– И ни у кого никаких догадок? – нахмурив брови, спросил Том.

– О, чего-чего, а догадок хватает! Я бы сказал, с избытком. Отправить эфир бану сафр можно было через любое из племен, не любящих аритатов или самого калифа. Таких вокруг более чем достаточно, – пожав плечами, полковник махнул рукой и устало откинулся на спинку кресла. – Мне известно одно: ахиаты ведут расследование и черта с… э-э… вряд ли сообщат о результатах нам.

Это было досадно, но вовсе не удивительно. Естественно, ахиаты не станут рассказывать нам о своих внутренних конфликтах, которыми наше правительство может воспользоваться к собственной выгоде.

– Но, не имея информации, мы не сумеем помешать им в будущем, – заметила я.

Судя по раздражению на лице, Пенсит в моих напоминаниях на сей счет не нуждался.

– Будь моя воля, я вывел бы в пустыню роту и преподал бы этим бану сафр такой урок, что не скоро забудут. Конечно, до тех, кто стоит за всем этим, таким манером не дотянуться, но хоть одного из орудий они бы лишились. К несчастью, калиф подобного ни за что не позволит.

Да уж, конечно! Допустить такое – все равно что расписаться в неспособности навести порядок в стране.

– В этом отношении аритаты сделали все, что могли, – сказал Том. – После первого происшествия нам ничто не угрожало.

– Что ж, теперь вы здесь, и до бану сафр далеко, – резюмировал Пенсит, сцепив пальцы и подавшись вперед, как свойственно людям, собирающимся перейти к делу. – Надеюсь, за такой срок вам удалось узнать что-либо полезное?

– Могу дать почитать наши рабочие дневники, если пожелаете, – ответила я.

Должно быть, это прозвучало слишком любезно: Том бросил на меня строгий взгляд и сказал:

– Нам удалось собрать немало данных о том, о чем мы раньше могли только догадываться. Уверен, в самом скором времени это принесет плоды. В этом году репродуктивный сезон миновал, но это дает нам время подготовиться к следующей зиме. Мы с Изабеллой подготовили некоторые соображения на предмет изменения условий содержания драконов, чтобы склонить их к более естественному поведению.

Пожалуй, мне этого со столь серьезной миной сказать бы не удалось. Наши «соображения» варьировались от каких-либо разбрызгивателей сверху, которые могли бы заставить драконов поверить, будто сезон дождей начался среди лета, до сложной системы подвесных ремней, в которой драконов можно раскачивать, имитируя полет. Хоть какой-нибудь практичностью отличалась только идея вольера для спаривания – с пьедесталом для самки и местом для всех имеющихся в наличии самцов вокруг. Но много ли пользы принесет она без последующих полетов?

Проверить это можно было только опытным путем, чего мы в данный момент, как и предупредил Том, сделать не могли. Перспектива задержки, даже объективно неизбежной, привела Пенсита в очевидное раздражение.

– Между тем, – заговорила я, прежде чем он успел раскрыть рот, – мы подготовились к более систематической работе с яйцами. Изучив данные, полученные на медоежках, мы сможем изменить условия инкубации так, что значительно повысим процент успешных результатов.

Если это и умиротворило Пенсита, то лишь отчасти: ведь нам надлежало решить проблему разведения драконов в неволе, а не просто выводить их из яиц. Интересно, чего он ожидал, узнав, что на смену лорду Тавенору прибудем мы? Неужели наша репутация достигла таких высот, что он всерьез рассчитывал на немедленный успех? Или просто ждет результатов с таким нетерпением, что не в силах смириться ни с одной неудачей?

По-видимому, дело было в последнем.

– Шар земной, знаете ли, не перестал вращаться, пока вы пребывали в пустыне. Йеланцы развернули в Ва-Хине целый воздушный флот – тридцать целигеров. Как утверждают наши источники, новой, улучшенной конструкции. А сколько целигеров у нас? Пять! И этого прискорбно мало.

Когда я слышала об этом в последний раз, наш воздушный флот состоял лишь из четырех целигеров: один был большей частью воссоздан из деталей, выловленных в Немирном море, а еще три – построены из материала, добытого позже. По-видимому, и кости покойной Примы не пропали даром.

В Дар аль-Таннанине

– Йеланцы уже пытались где-либо применить свой воздушный флот? Или только развернули?

Пенсит смерил меня весьма неприятным взглядом.

– Вы, кавалерственная дама Изабелла, предпочли бы, чтоб мы дожидались фактического начала войны? Одной ее угрозы более чем достаточно.

Я отнюдь не забыла Баталии при Кеонге и страшного урона, нанесенного обороняющимся внизу кинжальным огнем с борта одного-единственного целигера. Правда, подобная тактика, примененная против противника, способного ответить артиллерийским огнем, особой пользы не принесет, однако Эндрю уже не раз рассуждал при мне об иных возможностях. С целигеров можно сбрасывать бомбы на корабли либо укрепленные позиции, а вне боя – наблюдать за маневрами противника, снабжая точной и своевременной информацией свое командование.

Да, наличие брата-военного не всегда способствует спокойствию духа!

– Мы делаем все возможное, сэр, – отвечал Том.

Пенсит с усталым вздохом кивнул.

– Да, конечно. Что ж, не смею более задерживать.

Лишние пять минут успеха добиться не помогли бы, но я была очень рада покинуть кабинет полковника и вернуться в куда более (с моей точки зрения) уютный мир драконов и их насущных надобностей. Лейтенант Мартон в наше отсутствие справлялся с делами как нельзя лучше. Любопытный Шмыг умер, не дождавшись нас, однако он был слаб здоровьем еще до нашего отъезда, и его смерть меня ничуть не удивила.

– Я пытался раздобыть льда, чтоб сохранить тушу до вашего приезда, – виновато сказал Мартон, – но ничего не вышло.

Том поблагодарил его, и мы начали обход. Бутуз, к немалой моей радости, оказался жив, и мой любимец Эсклин, старший из молодняка и жуткий разбойник, тоже. Саэва, взрослая самка, доставленная в небулисе, поранила хвост, и рана загноилась, но смотрители сумели приспособиться регулярно промывать рану и менять повязку, так что наша подопечная уверенно шла на поправку.

Завершив обход и обнаружив все в полном порядке, Том принялся вводить запланированные нами изменения, основанные на данных полевых наблюдений, а я взялась за отчеты об эксперименте с яйцами медоежек.

Конечно же, ожидать каких-либо определенных результатов было рано. Даже медоежки размножаются не так быстро, чтобы снабдить меня сотнями яиц, необходимых для полноценного испытания их жизнестойкости, а в идеале эксперименты следовало по завершении повторить – лично либо препоручив это кому-нибудь – и проверить, совпадут ли полученные данные (как любят заявлять самые ученые из моих друзей, случившееся однажды может не повториться, но то, что случилось дважды, непременно случится и трижды). Однако Мартон тщательно выполнил все мои просьбы, и теперь у меня имелись некие начатки системы, каковые мне не терпелось применить на практике.