— И? — интересуется она.

— Мы ужинали у меня две недели назад.

— Ммм. Вот это поворот, — бормочет она, зажав булавку между губами, а затем бросает на меня пристальный взгляд. — Учитывая, что ты до сих пор не знаешь имени этого человека.

Я пожимаю плечами. Он мой демон. Я его тигренок. Мне не нужно его имя.

— Что ты приготовила?

— Равиоли с сыром. — Я прикусываю губу. — На самом деле этого не было в планах, иначе я бы приготовила что-нибудь более вкусное, чем равиоли. Я готовила ужин для себя, но когда выглянула в окно, заметила его на другой стороне улицы.

Зара опускает выкройку, которую прикалывает к ткани.

— У тебя с твоим преследователем самые странные отношения, о которых я когда-либо слышала. Как долго уже длятся эти ваши встречи? Шесть месяцев?

— Год.

— Господи. — Она качает головой. — И как часто вы теперь видитесь?

— Это зависит от обстоятельств. В последние месяцы он заезжал в ветеринарную клинику и провожал меня домой дважды в неделю. Ещё мы зависали на крыше и разговаривали. Или просто сидели в тишине и смотрели на небо. Частенько я замечаю, как он скрывается на другой стороне улицы или за углом, но как только я это делаю, он исчезает — усмехаюсь я. — Думаю, он намеренно позволяет мне видеться с ним в эти разы.

— Это… Странно.

— Я знаю. Кроме того, это самые здоровые взаимоотношения, которые у меня были с кем-либо с тех пор, как я себя помню. Не включая тебя, конечно.

— Ты ничего о нем не знаешь. Разве это здоровые отношения?

Я переворачиваюсь на живот и подтягиваю руки под подбородок.

— Ты когда-нибудь встречала кого-нибудь, с кем могла бы поговорить о вещах, которые не можешь обсуждать с другими людьми? Даже если ты мало что знаешь об этом человеке?

Тело Зары внезапно замирает.

— Возможно.

Я подпрыгиваю в кровати.

— Что? С кем?

— Не хочу об этом говорить.

— Ты знаешь, что можешь рассказать мне все, что угодно, Зара.

— Не в этом случае. — Она возвращается к шитью. — Ну, и как прошел ужин?

Я прищуриваю на нее глаза. Она явно уклоняется от темы. Может, она испытывает чувства к кому-то, к кому не должна. К мужчине, не принадлежащему к Семье, или, может быть, к кому-то, кто намного старше ее? Учитывая, что я только что думала о том, что есть вещи, которыми я не хочу делиться, я решила оставить ей ее секрет. Пока что.

— Это было мило, — говорю я. — Но после того как мы закончили, он спросил, чего я хочу взамен.

Брови Зары вопросительно поднялись.

— У него странное представление о том, что ничто не дается бесплатно. Поэтому я попросила поцелуй.

— Было хорошо?

— Я словно жила в вакууме, а когда его губы наконец-то коснулись моих, я впервые в жизни вдохнула свежий воздух, — Я закрываю глаза и вздыхаю. — Ему пришлось уехать в командировку — он не смог сказать куда, но вернулся сегодня утром. Или, может быть, вчера вечером.

— Откуда ты знаешь?

— Он оставил мне цветы.

Зара фыркает.

— Мужчины. Ты должна была сказать ему, что ты и цветы — не совместимы.

— Я сказала. Поэтому он отрезал тычинки, Зара.

Сестра поднимает голову от шитья, и в ее глазах отражается удивление.

— Он привез мне магнит, — шепчу я. — Из… Будапешта.

ГЛАВА 18

— Что-то случилось? — спрашивает Дания, когда мы выходим из кинотеатра и направляемся к машине с водителем, на которой настоял мой отец. Моя собственная машина находится в мастерской, где чинят вышедший из строя топливный насос, и я получу ее обратно только через два дня. Папа стал немного параноиком с прошлого воскресенья, когда я отказалась выйти замуж за Альвино, и он потребовал, чтобы один из его людей возил меня по городу вместо того, чтобы пользоваться такси.

— Нет. Просто дон решил позаботиться о моей безопасности. — Я пожимаю плечами.

Водитель открывает нам заднюю дверь, когда мы подходим, и, подняв голову, чтобы поблагодарить его, я замечаю, что это не тот же человек, который подвозил меня сюда.

— Где Пио? — спрашиваю я.

— Семейное обстоятельства, — отвечает он. — Ваш отец прислал меня подменить, мисс Веронезе. Я Джероди.

— Надеюсь, ничего серьезного?

— Ничего о чем вам стоит беспокоиться. — Он улыбается и закрывает за мной дверь.

Поскольку дом Дании находится неподалеку, мы высадили ее первой. На полпути к моему дому водитель пропускает поворот.

— Джероди, вам следовало повернуть направо.

— Ой, прошу прощения, мисс Веронезе — Он встречает мой взгляд в зеркале заднего вида. — Не волнуйтесь, я найду где развернуться.

Я откидываюсь назад, но не свожу глаз с зеркала. Каждые несколько мгновений Джероди смотрит на зеркала заднего видения, потом отводит взгляд. Моя сумочка лежит рядом со мной на сиденье, и я как можно незаметнее протягиваю к ней руку.

— И-и, как давно вы работаете на моего отца? — спрашиваю я.

— Пару месяцев. — Еще одна улыбка.

Мы подъезжаем к перекрестку, где он мог бы легко развернуться, но он продолжает ехать прямо. Моя рука наполовину скользит в сумочку, и я чувствую телефон под кончиками пальцев.

— Наверно сложно. Начинать новую работу, — говорю я небрежно. — У вас появились друзья? Вы просили Теобальдо ввести вас в курс дела? Он работает у нас уже более десяти лет.

— Да, он очень хотел дать мне основы.

— Это здорово. — Мой пульс зашкаливает. Нет никакого Теобальдо, работающего на моего отца.

Еще один перекресток, еще один пропущенный поворот. Похоже, мы выезжаем из города. Я хватаю телефон и медленно достаю его из сумочки, чтобы видеть экран. У меня есть Зара на быстром наборе, и мне нужно только нажать на кнопку. Мои руки и ноги начинают трястись.

— На вашем месте я бы не стал этого делать, мисс Веронезе.

Я поднимаю голову. Проследив за моим взглядом в зеркале, водитель достает из кобуры пистолет и кладет его на колени.

— Что вы имеете в виду? — Я пытаюсь притвориться дурочкой, хотя понимаю, что попалась.

— Приказ Альвино был весьма ясный, мисс. Вам не причинят никакого вреда, если вы не попытаетесь что-то сделать, — говорит он. — Пожалуйста, не заставляйте меня причинять вам боль.

У меня сводит живот, и на мгновение мне кажется, что я не могу вздохнуть. У главы Каморры есть только одна причина приказать кому-то схватить меня. Отец, должно быть, уже сказал ему, что брак не состоится.

Я отпускаю телефон и складываю руки на коленях. Пока я нахожусь