В галерее, тянувшейся вдоль задней стены здания, было пусто и тихо. Лунный свет, падая между колоннами, серебристыми полосами ложился на черный пол. Ободренная присутствием псов, я позволила им вести меня, молясь о том, чтобы найти Катрин и Алисию живыми и невредимыми в безопасности королевских покоев.

Мы не прошли по галерее и десятка шагов, когда псы вдруг замерли, вздыбив шерсть на загривках, и сердито зарычали. Впереди из черных теней выступили две грузные фигуры. Лица неизвестных скрывали темные капюшоны, на широких клинках зловеще поблескивал лунный свет. У меня кровь заледенела в жилах. Я испуганно вскрикнула и застыла, не в силах оторвать взгляд от кошмарных предметов, в назначении которых ошибиться было невозможно: эти тесаки единым махом разрубали плоть и кость. Мне навстречу двинулись мясники – члены гильдии, которая всего пять лет назад сеяла страх на улицах Парижа.

– Вот зрелище, способное разжечь аппетит мужчины, – прохрипел безликий здоровяк. – Ну что, телочка, заждалась быка?

В переполненной пивной или на оживленной улице непристойная речь, возможно, заслуживает сердитой гримасы и строгой отповеди, но ночью в безлюдном месте это чревато нехорошими последствиями.

Второй незнакомец расхохотался во все горло. В пугающем смехе звучали издевка, грубая сила и откровенная похоть.

Страх обжег меня потоком расплавленного металла. Волоски на руках вздыбились, по коже пробежали мурашки. Почувствовав опасность, гончие зарычали, яростно обнажили клыки и сорвались с поводков. На мгновение я решила, что они станут моими спасителями, – и напрасно.

Мясники, совершенно не испугавшись двух разозленных псов, взревели от восторга и привычно взмахнули тесаками. Рык обернулся воем, перешел в скулеж и тут же оборвался. Воцарилось пугающее молчание. Псы безжизненно рухнули на каменные плиты. Кровь из глубоких ран запятнала белую шерсть и собралась черными лужами, поблескивающими в лунном свете. Потрясенная варварской жестокостью, я оцепенела, хватая ртом воздух, как вытащенная из реки рыба.

Мясник повыше двинулся ко мне. Я съежилась, ожидая еще одного рубящего удара, который отправит меня в вечность, как несчастных псов дофина. Громила с усмешкой уставился на меня, схватил за юбку и спокойно вытер об нее окровавленный, острый, как бритва, клинок, который мгновенно рассек грубую холстину. Я попятилась, как загнанная косуля.

Увы, сбежать мне не удалось. Я стояла, оцепенев от страха. Голова кружилась, перед глазами с ужасной отчетливостью пронеслись сцены, которые я представляла всякий раз, слушая рассказы о разграбленных деревнях и изнасилованных крестьянках. Теперь насилие возникло передо мной во всей отвратительной реальности.

Мясник откинул худ с головы, открыв мясистые бородатые щеки, нос картошкой и гриву сальных волос.

– Мы надеялись на королевское мясцо, но придется покататься на рабочей лошадке, – с издевкой прохрипел он.

Он грубо стащил с меня чепец и придвинул лицо к моему. Его дыхание воняло отхожей канавой. Я с отвращением отпрянула, вжалась в холодные камни стены и обрела голос, издав два громких вопля. Насильник отбросил тесак и зажал мне рот грязными руками.

– Заткнись, сука! – выдохнул злодей, с силой вжимая мне голову в стену.

Искры посыпались у меня из глаз.

– Держи ее, Гуго. Я буду первым.

Второй мясник отложил свой секач и встал рядом с верзилой.

– Уложи ее на пол, – бросил тот. – Больше удовольствия.

Он пнул меня тяжелым сапогом по коленям. Ноги мои мгновенно подкосились, и меня тут же прижали к каменным плитам. Я тщетно размахивала руками, пытаясь ударить мерзавца. Второй насильник задрал на мне шерстяные юбки, обмотал ими мою голову и руки и придавил к полу мускулистыми коленями. Толстая ткань плотно закрыла мне лицо, не позволяя ни кричать, ни дышать. В голове помутнело, перед глазами все плыло. Отбиваться не было сил.

Не знаю, как долго длилась моя унизительная пытка – несколько мгновений или несколько часов. Тело мое будто разделили надвое: голова и плечи застыли, неподвижно прижатые к полу. Я лихорадочно втягивала воздух через плотную ткань и пыталась отключиться от того, что происходит с нижней половиной.

Чувство было такое, словно низ живота крушат тараном или орудуют огромным пестиком в ступе, колотя и измельчая плоть. Женское тело не в силах выдержать такого натиска. Я боялась, что моя утроба прорвет кожу живота и вывалится наружу, будто пронзенная копьем. Нутро содрогалось от непрерывной боли. Насильственные выпады сопровождало натужное фырканье и восторженные хриплые крики, будто я была не беспомощной женщиной, а грозным, но поверженным противником, которого добивали дубинками.

Я едва не теряла сознание, изнывая от стыда и боли. Наконец тяжелая туша одного насильника сползла с меня; на ноги удовлетворенно поднялся и второй мерзавец.

– Прикончи ее, – равнодушно заметил один из них.

В груди жгло огнем. Толстая грубая ткань юбок, зажимавшая мне нос и рот, наконец-то подалась, и я жадно вдыхала воздух, не понимая смысла произнесенных слов. Насильник подобрал свой тесак, чиркнул клинком о каменные плиты. Сталь отозвалась тонким звоном. Внезапно я сообразила, что происходит, с усилием приподнялась, дрожащими руками откинула юбки с лица и откатилась в сторону.

Смертельного удара не последовало. Мои мучители испуганно бросились прочь. В противоположном конце коридора послышались уверенные шаги.

Ко мне приблизились несколько человек. Я видела только их сапоги на освещенном участке пола и не смела поднять голову, чтобы посмотреть, кто это. Не в силах вынести презрительных и насмешливых взглядов, я забилась в угол, боясь, что снова подвергнусь насилию, и мечтая лишь втиснуться в щель между камнями. Сильная боль дополнялась жгучим отвращением к себе.

– Что здесь происходит? – властно осведомился неизвестный, привыкший отдавать приказы, а не изрыгать ругательства. – Вы, трое! Задержите негодяев!

Три пары кожаных сапог исчезли из моего поля зрения. Передо мной остались две пары латных сапог – судя по всему, рыцарь и его оруженосец. Впрочем, я не могла в этом удостовериться.

– Позвольте вам помочь, – произнес тот же голос.

Неизвестный протянул руку, предлагая помочь мне подняться. Я отшатнулась и, опираясь о грубый камень стены, медленно встала. Ноги дрожали, колени подгибались. Я страшилась взглянуть на нежданного спасителя и видела только желтый шеврон на его жиппоне[13]и заклепки на стальных налокотниках.

– Кто ты? – сочувственно спросил рыцарь. – Что здесь произошло?

Я покачала головой. Даже под пытками я не смогла бы найти слов, чтобы описать мое недавнее испытание.

Спутник рыцаря подобрал мой смятый чепец, который в моем ошеломленном уме представлялся последним клочком благопристойности. Я с благодарностью схватила его и натянула на голову. Это небольшое усилие чуть не отправило меня в обморок. Ноги не слушались, мерзкая жижа стекала по внутренней стороне бедер. В груди жгло и ныло.