– Ты сегодня чем-то расстроена, Настенька? Что случилось? – спросил Максим.

Анастасия Фёдоровна пристально посмотрела на него, усмехнулась одними губами.

– Как ты угадал?

– Да вот угадал. Значит, правда?

– Правда. – Анастасия Фёдоровна села напротив Максима. – У меня неприятности. И знаешь в связи с чем?

– Догадываюсь. Пришлась кому-нибудь не по нраву твоя поездка в Улуюльскую тайгу.

– Откуда ты знаешь? Видел Марину?

– Нет, Марину не видел.

– Кто же тебе сказал?

– Никто мне не говорил, но так мне представилось.

– Утром мне вручили приказ. Заведующий облздравотделом объявил мне выговор за самовольную поездку на Синее озеро.

– Ну, а что же, по головке тебя гладить за такие штуки? – усмехнулся Максим.

– А ты думаешь, он поступил правильно?

– А ты как думаешь?

– Я думаю так: когда курорт на Синем озере построят, нашему заведующему будет стыдно за свой приказ. А приказ этот всё-таки вспомнят!

– Ты в этом убеждена?

– Убеждена.

– Как же ты отнеслась к приказу?

– Я написала докладную записку. В ней я вновь настоятельно требую послать экспедицию для обследования Синего озера.

– Значит, вступаешь с начальством в драку?

– Называй это как хочешь. А ты что, не советуешь?

– Почему же? Если ты убеждена, то бороться стоит. Без этого ваш заведующий своих позиций не сдаст.

– В том-то и дело! Он называет это прожектёрством, говорит, что в Улуюлье не создано ещё объективных условий для строительства курорта.

– В этом он прав.

– По-твоему, отступить?

– Почему же? Он ведь прав отчасти. Сегодня в Улуюлье для строительства курорта нет объективных условий, но завтра они могут сложиться.

– Да, знаешь, Максим, звонила Марина. Она очень беспокоится о судьбе какого-то учителя Краюхина. Сказала мне, что написала о нём в письме к Артёму. Хотела с тобой поговорить.

– Что она советует тебе по поводу Синего озера?

– Она знает это озеро. Была там во время экспедиции. Советует мне добиваться и обещает поддержку. Если осуществится её проект, то она должна сама поехать в Улуюльский край. Опять вспоминала этого Краюхина. Мне даже подозрительно стало, и я спросила, не влюбилась ли она в него. Она тогда рассказала целую трагедию. Оказывается, Краюхина любит дочь профессора Великанова, а сам Великанов слышать о нём не хочет, потому что они в чём-то серьёзно разошлись…

– Вон как! А дочь Великанова – студентка?

– Историк. Марина говорит, что она очень красивая девушка и интересный человек.

– А каковы, Настенька, семейные дела Марины? Она не делилась с тобой?

– Не любит она посвящать других в свои интимные дела. Но, по-моему, живут они неважно. Как-то на днях я говорю ей: «Маринка, когда же ты будешь рожать?» Она опустила голову, в глазах слёзы. Я стала расспрашивать. Она махнула рукой и сказала только одно слово: «Григорий». Я поняла, что он не хочет, чтоб она отвлекалась на эти «пустяки»…

– Ты его хорошо знаешь, Настенька?

– Знаю, конечно. Правда, по наблюдениям. Но ведь ты тоже его знаешь. Нравится он тебе?

– По-моему, симпатичный человек.

– А по-моему, индюк.

– Почему же индюк? – расхохотался Максим.

– Потому что нет в нём простоты. Он всегда напыщен, говорит, как актёр на сцене, весь как-то зализан. Нет, нет, не будет у Марины с ним счастья!..

– Ты уж очень круто берёшь.

– Я бы рада была ошибиться…

Не успели они закончить ужин, как раздался звонок.

Максим поднялся, вышел в коридор открыть дверь. Вскоре послышался голос Марины. Анастасия Фёдоровна бросилась в прихожую.

– Почему так поздно, Мариша?

– А раньше разве вас застанешь дома?

– А где Григорий? Почему он не пришёл?

– У него какие-то дела в институте.

Марину усадили за стол и принялись угощать и расспрашивать.

– Тревожно у нас в институте, – вздохнула Марина. – Все сколько-нибудь стоящие и знающие работники разделились на два лагеря. Остальные пытаются на этой борьбе выиграть кое-что для себя.

– Давно это началось? – спросил Максим.

– Глухо – с того момента, как покинул институт аспирант Краюхин, а открыто – после запроса обкомом характеристики Улуюльского края. У нас – я имею в виду большинство сотрудников – такое ощущение, будто мы что-то просмотрели такое, что просмотреть не имели права…

– Это хорошее ощущение, Марина. Ты, кажется, и с мужем разошлась во взглядах? Я читал стенограмму вашего заседания.

– Наука не существует без борьбы мнений.

– Но мнения бывают разные, – задумчиво сказал Максим.

– Тебе не понравилось его выступление?

– По-моему, оно и тебе не понравилось. Такой вывод я сделал из твоей речи, Марина.

– Ты Краюхина знаешь, Максим?

– Видел на заседании бюро Притаёжного райкома.

– Как ты относишься к его «делу»?

– У него мало ещё доказательств.

– Но ты сам понимаешь, что он один?

– Нет, Марина, он не один! – И, заметив удивление на её лице, пояснил: – Краюхин выражает мнение многих. Я тебе дам почитать предложения лесообъездчика Чернышёва. Они касаются твоей специальности – лесов. Он тоже ставит вопрос о богатствах Улуюлья.

– Артём знает о его предложениях?

– Он считает и Краюхина и Чернышёва прожектёрами.

– По-твоему, он ошибается?

– Жизнь может обойти его. Тебе бы самой, Марина, следовало побывать в Улуюлье.

– Стремлюсь всей душой, особенно после того как там побывала Настя.

– Я тебе дам письмо в Мареевку к Лисицыным. Замечательные люди! – сказала Анастасия Фёдоровна, до сих пор молча слушавшая их разговор.

– С письмом подожди. Великанов ещё сопротивляется, не отпускает меня.

– А как Водомеров? – спросил Максим.

– На него произвёл впечатление запрос обкома. Он побаивается и всё сваливает на Великанова.

– Если послать ещё один запрос, то он совсем оробеет, – засмеялся Максим.

– Вполне возможно.

Разговор затянулся до глубокой ночи. Анастасия Фёдоровна предложила Марине остаться переночевать.