– Благодарю вас, ваше высочество, – прошептала я. – Да хранит вас Господь!

– И тебя, Метта, – искренне ответила Катрин. – Если тебя остановят, скажи, что идешь по моему поручению. Упоминать дофина не стоит.

Я выбрала маршрут, которым часто пользовались Жан-Мишель и Люк, – через дверь на верхнем этаже башни и вдоль стены до входа на кухню, где ступеньки вели вниз к задней части особняка дофина, теперь ставшего пристанищем принца Карла и Марии Анжуйской, их помощников и слуг. Меня никто не остановил, потому что часовые на стене меня знали и легко узнавали в темноте по чепцу и фартуку. Между зубцами стены в свете яркой луны поблескивали воды Сены. Сияющий майский вечер был тихим и мирным. Спокойствие нарушалось только размеренными шагами часовых. Я бежала по стене, испуганно думая, что поднимаю ложную тревогу.

Едва я прошла через арочный проем кухонных ворот, стало ясно, что тревога была самой настоящей. Тишину ночи внезапно нарушили хриплые крики и тяжелые глухие удары. Звуки эхом неслись над крышами. По камням стенного прохода застучали шипованные сапоги дозорных, бегущих к проездной башне. Все изменилось так быстро, как скисает в грозу молоко. Чувство надвигающейся опасности сковало мне грудь.

С колотящимся сердцем я неслась по мощеному двору королевского особняка, в дальнем конце которого находился вход в сводчатую крипту дома дофина. Окованная железом дверь стояла нараспашку. Стражник развалился на лавке, не обращая внимания на тревожные звуки.

– Запри дверь! – приказала я. – И вели страже у передней двери сделать то же самое. Дворцовые ворота пытаются взять штурмом.

Мой настойчивый тон убедил стражника, который узнал во мне кормилицу принцессы и счел необходимым принять меры предосторожности, даже если предупреждение исходило от прислуги. Он немедленно вставил тяжелый деревянный засов в металлические скобы по обе стороны двери. Подобрав юбки, я помчалась вверх по винтовой лестнице, ведущей в покои верхнего этажа.

С обеих сторон сводчатого коридора виднелись двери и арочные проемы. Я замешкалась, пытаясь сообразить, куда следовать дальше. Факелы на стенах тускло мерцали, отбрасывая глубокие тени, от которых мороз шел по коже. Внутреннее чутье подсказывало, что нельзя тратить время на тщетные поиски, поэтому я избрала самый быстрый способ.

– Опасность! – завопила я во весь голос. – Ваше высочество дофин! Опасность!

В коридоре раздался топот множества ног. Из одной арки выскочил запыхавшийся Танги дю Шатель, а из другой выбежали люди в ливреях и наставили на меня шпаги. Мэтр Танги немедленно осадил воинственных стражников, вложил в ножны устрашающего вида кинжал и схватил меня за локоть.

– А, мадам Ланьер! – быстро проговорил он, разглядев меня в тусклом свете. – Что случилось? Расскажете на ходу.

Он крепко стиснул мне руку и с головокружительной скоростью потащил меня за собой по широкой лестнице.

– Мессир, гильдии открыли город для людей герцога Бургундского, – тяжело дыша, говорила я. – Судя по шуму снаружи, они уже у дворцовых ворот. Мой свекор – член гильдии мясников, он предупредил внучку, что ночью начнутся беспорядки. Принцесса Екатерина пошла к королю и велела мне предупредить дофина.

– Разумное решение! – воскликнул мэтр Танги и затащил меня в комнату, где нас приветствовали рычащие псы.

– Назад, Хлодвиг! Место, Хлодовальд! Мэтр Танги, что происходит? – встревоженно спросил принц Карл, соскакивая с великолепной кровати под балдахином. Лицо его было пепельно-серым, но голос прозвучал на удивление мощно. Рычащие псы угомонились. Мое сердце колотилось громко и часто.

Танги поднял крышку огромного кованого сундука, извлек кожаный кошель и тщательно пристегнул его к своему дублету.

– Люди герцога Бургундского у ворот, ваше высочество, – объяснил он принцу. – Нам следует немедленно уходить.

Он заметался по опочивальне, собирая необходимое – меч, пояс, сапоги и подбитый мехом плащ.

– Я в ночной сорочке! – запротестовал Карл. – Дайте мне одеться!

– Нет, ваше высочество, придется уходить без промедления. Лучше остаться голым, но свободным, чем одетым и в цепях.

К его чести, Карл не стал спорить.

– Если враг у ворот, как нам скрыться? – сохраняя спокойствие, осведомился принц.

– По крышам, – ответил его наставник. – Мне известен тайный путь, которым можно добраться до дворца Сен-Антуан. Начальник дворцовой стражи – наш верный друг. – Танги замер в дверях, нетерпеливыми жестами подгоняя дофина. – Проходите, ваше высочество. Скорей! Я покажу дорогу.

В дверях Карл с болью посмотрел на своих гончих и перевел взгляд на меня.

– Метта, умоляю, присмотри за Хлодвигом и Хлодовальдом. Я пришлю за ними при первой же возможности. Отведи их к своему сыну. Пожалуйста, Метта!

Меня просит о помощи принц королевской крови!.. Таким я и запомнила дофина – испуганный встрепанный юнец в развевающейся ночной сорочке, полный отчаяния взгляд, тонкие ноги и узкие ступни, мертвенно белеющие в мерцании факелов… Потом он исчез.

Я растерянно смотрела на небрежно брошенные символы жизни принца: складной алтарь с резным золоченым крестом, куча книг в кожаных переплетах с золотыми застежками, арфа, инкрустированная самоцветами и слоновой костью… и самая великая ценность – два белых пса, длинноносые и поджарые, неожиданно вверенные на мое попечение. Они сидели неподвижно, как геральдические звери на гербе, и разглядывали меня так, будто намеревались сожрать.

Звук схватки приближался. Похоже, сражение шло у самого входа в особняк дофина. Повстанцы проникли в главные ворота. Мои мысли в тревоге обратились к Екатерине и Алисии. В безопасности ли они? Вряд ли люди герцога Бургундского сжалятся над беззащитными невинными девушками… При этой мысли меня замутило от страха.

Боясь встревожить гончих, я оглядела опочивальню. На крюке у очага в свете догорающих углей поблескивали украшенные драгоценными камнями поводки. Я осторожно подошла к камину. Псы, огорченные неожиданным исчезновением хозяина, стали робкими и послушными. Я без труда закрепила поводки на роскошных ошейниках и мягко потянула псов; они покорно последовали за мной.

Я возвращалась тем же путем, каким пришла. Огромные белые псы трусили рядом, подталкивая меня носами под локти. С главной лестницы донесся звук мощных ударов: захватчики пытались высадить парадную дверь. Гончие оставались спокойны, но я встревоженно ускорила шаг, не желая, чтобы меня обнаружили в непосредственной близости к опочивальне дофина. Стражник покинул свой пост у входа, однако мне удалось в одиночку снять тяжелый брус и открыть дверь. Запирать ее не было смысла, поскольку дофин уже ретировался. Выводя собак через узкий дверной проем, я ехидно ухмыльнулась: бургиньоны бились у парадного входа, хотя задние двери распахнуты настежь. К своему стыду, я совсем забыла о юной Марии Анжуйской, которая наверняка проснулась, до смерти напуганная грохотом и криками. Впрочем, о ней забыл и августейший супруг, убегая по зубчатым стенам и крышам Сен-Поля. Беспокоился он только о судьбе своих псов.