– Свободу. Ветер. Воду.

– Клим, хватит о ерунде!

– Нет-нет, советник, сейчас нужны именно такие вопросы. Вы жили с родителями?

– Да, с мамой и папой.

– Расскажите об отце.

В сознании что-то шевельнулось.

– Он был очень красивый и добрый. Любил маму, меня, собак и лошадей, а еще вкусно пах табаком. Он умер на войне.

– Как его звали?

– Это большой секрет, юноша. И не вздыхайте так.

– Хорошо. А мама?

Мама…

– Она умерла. Давно.

– Почему?

– От чахотки.

– Ваших родителей не стало, когда вы были маленькой? Где вы жили потом?

– В столице.

– С кем?

– С дядей. Он умер.

– Почему?

– Я его убила.

Ох, все замолчали, это хорошо. Надоели их глупые вопросы, хочется просто побыть в тишине. Прикрыла глаза и стала погружаться в сон… Тряхнули за плечо. Опять Мирт пристально смотрит. Надоел.

– Это правда? Вы собственного дядю убили?

– А что такого? Он был очень плохим человеком.

– А потом?

– Тетка отправила меня в приют. А через полгода умерла.

– Вы и ее прикончили, Роза?

Что за глупости!

– Нет, конечно. Ее зарезал грабитель. Вот его я убила. Он тоже был плохим человеком.

– Вы только послушайте, Клим! Это же монстр, а не баба! А вы ее защищали!

– Я не защищал, советник, просто говорил, что наказывать всех нужно по закону. А как звали ваших дядю с тетей, мисс?

– Не скажу. Что вы оба пристали? Я очень хочу спать.

– Это Сатана, а не женщина! Почему порошок не развязывает ей язык? Ребята, взбодрите-ка Роззи парой тумаков, чтобы она вспомнила свое имя!

– Не надо, господин Мирт, пусть она расскажет лучше о Грире. Мы все занесем в протокол. А если для дела нужно будет ее настоящее имя… то тогда допустимо применить силу.

– Не будь вы родственником Айзека, Клим, я бы давно отправил вас куда подальше… Роза, расскажите о ваших отношениях с советником по иностранным делам герцогом Лансом Гриром.

– Ты дал мне задание его убить.

– Это я знаю! – и чего он так бесится? – А что еще? Что он говорил про работу?

– Герцог рассказывал, что у него много работы.

– Говорил ли он о готовящейся войне?

– О какой еще войне? Не знаю я ничего. И не люблю войну. Моего папу убили на войне.

– ХВАТИТ ВРАТЬ!

– Вдруг ей и правда ничего не известно, советник?

– Зачем тогда она вытаскивала герцога из тюрьмы и предала нас?!

– Давайте у нее и спросим. Мисс, а для чего вы помогли Гриру выйти из баши Цайт?

– Потому что он не убивал мою подругу. Вы его засадили просто так.

– Но вам приказали ничего не предпринимать, не пытаться его вызволить. Почему вы нарушили распоряжение?

– Мне хотелось, чтобы герцог был свободен.

– Для чего?

Интересный вопрос…

– Наверное, для того, чтобы его убить.

– Наверное? Вы что, сами не знаете, зачем так рисковали?

– Не знаю.

– Вы должны были его убить, верно?

– Да.

– Но вы не хотите?

– Не хочу.

– Почему, мисс? Это не укладывается в голове. Он же был к вам жесток.

–Не знаю. Наверное, это из-за того, что ему интересна.

– Вы красивая женщина, вы нравитесь многим.

– Нет. Не в этом смысле.

– В каком же?

Какие же вы все глупые…

– Ему интересна настоящая я. Другим – только то, что я хочу показать. Ай, да вы все равно не поймете.

– Вы что, рассказали ему, что вы наемница?! – опять заорал Мирт.

– Пока нет. И не кричи так, Шон. У меня голова болит. Я, кажется, выпила слишком много с Дарой, где она, кстати? Дома? О! А можно попросить кофе?

– Какой к черту кофе?! Что за бред вы вообще несете? Клим! Что она несет?

– Порошок так и действует. Это сродни опьянению, потому и отвечает на большинство наших вопросов.

– Но не на все!

– Скрывает только имя, но это же не так важно.

– Если не признается, как ее зовут, то и в остальном врет!

– Нет-нет, если говорит – то только правду.

– Но имя…

– Да-да, господин. Мисс, советнику интересно, почему вы не говорите, какое имя дали вам при рождении. У вас нет семьи, чтобы бояться за нее, зачем тогда скрывать, кто вы на самом деле?

– Я давно уже никто.

– Но когда вы родились, у вас было имя. Как вас звали тогда?

– Это неважно, потому что я умерла много лет назад.

– Но не на самом же деле!

– Мое имя написано на надгробной плите и больше никогда не должно прозвучать для живых.

– Вы себе могилу сделали, Роза? – зудел Шон. – Клим, да она точно ненормальная!

– Да не кричи же, советник! – устало пробурчала я. – Хватит. Голова болит. Можно хотя бы воды, раз кофе нет?

– Позже, мисс. Сначала ответьте на все наши вопросы.

– У вас глупые вопросы. Я бы задала интереснее.

– Например? – молодой человек присел на корточки напротив меня. Хотела потрепать его за щеку, но вовремя вспомнила, что должна зачем-то делать вид, что у меня связаны руки. Не помню, для чего, но это было важно. – Что бы вы спросили?

– Почему березы белые?

– Что?! Сил больше нет слушать ее бред. Дайте-ка кляп, Клим, и оставьте нас с Розой вдвоем. Допрошу ее лично.

– Заткнете рот и допросите, господин советник?

– Не ерничайте. Вы же знаете, что ваш дядя не станет злиться, что бы мы с ней не сделали. Все равно он подпишет смертный приговор.

Молодой мужчина тяжело вздохнул, глядя на меня.

– Прощайте, мисс Мышка.

– До свидания, Клим. Заходи еще. Только придумай вопросы поинтереснее.

Сознание частично прояснялось. Я в тюрьме, это комната для допросов: стол, два стула и факелы на стенах, увешанных то ли для устрашения, то ли для прямого использования цепями и какими-то пыточными приспособлениями, которых даже в библиотеке Грира не было. Соображать трудно из-за порошка правды. Надо вытошнить его, иначе забуду обо всем. Из угла в угол ходит Мирт и назойливо что-то талдычит. Ему лишь бы поговорить. Голова болит.