Образ князя как «добродушного, но слабого человека» разваливается буквально на глазах, а вместо него предстает совершенно другой Ярополк – умный и циничный политик, который твердо идет к намеченной цели и бьет наверняка. Бесстрашный воин и грамотный военачальник, который лично ведет дружины в степь и громит печенегов в их родной стихии. Мы не знаем, собирались степняки напасть на Русь или нет, но однозначно, что этот поход отвечал именно интересам страны. И ее народа. Поскольку Ярополк побил кочевников так крепко, что о них забыли на много лет, их набеги на Русскую землю возобновятся лишь в 990-е годы.

Судя по всему, этот победоносный рейд киевской дружины произвел огромное впечатление на степняков, поскольку на следующий год к Ярополку прибыл печенежский хан Илдей и попросился на службу. Событие, которое могло бы стать для Руси знаковым. Ярополк здраво оценил это и, как сообщает Татищев, «дал ему города и волости и имел его в чести великой». Понятно, что прибыл хан не сам по себе, а со своими людьми, воинами и слугами. И если исходить из действий князя, то он явно собирался держать Илдея на границе со степью, чтобы тот служил щитом между ним и недружественными Руси печенегами, своими соотечественниками и единоплеменниками. А в том, что наградил паче меры и щедро пожаловал, тоже был свой резон, поскольку и другие ханы могли соблазниться и, подобно Илдею, перейти под руку Ярополка. Не исключено, что когда Ярослав Мудрый будет создавать Поросскую линию обороны и расселять там племена берендеев, торков и тех же печенегов, известных под именем «черных клобуков», то он воспользуется наработками своего дяди.

Вообще, год 979-й складывался для киевского князя очень удачно. По сообщению Никоновской летописи, после того как был решен вопрос с Илдеем, в Киев явилось византийское посольство и подтвердило все прежние договора, а также обязательство платить Ярополку ежегодную дань, «якоже и отцу его и деду его». Татищев добавляет, что взамен князь обещал не ходить походами на Византию, Дунайскую Болгарию и Херсонес, а также оказывать базилевсу в случае нужды помощь войсками. Но в этом не было ничего сверхъестественного, поскольку Святослав заключал мир с империей именно на этих условиях. Стороны просто подтвердили друг перед другом свои прежние обязательства.

Та же Никоновская летопись после рассказа о византийском посольстве приводит еще более интересную информацию: «Того же лета приидоша послы къ Ярополку изъ Рима отъ папы». Особенно интересно она выглядит на фоне сообщения Ламперда Херсфельдского, которое помещено под 973 годом: «Император Оттон Старший вместе с Младшим пришел в Кведлинбург и отпраздновал там 23 марта святую Пасху. Туда с богатыми дарами прибыли послы многих народов, а именно римлян, греков, беневентцев, итальянцев, венгров, датчан, славян, болгар и русских». Вот тут-то и появляется место для разгула фантазии, ибо, исходя из данной информации, можно навыдумывать все, что угодно. Лишь бы хватило воображения. А некоторые на этом основании вообще делают вывод о том, что Ярополк был чуть ли не тайным католиком. Увы, но подобных сведений в источниках нет, как равно и о том, зачем же эти послы приходили. Что и засвидетельствовал Н.М. Карамзин: «В княжение Ярополка, в 973 году, по известию Летописца Немецкого, находились в Кведлинбурге, при Дворе Императора Оттона, Послы Российские, за каким делом?

Неизвестно; сказано только, что они вручили Императору богатые дары». Вот и все, никаких домыслов и «открытий».

Вообще, мы не знаем о том, какие были у Ярополка дальнейшие планы и что он собирался делать. Однозначно, что они были, но вот осуществиться им было не суждено. Потому что примчавшийся с севера гонец сообщил киевскому князю весть, которая поразила его как удар грома: Владимир вернулся и захватил Новгород.

По большому счету, наблюдая деятельность Ярополка за все эти годы, создается впечатление, что он о своем младшем брате просто забыл. Напрочь. Выкинул из головы. И это было его второй ошибкой. Упустив Владимира из виду и не уделяя Новгороду должного внимания, Ярополк заварил такую кашу, расхлебать которую ему было не суждено.

Итак, князь Владимир. Сын князя Святослава и ключницы Малуши. Как утверждают некоторые – потомственный хазарин. Отметим сразу, что сведений о том, что среди его предков значились хазары, в природе не существует. Вообще. Зато в русских летописных сводах, труде В.Н. Татищева есть достаточно сведений, которые подтверждают его славянское происхождение по материнской линии. Впрочем, тему происхождения Владимира мы подробно разобрали в своей книге «10 мифов Древней Руси», а потому повторяться не хотим. А чтобы закрыть вопрос, приведем цитату из «Истории Российской» Татищева, где Василий Никитич не только говорит о происхождении Малуши, но и обращает внимание на ее социальный статус: «Она по имени рода славянского и, может быть, свойственница Олеге была, ибо чин ключницы при дворе был знатный». Без комментариев.

Примечательно, но те же господа новгородцы, когда просили у Святослава одного из сыновей на княжение, вовсе не обратили внимания на то, кто у Владимира мать, похоже, что ее социальный статус и происхождение их совершенно устроили. А ведь будь все иначе, так, как вещают некоторые умученные знаниями исследователи, могли бы и закочевряжиться, ибо жители Нова-города всегда отличались исключительно капризным нравом. Понятно, что главная заслуга в том, что Владимир стал новгородским князем, принадлежит его дяде по матери Добрыне, но тем не менее…

И вот теперь Владимир вернулся в Новгород. Причем не в гордом одиночестве, а с варяжской дружиной. А это говорит о многом. Как мы помним, сын Святослава бежал из Новгорода, но это не значит, что он бежал оттуда лишь вместе с Добрыней. Однозначно, что за своим князем последовали и его гридни. Мало того, явно, что Владимир прихватил с собой и казну, поскольку прекрасно понимал, что за морем без денег и дружины он будет никому не нужен. Но был в этом один маленький нюанс. Дело в том, что в княжеской дружине было достаточно много варягов и викингов, которые занимали там довольно ответственные посты. Об этом прямо говорит «Сага об Олаве, сыне Трюгви»: «Сигурд сын Эйрика приехал из Хольмгарда в Страну Эстов как посланец Вальдамара конунга. Он должен был собрать там в стране подати для конунга». Хольмагард – это Новгород, а кто такой конунг Вальдемар – и так понятно. Время действия обозначено конкретно: это как раз тот момент, когда Владимир был князем в Новгороде. Эта же «Сага» называет имя еще одного скандинава на службе у новгородского князя: «Олав сын Трюггви был все это время в Гардарики и был в большой чести у Вальдимара конунга и пользовался расположением его жены. Вальдимар конунг сделал его начальником войска, которое он посылал на защиту своей страны». Как видим, связи с северными соседями у Владимира были, и, судя по всему, достаточно крепкие. Поэтому в том, что произошло в дальнейшем, нет ничего удивительного.

Согласно «Повести временных лет», он ушел из Новгорода в 977 году, а вернулся в начале 980-го. Где все это время околачивался и чем занимался новгородский князь, русские летописи умалчивают, просто отмечая сам факт, что он «бежа за море» (Новгородская I летопись младшего извода). И лишь потом отмечая, что «прииде Володимиръ с Варягы к Новугороду» (Новгородская I летопись младшего извода). Поэтому вывод напрашивается сам собой – князь рванул к скандинавам, где и занялся вербовкой наемников. Вполне вероятно, что, располагая пусть и немногочисленной, но тем не менее собственной дружиной, он вполне мог поучаствовать в набегах викингов, чтобы улучшить свое материальное положение. Как мы помним, воины Севера свои мечи дешево не предлагали, а Владимиру требовалось много этих великолепных бойцов. И судя по всему, когда князь вернется в Новгород, он будет располагать значительным воинским контингентом.