— Родион Громов, — усмехнулся тот. — Родня директору завода.

— Ого… так ты птица во-он какого полёту… Жаль… очень жаль, что нельзя тебя приставить к нам в цех. Но, — пафосно поднял палец Семёныч, — если чё, мы тебя попросим помочь нам со сваркой серьёзных швов. Бывают у нас такие конструкции. А взамен разрешу пользоваться этим аппаратом, если он не занят, идёт? — подал он руку.

— Идёт! — скрепил рукопожатие Родион. — А теперь, мужики, скажите мне, есть ли возможность достать кое-какие химикаты на заводе?

— Неэ-э, — мотнул головой токарь. — С этим только к своей родне.

— Понял. Тогда спасибо за помощь.

Через несколько минут Громов, забрав свои поделки из токарного цеха, вернулся в контору. Как хорошо, что вчерашним вечером произошло знакомство его и Артёма со всеми родственниками Константина. Именно сейчас Родион столкнулся нос к носу с супругой Иванова.

— О, Кать, привет!

— Привет, — улыбнулась она.

— Слушай, мне нужен телефон Кости.

— Зачем? Он сейчас у нас на площадке — проводит лечение девочки.

— Здо́рово! Проводишь, а то там чекисты у входа стоят?

— Ну, ты у нас личность особенная, поэтому должны пропустить… ладно, чтобы два раза не ходить, пойдём. А что это у тебя в руках? — полюбопытствовала девушка.

— Понимаешь, с утра слонялся без дела по площадке, а тут увидел Сергея Никонова и решил помочь ему.

— Как?

— Катя, это ножные протезы из титана. По расчётам должны подойти к обычной обуви. А мне нужны кое-какие химикаты, чтобы в кустарных условиях сделать силикон. Из него планирую изготовить верхнюю часть протеза, одевающуюся на ногу.

— Родион… это…это… какой же ты молодец! — проговорила Катя с комком в горле.

— Только пока никому ни слова. Получится — хорошо, нет — будем дальше думать.

— У меня в цеху таких три десятка… да ещё те, у кого одной ноги нет… передвигаются на костылях. А на руку можно сделать?

— С рукой всё намного сложней, — покачал головой Громов. — С ногами проще, но только для тех, у кого колени остались и с десяток сантиметров ниже.

Константин как раз беседовал с Колывановым у входа в здание бывшего ОТК, когда к ним подошли Катя и Громов. Короткий пересказ от захлёбывающейся жены Иванова и дополнения от самого Громова, и Колыванов мгновенно просёк идею.

— Костя, я кое-что из озвученного Родионом видел в магазине бытовой химии, — заметил он.

— А остальное нужно попытаться достать на химзаводе. Да, Родик, умеешь ты удивить… — мотнул головой Константин. — Ладно, я сейчас доберусь до конторы заводоуправления и оттуда наберу Филиппова. Катя, пока девочка лежит под «Антинефритом», присмотри за ней, — попросил супругу.

— Хорошо.

Через полчаса он уже входил в свой кабинет. Открыл блокнот и выудил номер директора химзавода.

— Алло, Геннадий Николаевич? Приветствую. Это Иванов с радиозавода беспокоит.

— Здравствуй-здравствуй, восходящая звезда Рябиновска.

— Да ладно!

— Прохладно! Какие проблемы? Рассказывай.

— Не поможешь с кое-какими химикатами?

— Говори, — Костя с минуту диктовал список. — Ну… кое-что есть, конечно… да что там — недостающее можем синтезировать в нашей лаборатории. Слушай, а зачем тебе всё это?

— Нужно срочно сделать полиуретан в мягкой консистенции.

— Не-а, не получится. Твёрдые нам знакомы, а мягкий ещё не видел. Может, у американцев они и есть, но в Союзе пока никто не делает.

— А если я тебе дам на день человечка, и он покажет и расскажет что да как?

— Патент пополам? — усмехнулся в трубку Филиппов.

— Геннадий Николаевич, ты же знаешь, что это не моя отрасль.

— А твой человек кто? Химик?

— Скорее он механик, а сопутствующие его изделиям направления лишь хобби.

— А вам для чего полиуретан?

— Понимаешь, он тут протез изобрёл, а для культи нужен как раз такой материал.

— Ты не перестаёшь удивлять. Впрочем, товарищ Суслов уже говорил со мной, и теперь многие вещи я понимаю. Ладно. Подъезжай, пообщаемся и дойдём до лаборатории.

Заскочив на Старую площадку, Константин забрал Громова с собой.

— Родик, ты откуда знаешь про протезы? — спросил его Иванов, выезжая с радиозавода.

— Понимаешь, друг у меня автогонщиком ТАМ был. Попал в передрягу и отняли ему ногу. Он жёстко на стакан наступил и если бы я не нашёл в Гала-сети конструкцию самодельного протеза… даже не знаю… А фирменные стоят о-го-го сколько.

— Я просто понимаю, ЧТО произойдёт, если у тебя всё получится.

— Что? — усмехнулся тот.

— Громов! Мне впору тебе искать отдельный цех по штамповке таких протезов.

— Ну, у тебя же есть одно захламленное здание на Старой площадке?

— На него у меня другие виды… хотя… хотя есть на Новой одно помещение. Ладно, посмотрим…

Беседа с директором химзавода неожиданно стала долгой. Нет, сначала гигантская доля скептицизма заставила Филиппова лишь по-дружески помочь Иванову в плане небольшого эксперимента. А вот потом… Геннадий Николаевич и сам ошарашенно смотрел через прозрачные стены лаборатории на процедуру получения нового вида полиуретана.

— Ты где его откопал, Константин Сергеич? Слушай, отдай мне его, а?

— Он знает немного — только то, что ему было необходимо, чтобы помочь другу, потерявшему ногу до колена.

— А кто знает больше? — усмехнулся Филлиппов.

— Чуть позже мы с тобой обстоятельно поговорим об этом.

— «Чуть позже» — это когда?

— Думаю, что в начале следующего года.

— Это как-то связано с тем, что говорил генерал КГБ?

— Да. Но пока не имею права говорить о чём-то большем. Просто поверь на слово — Рябиновск ожидают крупные перемены.

— Насколько крупные?

— Возможно, наш город станет закрытым. Поэтому уже сейчас присматривайся к перспективным людям и избавляйся от никчёмных.

— Ага… Выходит, мы на пороге крупного перераспределения рабочей силы… — задумчиво почесал голову Филиппов. — Ладно, я тебя услышал, — он посмотрел на процесс заливки жидкого полиуретана в подготовленные формы. — И сколько тебе нужно образцов?

— Чем больше, тем лучше.

— Слушай, а у меня ведь тоже есть инструментальный цех. Что, если твой человек немного поработает у меня и наладит линию выпуска такой продукции? Ведь премии всем нужны. А за мной благодарность не заржавеет.

— Я бы с радостью, но часть сырья —