Она хотела сказать ему: «Я изголодалась, а Майкл… питал меня».

Небольшие ожоги сошли, но она видела морщинки на своем лице и ужасалась.

«Кому нужна старуха? Ричарду не нужен никто, а Майклу… Майкл бросил меня. Обычный роман!.. Я должна была это предвидеть, но мне было так одиноко и страшно…»

Мари Клер с усилием встала с кровати, не сразу нащупав выключатель. Она была совершенно измотана: пожар, «скорая», семейный кризис…

«Мы разведемся? Или помиримся?»

Голова шла кругом.

Она робко открыла дверь спальни и вышла в коридор, зовя мужа. Ричард не отвечал.

Где-то вдалеке мелькнуло белое пятнышко — кошка. Мари Клер грустно улыбнулась, думая о милых котятах и маленьких девочках, тоскуя по собственной утраченной невинности.

«Я смогу снова его завоевать. Мы с Николь заставим его вернуться, мы кое-что умеем…»

А потом она вспомнила, как Ричард этим вечером принес ей чай. Ей стало стыдно: чай подарил Майкл, сказав, что колдовской напиток усиливает физическую молодость и красоту. Она посмеялась, тем не менее прилежно пила травяной отвар каждый вечер.

Ноги подгибались. Мари Клер, держась за стену, пошла по коридору в поисках своей утраченной любви.

Дверь в комнате для гостей была открыта, кто-то сидел на кровати. Мари Клер оставила очки в спальне и поэтому не могла понять кто.

«Ну конечно Ричард, кто же еще? Девочки уехали на вечеринку… когда ты молод, вокруг столько вечеринок, столько свободы, и вся жизнь впереди…»

— Милый? — заплетающимся языком позвала она.

Фигура манила ее.

Она, пошатываясь, шла вперед.

Вся жизнь…

Майкл Деверо и его сын Илай с улыбкой наблюдали за Мари Клер через волшебный глаз.

— Сейчас я ее убью, — сказал Майкл сыну. — Лучше времени не найти.

Илай одобрительно закивал. Он еще не привык убивать, но определенно входил во вкус.

Майкл прошептал в темноту:

К свету свет и тьма ко тьме,

Кто их видит — на коне.

Час настал, уж близок он,

В любви и страхе мы живем.

Души плачут в эту ночь,

Нам сомненьем не помочь.

Загляни в миры внутри…

Смерть, невинных забери!

В комнате для гостей в доме Андерсонов открылась дверь.

— Что ты здесь делаешь? — спросил Ричард.

Мари Клер посмотрела на покрывало и сказала:

— У меня вены на руках. Я смотрю на ладони и не узнаю их, они такие старые и некрасивые.

— Эти руки держали наших девочек, когда они были маленькими. — Скучный муж взял ее усталые пальцы в свои большие бледные мягкие руки и поднес их к губам: — Пойдем спать, дорогая. Ты очень устала.

Николь проснулась.

Оглянувшись, она поняла, что задремала на диване в доме у Илая, и непонимающе нахмурилась. Где Илай? Почему не разбудил ее и не отвез домой?

Она попыталась встать и не смогла.

«Я же не пила, — подумала Николь. — Я сегодня вообще ничего не делала. Мы собирались… фильм смотреть?»

Перед глазами кружили цветные пятна. Вдруг среди них проявилась фигура из серебристого света с черным зеркалом в руках. В смутном стекле виднелись неясные тени: вот Илай на кухне готовит напиток; вот он что-то туда подсыпает; вот они с Майклом смеются, глядя, как спит Николь.

«Я — ведьма из рода Каор, а Холли — главная в нашем ковене, Холли самая сильная, они хотят убить нас, чтобы зажечь Черный огонь; Жеро — это Жан, он любит Изабо, любит Холли; Илай намерен меня убить, нужно…»

Николь очнулась на улице.

«Что я здесь делаю? Мне что, приснился кошмар? Илай накачал меня каким-то зельем? Что происходит?»

На ней было короткое черное платье, туфли на огромных каблуках и свитер. Пальто осталось в доме Деверо. Ее трясло от холода — шел снег, но главное, что она оттуда выбралась…

«Что я делаю? Помогите!»

— Николь перешла на нашу сторону, — сказала Холли Сильване, Сесиль и Аманде, — однако если мы сейчас ее не спасем, она погибнет.

Николь, замерзшая и полусонная, не понимала, что происходит.

— Я задремала у Илая на диване, и мне приснилось, что я умру… что Илай хочет меня убить. Я очнулась на улице. Это наркотики?

Аманда откашлялась, намекая Холли, что пришла пора выложить правду. С чего же начать?

— Ты творишь заклинания, просишь исполнения желаний…

— Откуда ты знаешь? — Николь, смутившись, поднесла руку к волосам, и Холли увидела ладонь кузины.

— Когда у тебя появился ожог?

— Не помню. Наверное, на Хеллоуин… — Николь пожала плечами.

— Какой ожог? — спросила Аманда, останавливая машину.

— Спи спокойно, прекрасный сокол, — злобно улыбаясь, сказал Майкл, складывая руки на груди.

Он смотрел на черную стену перед собой и тихо напевал мелодию, которая была такой же старой, как его магия. Чары и песни — вечное нераздельное сочетание.

Через несколько мгновений часть стены, на которую смотрел Майкл, начала затуманиваться, сворачиваться в спираль и превратилась в овальное лиловое пятно, что постепенно светлело и наконец стало серебристым.

Не прекращая напевать, Майкл всматривался в пятно.

Он видел не свое отражение, а девичий затылок, густые черные кудри. Девушка шла по темному коридору. Его часы коротко пискнули, обозначая приход полночи. Время наступило. Девушка подошла к лестнице и протянула руку к выключателю. Майкл спокойно моргнул и прервал пение на самой низкой ноте. Девушка судорожно втянула воздух и осела на пол, прижав руку к сердцу.

Майкл нахмурился. Он планировал не сердечный приступ. Заклинание должно было столкнуть ее с лестницы. Споткнулась, неудачно упала… бывает. А что вышло? Инфаркт? Это более сомнительно, никто не поверит, что у восемнадцатилетней девушки случился сердечный приступ.

Тело перевернулось на спину, и колдун увидел, что он убил не Холли Катерс.

У лестницы, удивленно распахнув невидящие глаза, лежала Мари Клер.

Ну что ж, ее Майкл тоже собирался убить.

Мари Клер Катерс-Андерсон умерла.

Странное дело, окружающий мир не останавливается из-за личного горя. Tante Сесиль уехала в Новый Орлеан, чтобы завершить дела, закрыть дом и обосноваться в Сиэтле. Это заняло больше времени, чем она рассчитывала, и Сильвана временно переехала к друзьям в Порт-Анжелус.