по этому событию. — Я тут поговорил с подполковником, и мы оба считаем, что убирать их нет смысла — они полезны в Рябиновске.

— Знаешь, я тоже прихожу к этому выводу. Пусть они все аккумулируются в одном месте — так легче будет их защищать и контролировать.

— Ещё и Ермакова, в девичестве Шокина, изъявила желание сменить место жительства на Рябиновск.

— В честь чего?

— Прошёл лишь один день лечения, а девочка стала вставать с кровати. Да и потом ей пришлось помогать с контролем приборов, а там и подписка по трём нулям набежала.

— Ира ей ничего не сказала?

— Никак нет. Ермакова сама проявила инициативу. Даже предложила встать во главе планируемого санатория.

— Хм, доктор медицинских наук с обширной, насколько знаю, практикой… А что, вполне себе приемлемая кандидатура. И не рвётся обратно в Москву?

— Говорит, что там её уже ничего не держит.

— Тоже верно… квартира напоминает о погибшем муже… прошлой жизни… Знаешь, давай так и поступим — я тут кое с кем побеседую и выбью ей эту должность. Заодно прозондируй почву, может она кого порекомендует в свою команду.

— Так точно, сделаю.

— Ты когда обратно?

— А как быть с Ириной Юрьевной?

— Она, скорее всего, задержится в Рябиновске на месяц — ей писать кандидатскую по теме прибора, вылечившего меня и супругу. Так что можешь возвращаться.

— Понял, завтра к вечеру отбываю обратно.

22 сентября 1982 года. г. Рябиновск. Утро

Вчерашняя череда проблем, мгновенно свалившаяся на голову Константина, постепенно сошла на нет. Он уже успел побывать на заводе — провести утреннее совещание, после чего снова отбыл на Старую площадку. К тому времени сюда же из гостиницы прибыли Андропова и Родион с Артёмом. Обоих поселили там же и даже выделили персональную охрану из людей Остапова. Чуть позже подъехал и Суслов.

Ермакова ещё прошлым вечером категорически отказалась куда-либо ехать, заявив, что будет ночевать вместе с дочерью. Хорошо, что нашлась лишняя кровать в общежитии «афганцев». Дневной и вечерний сеансы воздействия кибершлема на кору головного мозга окончательно убедили мать девочки, что болезнь отступила — утром Катя сама дошла до туалета, а потом попросила поесть. Мысленно благодаря жену Иванова, Татьяна Александровна подогрела на газовой плите котлеты и достала из небольшого холодильника тарелку с овощным салатом. Пока девочка ела, мать присела рядом с ней и, подставив под голову ладонь, с улыбкой смотрела на неё.

— Мам, а мы где? — в перерыве между принятием очередного куска котлеты, спросила дочь.

— В Рябиновске.

— А где этот город?

— Калачеевская область. Тебя сюда еле довезли, — женщина ласкового погладила девочку по голове. — Ещё бы чуть-чуть и всё…

— А мы когда домой поедем?

— Ты ещё не долечилась, а уже домой… — покачала она головой.

— Да не… пока в Москву не хочу… я к бабушке на дачу поехала бы. Там тихо… хорошо…

— Ты как себя чувствуешь, «тихо и хорошо»?

— Знаешь, такого со мной никогда не было, — Катя вдруг остановилась с помидором на вилке у рта. — Понимаешь, я как будто взрослой стала… не, мам, я серьёзно! Я когда только проснулась, решила немного поваляться в кровати… лежала и думала…

— О чём?

— Сама себе удивляюсь, зачем раньше спорила с тобой… твои житейские советы оказались вдруг просты и понятны… как и папины наставления…

— Катенька, не надо сейчас об этом… — Татьяна Александровна снова погладила её по голове.

— Да нет, мам, я понимаю, что папу не вернёшь, и нужно жить дальше… больно в душе — да, я не спорю, но осознаю, что к прошлой жизни уже не вернуться…

— Да что с тобой такое случилось? — мать удивлённо посмотрела на неё. — Действительно, как взрослый человек говоришь.

— Это всё после того шлема появилось. Кстати, а что это такое вообще? Я никогда раньше таких приборов не видела.

— Катюш, это очень секретное изделие. Не могу тебе рассказать, прости. Главное — что ты жива и…

— …Здорова! — закончила за неё дочь. — Даже спина не болит.

— Ты преувеличиваешь, — покачала головой Татьяна Александровна.

— Не, мам, смотри! — девочка резко встала из-за стола и сделала пару наклонов, потом столько же приседаний. — И голова не болит и не кружится.

Как раз в этот момент в помещение вошли Иванов, Суслов и Андропова. Гости из столицы удивлённо воззрились на пациентку.

— Таня, ты с ума сошла? — укоризненно покачала головой Ирина Юрьевна.

— Да какой там я! — махнула та рукой. — Эта пигалица утверждает, что к ней пришла взрослость… Представляешь, Ир, общается как повидавшая на своём веку. Константин, а это так и должно быть?

— Скажем, это вторичный эффект. О нём кое-что написано, но лично я не имел возможности наблюдать такое… Наверное, из-за того, что пациентов такого возраста у нас ещё не было. А общее самочувствие какое?

— Да всё у меня нормально! — нарочито небрежно махнула рукой девочка. — Аппетит есть, голова не болит, спина — тоже. Просто скучно мне. А у вас в городе есть библиотека? Люблю читать книги.

— На какую тему? — спросил генерал.

— Я интересуюсь кибернетикой.

— Это в пятнадцать-то лет? — опешил чекист.

— Это Сашка — мой брат, голову ей мутит! — сердито пожаловалась Ермакова.

— А если бы ты имела возможность окончить институт за два дня? По этой специальности, ты бы согласилась? — вдруг спросил Костя.

— Константин, ты совсем? — повернулся к нему Суслов.

— Револий Михайлович, замечу, что Ирина Юрьевна, как и группа высокопоставленных других персон, после реструктуризации головного мозга получили свою часть необходимой им информации точно таким же способом. И ничего страшного не произошло. Как гласит База Знаний, в том времени студенты не ходят пять лет в альма-матер. Два-три месяца и всё.

— Ты сдурел при девчонке такое раскрывать? — пронизывающий взгляд генерала не сулил ничего хорошего.

— Раз они решили здесь остаться, почему бы нам не провести процедуру её обучения таким же методом? Положительный результат может дать очень серьёзные последствия на будущее обучение перспективных людей. Вы только представьте…

— Ух, ты! А я согласна! — вскочила со своего стула