Вот что по этому поводу говорит В. Медведев:

«Нас обучали охранять лидеров партии и государства. Вся наша многолетняя, изнурительная, в жестком, иногда жестоком режиме подготовка была посвящена именно этому.

Когда мы занимались стрельбой, рукопашным боем, накачивали мышцы, когда плавали, бегали кроссы, играли в футбол и волейбол, даже когда для формальной галочки мы, повинуясь казенному плану, нелепо шлепали на лыжах по весенней воде, мы готовили себя к охране лидеров. И даже когда высиживали на пустых партийных собраниях или служебных совещаниях, и тогда нас готовили, пусть казенно, не всегда умно, но готовили все к тому же — к охране лидеров страны.

В итоге оказалось, что охранять их нужно не от внешних угроз, а от самих себя, — этому нигде не учат.

Теория сопровождения охраняемого существует для охраны нормальных, здоровых лидеров, мы же опекаем беспомощных стариков, наша задача — не дать им рухнуть и скатиться вниз по лестнице…

В ГДР, в Берлине, наш правительственный кортеж встречали празднично, с цветами и транспарантами. В открытой машине, приветствуя берлинцев, стоят рядом Хонеккер и Брежнев. Фотографы, теле- и кинооператоры, ни один человек не знает, не видит, что я распластался на дне машины, вытянул руки и на ходу, на скорости держу за бока, почти на весу, грузного Леонида Ильича Брежнева.

Брежнев довольно часто терял очки. Однажды перед выступлением он прямо на трибуне выронил их, стал топтаться, искать и раздавил их ногами… Начальник личной охраны велел нам иметь полный запас очков всех видов. К футлярам мы приклеивали бумажки: «для дали», «для чтения», «для докладов» — и заполняли ими наши карманы. У одного только начальника охраны очков для чтения было трое…

Следили мы и за охотничьим арсеналом Генсека: содержали в боевой готовности абсолютно все стволы, мало ли — он мог выбрать любое ружье. Несколько раз в году мы их все чистили, протирали насухо, заново смазывали. Возни было очень много: для четверых членов охраны работы каждый раз на полнедели…

В 1975 году врачи запретили Брежневу курить. Однако нам, охране, в связи с этим добавилось заботы. Мы начали обкуривать Генерального со страшной силой. Едем в машине — Рябенко и я еще с кем-нибудь из охраны — и курим по очереди без передышки. Пытался и сам он иногда закурить, но мы отговаривали: «Лучше мы все еще по разу курнем». И он соглашался. Зато когда подъезжаем, нас кто-то встречает, распахиваем дверцы машины, и оттуда клубы дыма, как при пожаре.

Любой мой коллега по охране заслужил высокие награды: никто из Генеральных секретарей не получил ни одной царапины. Но уберечь их от самих себя не было никакой возможности. За этими наградами — подневольные, унизительные обязанности, о которых не подозревает никто — ни обыватели, ни ближайшее высокое окружение. С горечью вспоминаю, как мы подбирали Генеральному секретарю таблетки, стараясь как можно меньше навредить здоровью. При этом нарывались на его яростное сопротивление, рисковали не должностью или карьерой, а уголовной ответственностью: потихоньку от Генерального разводили водой водку, которой он привык запивать эти таблетки…

Где, в какой цивилизованной стране мира личная охрана руководителя страны занимается этим?*

Продолжая тему, отмечу, что точно такая же ситуация, когда личная охрана превращалась в нянек, существовала в большинстве социалистических стран. Вспомните, как «ублажали» Председателя КНР Мао Цзэдуна телохранители, которые следили даже за его запорами. То же самое происходило и в Монголии. Там Генсек Монгольской компартии Юмжагийн Цеденбал страдал от алкоголизма, и его личная охрана изыскивала всякие возможности, чтобы хотя бы на правительственных приемах их «патрон» не падал замертво.

В Румынии Николае Чаушеску страдал маниакальной подозрительностью. Его охрана в 70-х годах была огромной и контролировала всех и вся. К тому же он был патологически брезглив и боялся заразиться. Его телохранитель всегда носил с собой флакон со спиртом. ЕДва Чаушеску прикасался к каким-нибудь предметам (например, к дверным ручкам), он тут же протирал руки спиртом. Делал он это даже после рукопожатий во время официальных приемов.

Вот как описывает визит Н. Чаушеску в 1978 году в США бывший шеф секретной службы Румынии Ион Пачепа:

«Вокруг Чаушеску суетились охранники, которые какими-то антисептиками обрабатывали полы, ковры, мебель, даже дверные ручки и электровыключатели — все, к чему он мог прикоснуться. В спальне его слуга и его парикмахер снимали постельное белье отеля и заменяли его личным бельем, прибывшим из Бухареста в опечатанных чемоданах. Гостиная превратилась в гладильную, потому что нижнее белье и настольные салфетки Чаушеску, хотя и стерилизованные и привезенные из Румынии в герметически запечатанных пластиковых мешках, перед использованием надлежало снова погладить, чтобы убить всех микробов…

Следуя другому незыблемому ритуалу, майор Попа — инженер-химик, которому было поручено защищать Чаушеску от малейшего риска чем-либо заразиться, уже развернул свою портативную лабораторию и проверял еду, тоже привезенную из Бухареста, чтобы убедиться, что в ней нет яда, бактерий или радиоактивности. Затем он проконтролировал приготовление блюд румынским шеф-поваром в кухне отеля «Уолдорф Астория». Когда все было готово, еда была разложена на столиках на колесиках, которые сконструировали специально для зарубежных поездок Чаушеску, Попа закрыл крышку столика на ключ, используя шифр, который менялся каждый день, затем он и телохранитель — оба они были при оружии — прикатили столик в президентский номер. По традиции, крышка должна была открываться только в столовой, без посторонних, и только личный слуга Чаушеску имел право к ней прикоснуться…"

В начале этой главы я уже писал о том, что в 70-х годах Брежневу неоднократно угрожали террористы. Причем больше всего сигналов было во время его зарубежных турне. Так, незадолго до его визита во Францию в июне 1977 года «девятка» получила серьезный сигнал о том, что некие террористы готовят покушение на Л. Брежнева в момент возложения им венка к Вечному огню у Триумфальной арки в Париже. Снайпер должен был расположиться на одной из улиц вблизи арки. Сложность же для охраны заключалась в том, что к Триумфальной арке вело двенадцать улиц.

Выездная группа «девятки», готовившая этот визит, тут же сообщила о своих опасениях французским властям. Однако французы, «набившие руку» на охране президента де Голля, ответили, что и на этот раз все будет в порядке. Префект Парижа срочно мобилизовал 12 тысяч полицейских (то есть по тысяче на каждую улицу) и 6 тысяч пожарных (по 500 человек на крыши домов каждой улицы). Помимо этого еще более тысячи полицейских окружили площадь с Триумфальной аркой. Сколько в тот день — 21 июня 1977 года — на площади было агентов КГБ, до сих пор неизвестно. Но самое главное: выстрела не прозвучало.

Не менее трагикомично проходил и визит советского Генсека в ФРГ в начале мая 1978 года. Тогда тоже в «девятку» поступил сигнал о том, что в Брежнева будут стрелять, когда он выйдет из замка Аугуст-бург, где канцлер ФРГ Гельмут Шмидт даст обед в его честь. Поэтому по завершении обеда охрана вывела Брежнева через запасный выход, усадила его в бронированный «ЗИС» и увезла в резиденцию.