Надо срочно начать перенос раненых в самолет и вылетать, пока ночь.

Коваленко понимающе кивнул, вышел из землянки и дал кому-то распоряжение.

– Ты тоже собирайся, – сказал Балезин Кострову.

– Простите, а вы, товарищ полковник?

– Я прибыл сюда, чтобы остаться. Операция «Крылья» повисла в воздухе.

– Тогда разрешите и мне.

– Что? Ты же сам сказал, что у тебя ушиб или перелом.

– Всего лишь. Если бы был перелом, то я стонал бы от боли.

– Хитер. Ну а если каратели нагрянут, как воевать будешь?

– Во-первых, пистолет я держу в правой, здоровой руке и стреляю по-прежнему без промаха. Я ведь мастер спорта по стрельбе. Во-вторых, немцы в лес не сунутся, не те времена. Так разрешите?

Балезин раздумывал недолго. Приказ был четкий – забрать всех. Но Костров с его опытом нужен здесь.

– У тебя есть что-то по «Крыльям»?

– Есть.

– Ладно, Костров, оставайся. Утром подробно доложишь. Сейчас надо отправить самолет да хотя бы пару часиков поспать.

На рассвете Балезин и Костров расположились на небольшой поляне за самодельным столиком, сколоченным из ящика и двух коротких досок. Балезин внимательно рассматривал карту города. Костров водил по ней карандашом и рассказывал о том или ином объекте. Особо остановился он на железнодорожной станции, депо и новом цехе, пристроенном к нему.

– Есть подозрение, что именно в этом цехе и делают крылья, – сказал Костров и ткнул острием карандаша в прямоугольник, дорисованный на карте.

– Факты?

– Во-первых, в этот цех заходят составы с древесиной и с какими-то емкостями, очевидно, реактивами. Во-вторых, там идет работа, визжат пилы, слышен стук.

– Откуда сведения?

– Чехи, бойцы отряда, регулярно наведываются в город. У них свои информаторы среди железнодорожников и рабочих депо.

– А среди рабочих цеха есть у них информаторы?

– В новый цех местных рабочих не пускают. Похоже, там трудятся только немцы.

Балезин чуть подумал и пробурчал:

– Интересно, но и печально.

– Почему печально?

– Да потому, что если это так и есть, то нашей авиации придется бомбить объект, расположенный в черте города. На это командование добро не даст. Чехословацкие города разрушению не подлежат. Это не Германия и не Австрия. Возможно, немцы на это и рассчитывают.

– Что же делать? Взрывать цех?

– Да, остается диверсия. Но сделать это будет непросто. Такие объекты всегда строго охраняются.

– А если взорвать железнодорожные пути?

– Их быстро восстановят, – сказал Балезин, тяжело вздохнул и добавил: – Ладно, чего гадать. Надо сначала убедиться, что там делают крылья для этой самой «Саламандры». Но куда же все-таки пропал Званцев? А Клапач?

– Клапача видели мельком.

– Может, и Званцев где-то рядом? Чует мое сердце, жив. Такие люди в огне не горят, в воде не тонут и из плена бегут.

После доклада Костров представил Балезину двух чехов, бойцов отряда. Это были братья, очень похожие друг на друга. Различие состояло только в том, что один, которого звали Антон, был старше года на три и чуть повыше ростом, чем младший, Владислав. Чехи сносно говорили по-русски, хорошо знали улицы Быстрицы, но ничего нового к тому, что доложил Костров, не добавили.

Перед тем как их отпустить, Балезин спросил:

– Не могли бы вы узнать, велись ли в последнее время в горах какие-нибудь поиски полезных ископаемых? Я понятно говорю?

Чехи переглянулись, но было видно, что смысл вопроса они поняли.

– И еще, товарищи, большая просьба. Если вы где-то встретите человека по фамилии Разумовский или хотя бы услышите о нем, то немедленно сообщите мне. Это очень важно.

Ночью он почти не спал, но все равно, настроение у него было приподнятое. Только что появился Ян Клапач и сообщил новости, которые подтвердили его предположение относительно нового цеха.

Первая касалась рабочих в одинаковых куртках, шедших на работу и на перерыв почти что строем. Оказалось, что это переодетые эсэсовцы! По утрам они выходили из своей казармы, находящейся на другом конце городка, прямиком шли к воротам цеха, таким же образом отправлялись на перерыв и назад после работы.

Вторая новость заключалась в том, что в каждом из трех грузовиков, выезжавших из ворот нового цеха, под брезентом были укрыты не крылья самолета, а табуреты и скамейки!

– Ян, какой же ты молодец! – Званцев обнял Клапача и дружески потряс его за плечи.

– Это не я, а мои ребята, – сказал тот и скромно улыбнулся.

Званцев почти ликовал.

– Теперь подтвердилось мое предположение насчет того, что в этом цехе немцы пилят и стучат для отвода глаз. Блеф! Муляж!

– А может случиться так, что табуреты и скамейки они делают из отходов авиационной древесины?

– Не может. Отходов такого ценного материала не бывает. Все идет в дело. Но главный вопрос в другом. Где крылья? – Игорь вопросительно посмотрел на своего товарища и сам ответил: – В пристройке их нет, да и не может быть.

– Почему?

– Потому что их делают в другом месте. Возможно, не только крылья.

– Где?

– Это нам и предстоит узнать. А для этого нужно ответить на очень важный вопрос. Помнишь, вчера я говорил, что мы не учли что-то незначительное и в то же время важное? Теперь я знаю, что именно. Новый цех может быть сквозным. Если это так, то поезда с древесиной замедляют ход, проходят по цеху, но не останавливаются, а следуют куда-то дальше, туда, где, скорее всего, немцы и делают крылья. Можете вы это узнать?

– Попробуем.

– Но это не все. – Званцев быстро достал лист бумаги, карандаш и присел на старенький диван. – Садись, – скомандовал он Яну, подтянул к себе табурет, разложил на нем лист. – Итак, вот город. – Игорь нарисовал на листе круг, потом провел линию и продолжил: – Это железная дорога. Согласно твоей карте она идет с северо-запада через станцию на юг, на Вену. Это отвод на депо и новый цех-пристройка. Теперь предположим, что цех сквозной. Поезда идут куда-то на восток или юго-восток, а назад возвращаются пустыми. Где продукция? Единственное предположение таково: ее грузят на платформы там, где изготавливают. Потом локомотив следует обходным путем, пока не выйдет на железную дорогу Быстрица – Вена. Этим же путем состав, разгрузившийся в Хинтербрюле, возвращается назад за крыльями. Цикл занимает двое суток. Поэтому состав с древесиной приходит в пристройку лишь через день. Логично?

Клапач утвердительно закивал и сказал:

– Я слышал, что два месяца назад военнопленные что-то строили южнее Быстрицы. Возможно, обходную дорогу.

– Вот-вот! – Званцев дружески хлопнул Яна по плечу. – Вижу, задача тебе ясна. Надо только установить, на каком километре обходная дорога, если она вообще существует, стыкуется с главной, идущей на Вену.

Ян поднялся и заявил:

– Сделаем!