Шон задумчиво почесал голову и начал медленно – каждая фраза давалась с трудом – рассказывать, с чего все нажалось:

– Однажды меня вызвал Айзек и сказал: «Этот Грир сущий дьявол, он плетет заговор против короны», – задумчивая пауза. – Я ответил: «Нет проблем, его ведь можно убить, его наследники могут оказаться лояльней», – снова остановился, подбирая или даже вспоминая слова. – Но король был против: «Боюсь, что весь род Гриров пропитан этой гнилью. Нам нужен кто-то, кто придет на замену. Найди беспринципного, но верного нам человека, который ради денег пойдет на все».

Пока ничего нового.

– И в чем же заключался заговор против короны, Мирт? Расскажи, будь добр.

– Айзек – мудрейший из правителей, – с пафосом заявил мужчина.

Я глянула сначала на расслабленное как будто пьяное лицо советника, потом на пустой пузырек из-под порошка. Да, он и правда все выпил! Неужели это искреннее подобострастие?!

– Никто не сомневается в мудрости нашего монарха, – заверила Шона. – Кроме разве что Грира, верно?

– Истинно так, – кивнул Мирт. – Айзек день и ночь трудится на благо Алабии, он сделает нашу страну великой!

Ожидала продолжения, но советник перестал говорить и уронил голову на грудь. Размахнувшись, отвесила ему звонкую пощечину. Даже ладонь от удара заныла. Мужчина тут же встрепенулся, плаксиво ойкнул и поднял на меня осоловелый взгляд.

– Что значит «Айзек сделает нашу страну великой»? – спросила, подавшись вперед, чтобы не упустить момент, когда допрашиваемый вновь решить прикорнуть.

– Он хочет расширить границы, – неожиданно воодушевленно сообщил Мирт. – Он хочет, чтобы наша страна простиралась на всем континенте! Чтобы каждый человек от Тилатского перешейка и до Каласского моря говорил на алабийском, чтобы варвары забыли о своих культурах и богах, чтобы каждый человек подчинился нам! Это величайший замысел, который на тысячелетия впишет имя Айзека VI в историю!

Огромные амбиции толкают коротышку на войну. Король-то не так прост, как кажется! Хотя, признаться, он и не оставил у меня впечатление доброго и приятного человека. Вспомнила холодные и черные глаза – как у какого-то зверька, ей-богу, и брезгливо кривящиеся тонкие губы. Наверняка именно такие монархи и одержимы идеей о мировом господстве.

– И он хочет развязать войну, так?

Шон неожиданно энергично закивал. Кажется, его самого настолько возбуждала идея о континентальном величии Алабии, что побочное сонное действие порошка уже почти не ощущалась.

– Все должны встать на колени перед нашим правителем!

– Да, было бы забавно… – протянула я. – И как же он хочет это осуществить?

– Он воспользуется слабостями наших противников!

– Какими?

– У каждого – свои, они все известны светлейшему, но есть и одна общая, – многозначительно сообщил Мирт. – Вам известно, Роза, что больше девяноста процентов полезных ископаемых континента, в том числе и железо, скрываются в горах Алабии?

Кажется, начинаю догадываться, к чему ведет советник.

– Да, – на самом деле я это узнала только что, но это не так важно, – и что дальше?

– Страна рудников и кузнецов, мы снабжали металлом и оружием почти весь мир, но зачем делиться, если можно оставить все себе и использовать для того, чтобы утвердить величие?!

– То есть Алабия перестала поставлять железо, и таким образом другие страны остаются, можно сказать, с одними палками? – проговорила задумчиво.

Вот все и узнала, но использовать в своих целях, как когда-то собиралась, не буду – просто не смогу. В таких грандиозных политических интригах я как букашка среди слонов. Кажется, пора уезжать отсюда, желательно – на другой континент, куда лапы войны не дотянутся. Сбежать из тюрьмы, если получится, забрать Касию, если с ней все хорошо, снять как можно больше денег со счетов, если удастся, потом первым же кораблем отправляться в Тилату, а оттуда – куда глаза глядят. Все так просто, только очень уж много «если».

– Гениальный план нашего светлейшего, верно?! – восторженно отозвался Мирт. – Весь мир думает, что наши запасы иссякли, а мы готовим величайшую армию для величайших побед! – он гордо выпрямился и смотрел с вызовом.

– Весь мир склонится перед Айзеком… – пробормотала негромко. – И правда гениально. Но причем здесь герцог?

– Какой герцог? – увлеченный похвальбой в адрес Айзека, Шон и позабыл, с чего начинался разговор.

– Советник Грир.

– О! Он начал догадываться, что сведения о добытых и обработанных полезных ископаемых искажены. Наш мудрый король сделал все, чтобы соседи ни о чем не смекнули, но Ланс всегда отличался дотошностью, – лицо Мирта исказило презрение, будто въедливость была страшнейшим грехом.

– Герцог понял, что готовится война?

Хотя войной такое трудно назвать: когда противник практически лишен оружия, а ты вооружен до зубов – это просто уничтожение.

– Да, сначала были сомнения, а теперь мы утвердились в этом.

– Что же случилось?

Мирт уже готов был заговорить, но за дверью раздался шум – кто-то резко крикнул, раздался стук о металлическую обшивку. Мы оба уставились в ту сторону. Сердце упало в пятки. Видимо, бравые ребята Шона решили, что как-то долго их хозяина не слышно и теперь готовятся ворваться внутрь. Возможно, с подкреплением.

Метнулась за спину Мирта – вскочила так резко, что мой стул упал, схватила советника, готовая свернуть ему шею. Он что-то возмущенно забормотал.

– Заткнись! – бросила злобно. – Ты теперь мой заложник.

Дверь распахнулась, громко ударилась об стену, Мирт вздрогнул от этого звука, а я задрожала, увидев того, кто застыл в проеме. Трудно было поверить своим глазам. Может быть, алхимический порошок все еще туманит мой разум и этот неожиданный визитер – галлюцинация?

Абсолютно голый, лицо и грудь в крови, изо рта стекают бардовые струйки и капают на босые ноги и пол. Ссутулившийся, сгруппировавшийся, словно для хищного прыжка, перед нами предстал советник по иностранным делам герцог Ланс Грир. Нет, это был не плод воображения, Шон тоже его увидел и узнал. Он издал высокий и дикий визг, как свинья, в которую вонзили нож.

– Чертов Грир! – выдохнула я, когда Мирт заткнулся. – Вы пришли!

Сама не поняла и не запомнила, как сделала этот первый шаг, повисла на мощной шее, прижалась к липкой алой груди, такие же измазанные в чьей-то – не его! – крови пальцы скользнули мне в волосы. Герцог повернул мое лицо к себе.

– Вы пришли, – повторила еле слышно, хотела сказать что-то еще о том, что не надеялась его увидеть, хотя где-то в глубине души тлел уголек веры, но он заткнул мне рот поцелуем. Таким же грубым как всегда, но на этот раз в нем смешались вкусы крови и смерти, которыми герцог щедро делился со мной.