогда не стремилась лишать тебя удовольствий. Я только просила тебя делить их со мной. Что в этом плохого? Мы оба состоим в браке. Разделим общий грех.

Коннор неторопливо закончил складывать рубашку, а потом ответил:

— Разделить грех? Не думаю, чтобы это происходило таким образом, Берил. Мне кажется, на небесах складывают грехи, а не делят их поровну между заблудшими овцами.

Она в ярости вздернула подбородок:

— Не смей смеяться надо мной. Он сердито обернулся к ней:

— Или я буду над тобой смеяться, или сделаю тебе больно.

Берил Холидей приподнялась на цыпочки и обвила руками шею Коннора. Прижалась к нему всем телом и зарылась лицом на его широкой груди.

— Так сделай мне больно, — прошептала она, прижимаясь к нему губами. — Я ничего не имею против.

Одна рука Коннора легла на ее талию, другая грубо схватила ее за волосы. Когда он попытался оторвать ее от себя, голова ее запрокинулась назад, а губы слегка приоткрылись — влажные, обещающие тайное наслаждение, зовущие.

Она смотрела на него снизу вверх, бросая вызов и притягивая его своими бледно-голубыми глазами.

— Будь ты проклята, — произнес Коннор сквозь сжатые зубы.

Берил подалась вперед. Ее губы впились в его губы, язык проник внутрь. Пальцы перебирали его волосы, удерживая своими страстными, жадными прикосновениями. Груди, прижатые к нему, набухли, и она потянулась вверх, пытаясь высвободить их из корсета и лифчика. Пальцы Коннора вцепились в ее талию и в завитки волос на затылке. Она почувствовала себя зажатой в тисках его объятий, уязвимой, хотя сама была агрессором. Кожа ее была теплой, губы горячими. Она с радостью ощущала его давление, его силу, доказательство его желания у своих бедер.

Мэгги не поняла, чем привлекла их внимание. Коннор мог бы объяснить ей, что стоило ей только появиться в комнате, чтобы привлечь к себе его внимание. Но она не спросила, что заставило его посмотреть в сторону двери, а у него не было возможности объяснить. К тому времени, когда он освободился от хватки Берил, Мэгги исчезла.

Коннор нашел капор Берил и сунул ей в руки.

— Возьми и убирайся, — грубо приказал он. Ошеломленная Берил рухнула на кровать. Поймала свое отражение в зеркале. Волосы ее растрепались, губы вспухли. На ее по-модному бледном лице появился румянец, а глаза потемнели и стали томными.

— Что с тобой?

Коннор схватил свой чемодан и вышел.

Берил услышала, как захлопнулась дверь. Она откинулась назад на кровати, медленно потянулась, выгнув спину чисто кошачьим движением. Снова повернула голову к зеркалу. В нем полностью отражалась дверь в спальню. Улыбка Берил из хитрой превратилась в довольную.

Когда Коннор пришел в номер Мэгги, там ее не оказалось. Багажа тоже не было. Выругавшись, он предпочел спуститься по лестнице, а не ждать неопределенно долго парового лифта. Слегка запыхавшийся к тому времени, как достиг холла, Коннор с облегчением увидел, что она ждет его в одном из уголков, частично скрытых расставленными вокруг креслами и растениями.

Он бросил свой чемодан рядом с ее вещами и сел на стул напротив нее, затем пододвинулся поближе. Мэгги рассматривала свои руки, аккуратно сложенные на коленях, так, словно они не были ее собственными.

— Посмотрите на меня, Мэгги, — сказал он. Его тон, хоть и не совсем требовательный, был тем не менее далеко не льстивым. — Вы думаете, я не знаю, почему вы предпочли спуститься сюда?

Она подняла на него глаза. Они были тусклыми, что не вязалось с ее застывшей широкой улыбкой.

— Рада, что вы так догадливы, Коннор. Это избавит нас от объяснений.

— Тогда мне хотелось бы, чтобы вы проявили такую же догадливость, — ответил он. — Потому что вам надо объяснить. То, что вы видели там…

Мэгги покачала головой.

— Мне ничего от вас не нужно, — тихо проговорила она. — Особенно объяснений.

Коннор огляделся. Мэгги очень мудро выбрала свое местоположение. Не мог же он устроить сцену в холле отеля «Сент-Марк».

— Рано или поздно вам придется меня выслушать, — сказал он.

— Тогда я предпочитаю, чтобы это было поздно. Ему это не понравилось, но он уже начинал понимать, что означает ее упрямо выдвинутый вперед подбородок.

— Прекрасно, — сказал он, поднимаясь. — Пойду за каретой, чтобы добраться до вокзала.

Управляющий все быстро организовал. Их багаж вынесли на улицу, и через несколько минут появился экипаж. Коннор предложил Мэгги руку, но она сделала вид, что не заметила ее, и вышла впереди него из отеля. Позволила кучеру помочь ей забраться в карету и уселась в дальнем углу. Она полагала, что Коннор не станет нарочно садиться рядом с ней. Ведь он знал, что она не желает иметь с ним ничего общего.

Поездка к вокзалу прошла в молчании. Мэгги продумывала свое дальнейшее поведение перед семьей Коннора и своей. К тому моменту, когда они добрались до поезда, Мэгги убедила себя, что сможет прикасаться к мужу, не терпи л» тоинстиа и не отдавая обратно съеденное на завтрак.

Из-за утренних событий они прибыли раньше, чем планировалось. Два частных пассажирских вагона компании «Северо-Восточная железная дорога» только что прицепили к поезду номер 454, и теперь к ним цепляли товарные вагоны с боковой ветки. Приветливый носильщик начал грузить их сумки вместе с сундуками, которые прибыли накануне вечером.

Коннор указал на пирамиду саквояжей, чемоданов и сундуков.

— Это все ваше? — спросил он у Мэгги. Конечно, ему был известен ответ, но не верилось в подобную глупость с ее стороны.

— Мама и Скай упаковывали мои вещи. Я им говорила, что это слишком много, но меня никто не слушал.

У Коннора возникло впечатление, что она уже привыкла к подобному положению дел.

— У Дансера Таббса не хватит места для всех ваших вещей.

Мэгги присела на один из своих сундуков, устраиваясь поудобнее. Ее платье было сшито на заказ, по модели, похожей на мужское платье, начиная от темно-серого цвета до корсажа, который напоминал мужские жилет и пиджак.