ответственность, хотя только взялись за это дело.

– Что ты сказала Грации? – спросила Раис, заводя двигатель и направляясь в сторону Кальяри.

– Правду. Что это Фарчи хотел привлечь его к делу и что обнаружение тела потрясло его, – сказала Кроче. – Что, если б это зависело от нас, мы бы не привлекли его.

– Это ложь, – сказала Раис с циничной улыбкой на губах.

– Переживу, – возразила Кроче.

– Как она это восприняла? Судя по тому, как она посмотрела на меня, когда мы прощались, я бы сказала, что не очень хорошо, верно?

– Ну, она просто хочет покончить с этой историей, но теперь прошлое как будто снова вернулось. Нам-то все равно, мы слушаем про это пару часов в день. Но ей приходится терпеть сутки напролет. Если история с Долорес разобьет Баррали, ей придется собирать его по кусочкам.

– Все-таки он был прав, – признала Раис.

– И все были убеждены, что он сумасшедший. Включая нас.

– Говори за себя. Я никогда так не думала.

– Но это ты хотела закрыть дело любой ценой, – возразила Ева.

– Это другое. Я была уверена, что у нас не будет шанса раскрыть эти преступления после стольких лет. Над Баррали смеются все, но он не сумасшедший. Хоть я так и сама говорила, но я просто над ним подшучивала.

– Ладно… Как ты думаешь, что теперь будет?

Раис задумалась на несколько секунд.

– То, что Фарчи пригласил в прокуратуру всех, кроме нас, означает, что мы будем отрезаны от следствия. До свидания, нераскрытые. Текущее важнее. Скорее всего, специально для этого расследования создадут специальную группу.

– Думаешь, они возьмут туда Ниедду?

– Вероятно.

– И нас?

– Они бросят нас обратно в эту чертову кладовку.

– Баррали убежден, что убийца не тот, что был раньше, что это подражание. Кто-то, вдохновленный старыми преступлениями.

– Кто-то их копирует?

Ева кивнула:

– Есть некоторые вещи, которые кажутся ему странными, но он не смог понять, какие именно.

– Ну… С этой девушкой действительно налажали.

– Бедная… Твои бывшие коллеги – с ними можно работать?

– Они – кучка женоненавистников, пропитанных тестостероном и предубеждениями. Ни у кого из них нет достаточного опыта, чтобы раскрыть это дело.

– Я слышала, как сотрудник криминалистической лаборатории сказал, что они взяли кровь из-под ногтей девушки. Если повезет, это может привести к ДНК убийцы.

– Будем надеяться. Это было бы манной небесной, но я не стала бы слишком на это полагаться. Она всю ночь находилась под открытым небом. Органический материал мог быть скомпрометирован, – заметила Мара.

– Если тебя вернут в отдел убийств, пойдешь?

– Это невозможный сценарий. Дель Греко никогда этого не допустит.

– Но чисто гипотетически?..

– Конечно, у меня было бы больше шансов, чем у них.

– Тогда я попытаюсь поговорить с Фарчи, – сказала Кроче.

Раис подавила смех.

– И как ты собираешься его уговорить? – спросила она озорным тоном. – Хочешь сделать это с помощью женственности, которую глубоко скрываешь?

– Раис, помнишь, я сказала тебе, что хочу вести машину не потому, что ты плохо водишь?

– Да.

– Я соврала. Водишь ты дерьмово.

– Иди на хер, Кроче.

– И ты туда же.

Глава 59

Институт судебной медицины, Университетская клиника Монсеррато, Кальяри

Первостепенной задачей было найти Мелиса, лидера секты. Фарчи четко это обозначил.

Кроче и Раис встретились с ним ближе к вечеру возле Института судебной медицины вместе с Ниедду, Паолой Эрриу и небольшой группой бывших коллег Мары из отдела убийств. Для ускорения процесса руководитель попросил их пройтись по архивам, снять копии со всех материалов о старых ритуальных преступлениях и привезти их в Монсеррато, где шло вскрытие, для передачи коллегам, которые будут расследовать убийство и с нетерпением ждут заключения судебно-медицинского эксперта. Судмедэксперты уже работали над мазками с подногтевого материала, взятого у Долорес: было сказано, что, возможно, поздним вечером придет ответ по образцам.

– Наконец-то. Пойдемте со мной на секунду, – резко сказал Фарчи двум женщинам, как только они подошли к нему.

Ева и Мара обменялись молчаливыми взглядами, в которых прозвучал вопрос: «Что, черт возьми, мы опять сделали?» Они прошли метров сто и заняли столик в баре, среди студентов университета и профессоров. Они не виделись с утра, но по внешнему виду комиссара у Евы и Мары сложилось впечатление, что тот пережил несколько бессонных недель: Фарчи был вымотан.

– Я хочу, чтобы мы сыграли в игру, – начал он, одержимо вращая обручальное кольцо на безымянном пальце. – Игра такая: давайте забудем какие-то слова и выражения, вычеркнем их из лексикона. Первое – «серийный убийца». К вам подходит журналист и выплевывает это выражение – вы смеетесь ему в лицо и говорите, чтобы он пошел и поговорил с ФБР в новом филиале, который американцы открыли в Оводде[98].

Комиссар нервно закурил еще одну сигарету.

– Второе – «ритуальное убийство». Кто-то связался с вами, чтобы узнать новости по делу, и всплывает слово «ритуал» – вы говорите ему, что единственный обряд, который вы знаете, это праздник Святого Эфизио[99] и что вам не терпится увидеть его весной.

Мара изобразила ту дьявольскую улыбку, которая ей очень шла.

– Третье – «спецкоманда». Единственная спецкоманда, которую вы знаете, – это «Кальяри», а Джиджи Рива – ваш единственный и неповторимый Бог… Официально никаких других спецкоманд не существует, понятно?

Инспекторы кивнули.

– Для СМИ это должно быть таким же расследованием, как и любое другое. Мы обязаны держать преступление в строжайшей тайне как можно дольше. Если пресса узнает, что произошло, нам конец. Я уже вижу, как продают пластмассовые макеты нурагов и святилищ… Зашейте рты, потому что СМИ будут использовать любые средства, чтобы наскрести еще какую-нибудь информацию.

– Мы понимаем, синьор. От нас они получат только «без комментариев», – заверила Ева.

– Вот. Особенно это касается тебя, Кроче. Они будут трясти тебя, потому что ты не местная, и пытаться узнать твою подноготную. Затыкай их. Отправляй к черту. Угрожай. А если будут продолжать, арестуешь и отвезешь сюда, понятно?

Ева кивнула, удивленная тоном начальника: Фарчи не шутил. Он был чертовски серьезен. Это означало, что высшее руководство уже пришло в движение, навязав ему оперативную линию. Это было очень странно, учитывая, что с момента обнаружения тела прошло всего несколько часов.

– Вот что я вам скажу, – сказал он, выпуская дым в сторону. – На самом деле сегодня утром в прокуратуре была сформирована спецкоманда. Я уже говорил вам, что вас в нее не включили.

– Тоже мне новость…

– Раис, сегодня не лучший день. Не зли меня.

Мара показала рукой, что закрывает рот на «молнию».

– Ниедду включили, как и большую часть нашего отдела по расследованию убийств. Роберто