вечеру, поймав его на служебной парковке. Но и от него не удалось получить даже крупицы информации. Лайза не понимала, что ей делать, и обратилась к своим друзьям, которые не нашли Матвея, за то нашли Диану. Стоя за дверью палаты она слушала голоса.

— Будешь яблоко? Мама разрежет его для тебя — голос Дианы звучал бодро.

— Мамочка, я хочу, чтобы папа меня покормил, ты слишком устала.

— С удовольствием, давай, Диана, я дорежу.

Лайза не решилась войти внутрь, а просто развернулась и убежала. Ее разбитое сердце обтекало кровью. Перед глазами пролетали их совместно прожитые годы. Это была картина лиц Матвея от застенчивого и милого, до совершенно безразличного. Он давно ее не хотел, он давно по ней не вздыхал, он давно забыл о том, как им было когда-то хорошо вместе. А теперь, когда у маленькой шлюшки из отеля оказался ребенок, его ребенок, все было окончательно потеряно.

Матвей взял нож из рук Дианы. Рот Лёвы был широко открыт, довольный тем, что папа его кормит. Мать не могла не улыбнуться тому факту, что такой холодный и отстраненный человек, как Колесников, был заботливым отцом.

— Благодаря Вам, Матвей Иванович, за последние несколько дней состояние ребенка стало намного лучше.

Все эти дни Матвей только и занимался тем, что решал медицинские вопросы, нянчил сына и не забывал про его мать. Словом, выполнял свой отцовский долг на отлично.

— Я что-то не понял, по имени отчеству? — мужчина приподнял брови.

Диана задумалась на мгновение: «Как он хочет, чтобы я его называла?».

— Ты должна называть папу «дорогой» или «любимый» — Лёва весело захихикал.

Диана почувствовала себя неловко, услышав это и пошла менять постельное белье.

— Ты мой самый дорогой.

Ради хорошего настроения ребенка и его выздоровления, она могла еще долго терпеть компанию Матвея.

— Называй меня Мотя.

Лицо Дианы покраснело.

Это было окно в его сердце, которое он открыл только для того, чтобы сблизиться с этой женщиной.

— Меня так называла няня… и еще одна женщина — Диана вспомнила, ту женщину, которая себе это позволяла.

Он же никогда не разрешал никому другому называть его так, и когда Лайза это делала, он сердился и ругался. Но с Дианой было все иначе.

— Что ты говоришь? Я тебя не слышу, не слышуууу…

Она прикинулась дурочкой и продолжила заправлять пододеяльник, с легкой застенчивостью на лице.

Лёва заметил выражение лица мамы, лег обратно на кровать и залился добрым и искренним смехом. С фруктами в руках, ребенок наблюдал за счастливой сценой в комнате, где они были втроем.

Внезапный шум привлёк их внимание и в семейной палате появился Семён.

Дорогие читатели! Поздравляю вас с Наступающим Новым Годом! Желаю в новом году крепкого здоровья, бесконечного счастья, удачи и любви — к себе, к миру, к работе и к жизни!

Обновления глав продолжатся 2 января в 20 часов по МВ.

С любовью, ваша Лилит!

Глава 36

— Останься с ребенком… я выйду ненадолго — она застелила кровать, и быстро пошла следом за Семёном.

Матвей не остановил ее, но внутри почувствовал неприятное чувство, похожее на то, что называется «налили яд прямо в горло». Лёва в этот момент наблюдал за отцом и полностью понимал его чувства, ведь сам испытывал что-то аналогичное.

— В прошлый раз ты ушел так быстро, что я не успела ничего объяснить…

— Матвей отец твоего сына?

— Ты уже все знаешь?

Даже не нужно гадать о том, кто рассказал это Сёме. Диана тяжело вздохнула. Все события складывались очень странно и навалились одно на другое. Пути назад уже нет, как нет никакого волшебного средства, чтобы всё изменить.

— Так ты собираешься снова сойтись с ним? — мужчина вглядывался в любимое лицо с надеждой.

— У меня не было такого намерения, и я не хотела пропускать встречу в тот день — извинения Дианы выглядели как оправдания.

— Прости, что не смог приехать к тебе вовремя, чтобы присмотреть и поухаживать. Прости, пожалуйста, что не взял на себя ответственность.

Семён говорил слова мягко, и осторожно шагнул вперед, чтобы обнять. Пока ее сердце на его стороне, все можно преодолеть. Он обнял Диану и прижался подбородком к шее, как будто этот кусочек тепла мог поддержать ее.

— Это я должен попросить прощения — прошептала женщина.

Они упустили слишком много времени. И не должны были разлучаться из-за этого недоразумения.

— Мы встретимся, когда Лёва пойдет на поправку. Сейчас ребенок слишком слаб, я не хочу, чтобы он опять начал злиться…

Она не была уверена, что именно хотел сказать ей Семён тогда. Но Диана знала, что не может позволить понять ее отношения с Матвеем неправильно.

— Хорошо, я буду ждать тебя! — мужчина расцепил объятия неохотно — Если тебе что-то будет нужно, можешь звонить, не стесняясь! — настоятельно проговорил он.

— Хорошо. Не грусти, ладно?….

Наконец Диана вернулась в палату, ее лицо было немного счастливым и раскраснелось.

— Мама, папа сердится, потому что тебя не было слишком долго — мальчик слегка перекатился на бок и вызывающе нахмурился.

Она отсутствовала менее десяти минут, и Матвей мог рассердиться? Диана оглянулась и спокойно наблюдала за выражением его лица.

— Что ты смотришь, я не сержусь! — Матвей бросил на нее нетерпеливый взгляд.

— Папа не просто сердится, мамочка, так что успокой его…

— Просто отдыхай и не вмешивайся в дела взрослых. Он сказал, что не сердится, так почему ты провоцируешь?

Несколько секунд спустя. Матвей сидел безжизненный, как статуя, и каждый мог заметить, что он зол. Диана не могла понять эти изменения.

— Ты устал присматривать за нами, ешь! — женщина передала фрукты на тарелке.

Матвей даже не поднял глаза. Его вид напоминал снегиря, припорошенного снегом. Такой же надутый и сонный.

— Мамочка, папу надо накормить.

Мальчик долго вглядывался, в глубине души понимая, что папа пытается сделать.

— Он взрослый, его не нужно кормить.

Она взглянула на ребенка и снова посмотрела на Матвея, прежде чем поняла, что он даже не взял фрукты. Не принял ее предложение…

— Мамочка, послушай лучше меня.

Лёва продолжал уговаривать Диану, и Диане ничего не оставалось, как наколоть кусочек на вилку и поднести его ко рту мужчины.

— Поешь…

В этот момент он все-таки открыл рот и взял яблоко, и на лице появилась застенчивая улыбка.

— Папа, яблоко сладкое, правда?

Мальчик покачал головой, понимая, что его мать совершенно неотзывчивая. Она совсем не понимает мужских сердец.

Ночью Матвей стоял в саду больницы. Хотя ребенка перевели в специальное отделение, он все еще не был