Я убеждён, что учёный совет одобрит характеристику и передаст её областному комитету партии.

И ещё одно замечание: когда проект характеристики был вручён секторам, то мне пришлось слышать удивлённые голоса по поводу её краткости. Но, товарищи, это соображение принять всерьёз невозможно. Кто сказал, что значение того или иного научного творения определяется его объёмом? История науки знает обратные факты. Вспомните гениальные тезисы Маркса о Людвиге Фейербахе! Они занимают полторы страницы. А периодическая таблица элементов Менделеева? А великие законы Архимеда, Ньютона и других столпов науки, сформулированные порой в одном абзаце?

Водомеров. Кто ещё желает высказаться? Прошу.

Рослов. Позвольте, Илья Петрович, задать младшему научному сотруднику Бенедиктину один вопрос.

Водомеров. Пожалуйста, Леонтий Иванович, но при этом я прошу держаться темы нашего обсуждения.

Голос. Странное предупреждение!

Рослов. Скажите, младший научный сотрудник Бенедиктин, когда вы произносите такие фразы, как: «Характеристика является серьёзным научным достижением нашего института», вы произносите это серьёзно или с иронией? (Шум, возгласы.)

Великанов. Вышучивание – негодное средство в научном споре!

Бенедиктин. Я отвечу! Позвольте ответить, Илья Петрович. (Шум, возгласы, понять невозможно.)

Водомеров. Прошу соблюдать порядок! Слово имеет товарищ Бенедиктин.

Бенедиктин. Честно скажу, вопрос профессора Рослова удивляет меня. Но поскольку вопрос задан, я готов ответить на него. Всё, что я говорил в своём выступлении, я говорил серьёзно, ни о какой иронии речи быть не может. Я высказывал здесь своё убеждение, я никому его не навязывал. Убеждён, что тот, кто хотел этого, тот меня понял.

Уважаемый Леонтий Иванович, ваше неустанное подчёркивание моего более чем скромного звания в науке, извините, выдаёт ваше тенденциозное отношение ко мне. Я не понимаю, чем я заслужил ваше нерасположение. (Шум, звонок председателя.)

Рослов. Дело в том, любезный Григорий Владимирович, что всю вашу восторженную речь я воспринял как шутовство. Но вы же не на цирковой арене… (Шум, звонок председателя.)

Великанов. Это уж просто грубости. Они неуместны в стенах нашего института… (Голос: «Так же, как неуместны расшаркивания перед авторитетами!»)

Рослов. За грубости я готов принести извинения, но когда дело касается важных вопросов, то нельзя серьёзное обсуждение подменять славословием.

Товарищ Бенедиктин оценивает характеристику как большое научное достижение института. Он договорился до чудовищных сравнений: характеристика Улуюлья и тезисы Маркса о Фейербахе! Это немыслимо.

Мне кажется, что характеристики Улуюлья вообще нет. Да её и не может быть. Наш институт не вёл никаких изысканий в этих районах области. Всё, что написано в характеристике, оглашённой профессором Великановым, может быть написано о любом другом месте, не подвергавшемся никакому изучению.

Интерес обкома партии к проблемам Улуюльского края не является случайностью. Стоит взглянуть на географическую карту этого района, чтобы понять его значение.

Запрос обкома застал наш институт врасплох. Надо честно признаться, что сегодня мы не в состоянии дать Улуюлью какую-либо объективную научную характеристику. Мы этот край не знаем. Перед лицом требований жизни мы оказались банкротами, и лучше признаться в этом, чем посылать обкому невразумительную отписку.

Запрос обкома изобличает наш институт в застарелой болезни – в оторванности от жизни, от практики. Мы загромоздили программы научных изысканий десятками ненужных тем и просмотрели вопросы, которые имеют первостепенное значение. Будь руководство института более чутким к запросам жизни, неужели оно не могло бы предвидеть, что недалёк тот момент, когда нас спросят об Улуюлье, и нужно к этому своевременно подготовиться. Тем более что в институте разговоры об изучении Улуюльского края велись неоднократно. Я хочу напомнить учёному совету историю с уходом из института одарённого аспиранта Краюхина. Спрашивается, почему ушёл Краюхин? До сих пор никто не дал на это вразумительного ответа. Краюхин ушёл потому, что его стремление посвятить себя изучению Улуюльского края не встретило у нашего руководства поддержки. Краюхин был осмеян, и о нём в институте постарались утвердить мнение как о человеке бездарном и заносчивом. Между тем сегодня мы имеем возможность убедиться, что Краюхин, требуя от института внимания к Улуюльскому краю, смотрел гораздо дальше всех нас.

Не хватило в данном случае дальнозоркости и Захару Николаевичу, который в своё время умел решительно и смело поддерживать молодых учёных, о чём я знаю по собственному опыту.

Великанов. Вы говорите сегодня, Леонтий Иванович, как прокурор. Любопытно, какой меры наказания для меня потребуете?.. (Шум, звонок председателя.)

Рослов. Простите, Захар Николаевич, но ваша реплика не остановит меня. Я следую девизу, который слышал из ваших уст, когда ещё был студентом: истина в науке превыше всего!

Характеристика, которая предложена вниманию учёного совета и которую товарищ Бенедиктин выдаёт за крупное научное событие, на самом деле не выдерживает критики. Основной её порок – противоречивость. В той части характеристики, где даётся анализ геологии и полезных ископаемых, эта противоречивость особенно бьёт в глаза.

Вначале характеристика сообщает, что Улуюлье не изучено. Через две-три строки утверждается, что палеозойские формации не прослеживаются. На основании чего даётся такое утверждение? Нельзя ссылаться на глубину залеганий, не имея данных о действительной глубине залеганий. Писать об этом, опираясь только на предположения отдельных геологов, пусть даже авторитетных, дело более чем рискованное. Наконец, характеристика даёт прямую рекомендацию развивать использование полезных ископаемых нерудного характера для строительных целей. Из чего вытекает такая рекомендация? Она вытекает только лишь из нашего незнания Улуюлья: ведь легче всего сослаться на пески и глины. Я предлагаю в качестве основной рекомендации обкому выдвинуть вопросы широкого и всестороннего изучения той части области, которая известна под названием Улуюльского края. Хотим мы этого или не хотим, но жизнь заставит нас вплотную заняться просторами Улуюлья. Эпоха строительства коммунизма, в которую мы живём, тем и характерна, что она решительно меняет облик нашей страны, превращая далёкие таёжные, малообжитые места в новые, экономически развитые районы, в очаги социалистической индустрии и культуры.

Таким образом, позвольте резюмировать всё вышесказанное: я предлагаю отвергнуть проект характеристики Улуюлья как совершенно неудовлетворительный и в корне переделать его.

Водомеров. Нас лимитирует время, Леонтий Иванович. Сегодня из обкома уже звонили. Там ждут характеристику.

Рослов. Но посылать её в таком виде, Илья Петрович, я не нахожу возможным.