еще один клинок и приступить к упражнениям. Но это сейчас не было возможно, и оставалось ждать, пусть столь ненавистого, но полезного сейчас Рейна.

Арнил мысленно выругался и огляделся.

С этого пригорка виднелась низина, где раскинулись казармы рыцарей, которые по узким тропинкам спускались и поднимались — кто-то направлялся отдыхать, а кто-то, полный сил, взял свое оружие и шел оттачивать свое мастерство. Арнил невольно улыбнулся.

Будь его воля, он бы остался жить в Донтвайре.

— Знаешь… Я почему-то вспомнила Роувин, — тихо сказала Джейна, не глядя на Арнила. Он поразился — она думала о том же, о чем и он.

Хотя такое уже случалось. Они друг друга стоили.

— Я тоже, — отозвался Арнил. — Я бы сейчас не отказался взять мой старый меч, уйти к реке и помахать им.

— Мы скоро туда вернемся, у нас будет такая возможность, — заметила она. — Воля Хаззара исполнена, и нам здесь делать нечего.

— Ты права… — В голосе Арнила не скрылось сожаление. — Отдохнем немного, наберемся сил и пойдем домой.

— Домой, — горько усмехнулась Джейна. — Наши дома превратились в пепел. Нам некуда идти, Арнил.

И он внезапно понял, что она права. Он еще помнил, во что превратился их родной город после нападения. В огромное пепелище.

— Все равно мы должны вернуться туда. Хотя бы посмотреть, что там теперь творится.

— Я тебе и так могу сказать, во что он превратился. В сожженый участок Сирванора. Люди, оставшиеся в живых, наверняка покинули его.

— Но куда им идти? — недоумевал Арнил.

— Явно не к эльфам… Скорее всего, они покинули Сарилию. Ушли за горы, за моря, подальше от войны…

— Но и нас война затронет. Разве это значит, что мы должны уйти из Сарилии?

Джейна задумчиво смотрела за горизонт.

— Как знать, — наконец ответила она.

* * *

Джейна проводила Арнила до госпиталя — высокого белого здания, напоминающего дворец — но заходить внутрь не стала. Арнил спросил у целителей, которые кучкой стояли у входа, где ему найти Эванс, и один из них любезно согласился показать ему покои колдуньи.

В комнате, где на широкой постели лежала Эванс, было свежо. Арнил увидел, что окна открыты нараспашку, и оттуда дул легкий, теплый ветерок, раздувая белые шторы. Эванс, услышав посторонние звуки, открыла глаза и посмотрела на Арнила. Затем ее губы тронула слабая улыбка.

— Привет, — сказала она. Он кивнул в ответ и подошел к ее постели. Ее оголенное плечо было перемотано белой тканью.

— Как ты? — спросил он.

— Ничего. Думаю, уже завтра выйду отсюда. Что с вами? Все целы?

— Да, — произнес Арнил.

— Отлично. Что теперь делать будете?

Арнил вздохнул. Этот вопрос мучил и его.

— Я не знаю. Скорее всего, вернемся в Роувин. А там видно будет… А ты?

Эванс перевела взгляд своих небесного цвета глаз на потолок.

— Мой путь лежит дальше, — Ее голос посуровел.

— Куда? Что ведет тебя? — задал Арнил вопрос, который интересовал всех друзей с момента встречи с колдуньей. В суматохе Леса и кладбища речь об этом не заходила.

Эванс молчала. От улыбки не осталось и следа, а в глазах застыла печаль. Арнил не знал, что случилось у этой девушки, но понимал — что-то страшное.

— Мою сестру убили, — внезапно сказала Эванс. Арнил невольно вздрогнул.

— Кто?

— Я не могу тебе ответить… — Голос Эванс превратился в шепот. — Но я должна отомстить за ее жизнь. Милена была единственным моим родным человеком. — Глаза девушки заблестели. — Когда напали на Дарин, она полезла в самую гущу битвы. Я прикрывала ее, как могла… Но я не сумела уберечь ее.

По ее щеке скатилась прозрачная капля. Арнил молчал. Он знал, Эванс нужно выговориться. В ее сердце была глубокая рана, которая вряд ли когда-то заживет. И девушка должна была поделиться горем, чтобы снять с себя его часть, избавиться от доли той боли, что поселилась в ней навсегда.

— Мой отец пал на прошлой войне, — продолжала Эванс. — Милена всегда гордилась им. А мать умерла, когда я проходила Испытания в Эссилии. Я пожертвовала ею ради той силы, что обрела.

— Нет, — быстро вставил Арнил. — Ты не виновата. Она бы, наоборот, гордилась такой дочерью, я уверен.

Эванс снова посмотрела на него, и Арнил заметил в ее глазах частичку благодарности.

— Ты пережила страшное горе… — тихо сказал он. — Но впереди еще будут взлеты и падения. Ты еще…

— Нет, — перебила его Эванс. — Не будут. У меня остался один смысл существования — убить того человека, который убил Милену. Потом я уйду за моря, прочь из Сарилии.

Арнил понимал ее. Когда покидают родные люди, эту боль не унять. И многие, не в силах оставаться в том месте, где были не одиноки, уходят в странствия. И далеко не всегда из этих странствий возвращаются. Скорее, никогда.

Он чувствовал себя словно безоружный на поле боя. Он не мог найти нужных слов, которые помогли бы унять боль в сердце девушки, не мог просто взять и уйти, оставить ее наедине с тягостной пустотой, не мог протянуть ей руку помощи. Оставалось молча стоять.

— Она погибла на моих глазах, — зачем-то добавила она. — И я не могла ничего сделать. — По щекам Эванс побежали еще две слезы, оставляя за собой влажные дорожки. — Я только и живу желанием найти того человека. Я готова пройти через Бездну, лишь бы найти его.

— Ты знаешь, кто он?

— Их предводитель. — Она имела ввиду вражеских рыцарей. — Необычайной силы маг. Мне нужно в Эссилию. Там мне помогут.

— Ты уверена, что справишься? — озабоченно спросил Арнил.

Эванс как-то странно посмотрела на него.

— Иначе и быть не может.

* * *

Арнил вышел из госпиталя опустошенный. Джейна, от нетерпения переминающаяся с ноги на ногу, подбежала к нему.

— Что с тобой? На тебе лица нет. Отвар перестал действовать?

Арнил помотал головой.

— Нет, все в порядке. Пойдем прогуляемся…

* * *

В дом Арнил вернулся лишь тогда, когда стемнело. Он все это время бродил по Донтвайру, любовался его красотами и думал об Эванс. Одним Богам известно, через что пришлось пройти этой колдунье из Дарина. Она владеет смертоносными заклятиями, она не раз проходила Темный лес, она потеряла родителей и любимую сестру, она бесстрашно идет навстречу неизвестности, одержимая жаждой мести… Несмотря на ее странности и свое отношение к магам, Арнил хотел бы иметь такого друга, как Эванс.