Однако мишень… Он нахмурился. Несмотря на то, что он сказал Старику, он вовсе не настолько свихнулся, чтобы влезать во вражду внутри Братства. Слишком непредсказуемо и напоминает сетевую игру, которой он баловался в школе — всякие там короли и королевы, интриги, отравления. Но все же у таких ситуаций есть и скрытые преимущества. Пусть они убивают друг друга — это лишь приблизит день, когда он запустит настоящие события.

Он снова прополоскал рот и вернулся в постель. Ему требовалась музыка — неудивительно, что он вышел из внутреннего равновесия. Музыка придавала всему перспективу, не давала сюжету закиснуть. Он помедлил, вспоминая, какую боль совсем недавно причинили ему импланты, но лишь на мгновение. Он — Дред, и избранное им имя[14]было одновременно и избранной им игрой. Его игрой. И никаким старикам его не испугать.

Он включил музыку и не ощутил боли. Синкопами зазвучали негромкие барабаны-конга и медлительный бас. Он добавил к ним приглушенные органные аккорды. Внушительно, но не возбуждающе. Музыка для размышлений. Для планирования. Вы-меня-никогда-не-поймаете.

Наверное, сейчас на той подземной автостоянке в центре города полно полицейских детективов. Снимают отпечатки, сканируют, улавливают инфракрасные следы и гадают, почему замкнутая и защищенная цепь мониторов наблюдения не зарегистрировала это преступление. И разглядывают ошметки красного и белого.

Бедная киска. Не хотела, чтобы кто-либо касался ее изнутри.

Еще один труп, скажут полицейские. Скоро новость разойдется по сети. Не забыть бы посмотреть репортажи.

Дред прислонился к голой белой стене. Внутри него пульсировала музыка. Пора немного поработать. Он подключился к информации, которую ему прислала старая сволочь, и вызвал картинки, в первую очередь карты и трехмерные чертежи места, где находилась мишень. Они застыли перед ним в воздухе небесными видениями на фоне другой белой стены.

Все стены у него были белыми. Зачем нужны картины, если ты умеешь создавать их сам?

СЕТЕПЕРЕДАЧА/РАЗВЛЕЧЕНИЯ: «Бетонное солнце» на вершине майского хит-парада.

(Изображение: взрывы, бегущий человек в белом халате.)

ГОЛОС: Завершающий эпизод сериала «Бетонное солнце» стал самой популярной сетевой передачей мая…

(Изображение: человек в белом халате целует одноногую женщину.)

ГОЛОС:… завоевав шестнадцать процентов мировой аудитории.

(Изображение: человек в белом халате переносит перевязанную собаку через бруствер.)

ГОЛОС: История беглого врача, скрывающегося в трущобах Мост-туннеля, стала наиболее высоко оцененной линейной драмой последних четырех лет…

Рени резко дернула головой, и контрольная решетка — бесконечные ряды скрещенных линеек контрастных цветов — перекосилась. Сморщившись, девушка нажала контрольку на виске, подкачивая подкладку шлема, и повертела головой еще раз. Изображение осталось на месте.

Она подняла руки, согнула указательный палец правой руки. Передняя решетка — простенькие желтые клеточки — осталась на месте, а остальные разошлись, уходя в неопределимую даль, шагая в бесконечность. Согнула палец посильнее — и решетки сошлись. Двинула пальцем вправо — и решетки начали вращаться, каждая с легким отставанием, так, что вспыхнула неоново яркая спираль и погасла, когда решетки вновь застыли.

— А теперь давай ты, — сказала она.

Ксаббу старательно повторил сложную серию движений, каждое из которых отмечало координаты определенных точек по отношению к датчику, висевшему перед забралом шлема как третий глаз. Бесконечные ряды цветных решеток отозвались, вращаясь, уменьшаясь, переходя друг в друга, точно галактика квадратных звезд. Рени одобрительно кивнула, хотя Ксаббу не мог видеть ничего, кроме контрольной таблицы во всепоглощающей черноте.

— Хорошо, — произнесла она. — Теперь проверим твою память. Возьми столько решеток, сколько удержишь, — только не передних — и сделай многогранник.

Ксаббу аккуратно вытащил выбранные им решетки из таблицы. Пока остальные заполняли освободившееся пространство, он перегнул квадраты по диагонали, а из получившихся треугольников проворно сложил граненый шарик.

— Ты просто молодец. — Рени была довольна его успехами, хотя и понимала, что ее заслуги в том нет — редко попадались ученики с такими природными способностями и упорством. Очень немногие могли приспособиться к противоестественным законам сетьпространства так быстро и в полной мере, как он.

— Могу я это убрать? — спросил бушмен. — Рени, пожалуйста. Мы готовились все утро.

Она взмахнула рукой, и контрольная таблица исчезла. Секундой позже они встали друг напротив друга, сим против сима, в сферическом сером океане. Готовая огрызнуться Рени прикусила язык. Ксаббу был прав. Она медлила, снова и снова проверяя свои приготовления, точно отправлялась на боевое задание, а не в простой поход во Внутренний Район за сведениями.

Не то чтобы существовал такой зверь — простой поход во Внутренний Район, по крайней мере для таких, как она. Возможно, чужаки столкнутся с барьерами, которые не смогут преодолеть, как бы ни готовились, но Рени не хотела, чтобы их разоблачили и изгнали из-за какой-нибудь нелепой ошибки, которую легко было предотвратить. Кроме того, если в Карнавале и правда творится нечто незаконное, то, обнаружив вторжение, преступники станут осторожнее и, может быть, даже уничтожат улики.

— Я не хотел бы вас обидеть, Рени, — сим Ксаббу поднял руки в жесте примирения, уголки рта поднялись в механической улыбке, — но я думал, что вам станет намного легче, если мы примемся за дело.

— Наверное, ты прав. Отключиться и выйти.

Все исчезло. Рени подняла забрало и вновь оказалась в знакомой, честной, обшарпанной реальности «упряжной комнаты» политеха. Бушмен стащил с себя шлем, моргнул и улыбнулся.

Рени машинально еще раз проверила свой мысленный список. Пока Ксаббу сдавал последние экзамены — как донесли слухи, с ожидаемой легкостью, — она создала не просто псевдонимы, под которыми они могли бы проникнуть во Внутренний Район, но и несколько запасных личностей. Если дела пойдут неладно, можно будет сбросить с себя старые имена, как кожу. Но подготовка потребовала сил. Создать фальшивое удостоверение личности в сети почти так же трудно, как подделать реальный паспорт, да и процедуры во многом схожи.

Большую часть последних дней Рени провела в глухих углах сети. По виртуальным эквивалентам темных переулков Лямбдамага шлялись разные мрачные личности, для которых смена личин была рутинной работой, но Рени в конце концов решила обойтись без их услуг. Если она наткнется на что-то важное, преступники первым делом начнут опрашивать торговцев личинами, а из тех ни один не даст и гроша за профессиональную этику, когда под угрозой окажутся их жизни.