Ректор тяжело вздохнул, откинулся в кресле и спросил:

— Кого и как вы предлагаете наказать, Алексей Алексеевич?

— Вот тут и начинается главная проблема, — нехотя признался тот. — С одной стороны — явное нарушение правил университета. Употребление спиртных напитков на территории.

— Ну, клуб любителей коньяка и сигар тоже употребляет, — взглянул на него Бронислав Ростиславович.

— Да, но они вывернулись, заменив слово «употребление» на «дегустация» со строгим ограничением объема. Все таки аристократы в этом плане крайне выдержанные и ни одного пьяного в этом клубе я никогда не видел. Эти же студенты, налакавшись той бормотухи, поставили на уши пол общежития и знатно загадили туалеты после выпитого.

— Согласен. Это спускать точно нельзя.

— Да, по всей строгости. А вот то, что касается тех, кто эту бормотуху готовил — тут надо крепко подумать.

— В чем проблема?

— В том, что приготовление спиртных напитков в нашем университете никак не запрещено. И то, что их на этой пьянке не поймали, по сути сводит на нет все их наказание.

Ректор хмуро постучал пальцами по столу.

— А образец этой их самогонки остался?

— Да. И, спешу вас разочаровать, гадость редкостная!

— Раз наказывать по правилу об алкоголе мы их не можем, то… — тут ректор улыбнулся, глядя на алхимика и произнес: — Почему бы вам не наказать их по учебной части? Надо понимать, что такое тяжелые и легкие фракции спирторастворимых веществ.

Алхимик удивленно взглянул на ректора.

— Мы, одно из знаменитейших учебных заведений, — продолжил ректор. — И если уж так сложилось, что наши ученики принялись изготавливать спирт, то это должен быть хороший и качественный продукт, а не их бормотуха. Она еще поди и потными носками пахнет?

— Недельной выдержки, — с отвращением кивнул Алексей Алексеевич.

— Вот вам и повод, загрузить чересчур инициативных студентов так, чтобы у них не было времени на бормотуху. Я думаю, что малым зачетом они не обойдутся.

— Уж об этом я позабочусь, — закивал алхимик.

— Что же касается остальных… — тут ректор тяжело вздохнул. — Думаю, без выговора не останется никто.

— У Семченко уже третий, — напомнил Алексей Алексеевич. — Это повод для отчисления.

— А с учебой у него как? — нахмурился Ректор.

— В том, то и дело, что отлично. Способный парень, хоть и разгильдяй редкостный.

Бронислав Ростиславович постучал пальцами по столу и произнес:

— Думаю, надо собрать дисциплинарную комиссию. Отчислять его смысла не вижу, но вот пропесочить как следует надо. Пусть понервничает.

— Припугнем, — кивнул Алхимик.

— Именно, — кивнул ректор.

Алексей Алексеевич поднялся и протянул руку главе университета.

— У меня все, Бронислав Ростиславович.

— Всего хорошего, Алексей Алексеевич, — пожал руку хозяин кабинета.

Стоило алхимику покинуть кабинет ректора, как в него тут же вошел профессор артефакторики.

— Бронислав Ростиславович, — с достоинством заявил он, пройдя в кабинет и усевшись напротив ректора. — Так дальше продолжаться не может!

Глава заведения грустно посмотрел на часы, время на которых однозначно намекало, что обед он фактически пропустил.

— Слушаю вас, Артемий Емельянов, — обреченно произнес он.

— Недавно, в лаборатории, произошел инцидент. В ходе практики, пара идиотов умудрились выпустить пылающую субстанцию. Чудом, не разгорелся пожар.

— Очень огорчен данным происшествием, однако, пока не вижу сути проблемы. Студенты — редкостные лоботрясы и, насколько я знаю, это не в первый раз.

— Проблема в том, что я отошел буквально на минутку. А мой лаборант, что следил за практикой, неспособен остановить пылающую субстанцию. Он не одаренный.

— Так… — кивнул ректор.

— Мне нужен одаренный лаборант хотя бы с минимальным телекинезом! Поймите, помимо происшествий, мне приходится готовить препараты самостоятельно. Я на одни «искрящиеся пальцы» трачу по несколько дней. А их, на секунду требуется по три штуки на каждого студента. И таких примеров сотни! Бронислав Ростиславович, я провожу за подготовкой препаратов времени больше чем на лекциях и проверках работ студентов вместе взятых!

— Понимаю вас, Артемий Емельянов, но давайте смотреть правде в глаза. Одаренный, с телекинезом и высшим образованием, желательно техническим, это очень… ОЧЕНЬ редкий экземпляр.

— Да, но тем не менее…

— Допустим. Просто представим, что нашелся образованный человек, с даром и минимальным телекинезом. И что я могу ему предложить? Вы же понимаете, что зарплата лаборанта в нашем университете… Мягко говоря, не всех устраивает?

— Ну…

— И отсюда мы и получаем, что у нас работают просто образованные люди. Зачастую даже без технического образования. Лаборанты у Алексея Алексеевича вообще филологи.

Профессор аретфакторики поник и хмуро глянул на главу учебного заведения.

— Поймите, Артемий Георгиевич. Это не моя прихоть. У меня таких людей просто нет.

— Печально.

— Не отчаивайтесь, — слабо улыбнулся ректор. — Хотите я вам провинившихся студентов дам для подготовки препаратов?

— Нет, спасибо. Эти лоботрясы не только не сделают как надо, но еще и инструменты испоганят. Пробовал уже привлекать.

— Ну, тогда придется пока крутиться так, — развел руками Бронислав Ростиславович.

* * *

Вешкин оглянулся на Фирса и спросил:

— А ты тут когда-нибудь был?

— Нет, но думаю тут должно быть дешевле, чем на рынке, — пожал плечами тот. — Ну, и к тому же, тут все в одном месте.

— Ты о продуктах?

— Не только. Мне надо обувь какую-нибудь взять, — опустил он взгляд на свои ботинки, с боку которых уже виднелись дырки от того, что подошва начала отходить.

— Мда, — произнес Вешкин, взглянув на ботинки Фирса. — Как долго ты уже носишь эти ботинки?

— Года три, — пожал плечами Фирс. — Все хотел взять новые, но как-то не срослось.

— Три года носить одни и те же ботинки⁈ Ты серьезно?

— Да, а что такого? — пожал плечами брат. — Не рвуться и ладно. Ну, выглядят так себе, что их теперь? Выкидывать?

— Ну… как бы… да?

Фирс покачал головой и подтолкнул Кирилла.

— Пошли богатей.

Парни прошли в огромный торговый центр и сразу свернули в продуктовый магазин, где Вешкин урвал самую большую тележку.

— Зачем такая большая? — хмуро поглядел на него Фирс.

— Как зачем? — возмутился брат. — Вот за этим!

Пройдя в магазин, Вешкин поставил одну ногу на тележку, а второй оттолкнулся, отправившись мимо макаронного отдела.