Лихьянские, самудские и сафаитские надписи позволяют нам реконструировать отдельные элементы религиозной системы арабов. Из общего пантеона они сохранили общеарабских Аллаха и Аллат и добавили к ним местных богов, таких как дху-Габа в Лихьяне и Руда у самудов и сафаидов. Нам известно еще несколько южноаравийских, набатейских и арамейских богов, а также богов Пальмиры.

Кочевые племена Центральной Аравии поклонялись множеству божеств. Это были не сформировавшиеся боги или богини, имеющие определенные характеристики, а скорее некие духи, защищающие ту или иную местность и правящие в ней, а также чем-то напоминающие Баалов хананеев. Воображение бедуинов наделяло душами колодцы, деревья и камни, в которых они чувствовали присутствие божества. Знаменитый черный камень в Мекке, объект поклонения всего исламского мира, является пережитком древнего язычества, который Мухаммед приспособил к новой вере.

Пустыню населяли разные местные духи, а не только боги. Существовал целый сонм различных фантастических существ, хороших и плохих, которые могли становиться невидимыми. Чтобы они не вредили, их следовало умилостивить. Мухаммед, возвратившись из неудачного проповеднического похода, рассказывает, что по пути обратил нескольких джиннов (Коран, 46: 28–31).

Многочисленность божеств пустыни является следствием разбросанности племен, а главным образом — центробежного движения. Только в редких случаях местное божество могло расширить влияние за пределы своей территории. Такими были три богини — Аллат, Аль-Манат и Аль-Узза, которым поклонялись в районе Мекки. Они повиновались своему отцу — Аллаху. Это имя — на самом деле нарицательное существительное, означающее «бог». Оно широко использовалось арабами для обозначения не только верховного божества вообще, но и самых разных богов. Мухаммед использовал его как имя Бога, которому он поклонялся.

Колодцы, деревья или камни, в которых жили духи божественных покровителей разных мест, были святынями и центрами поклонения божествам. Образ жизни кочевников допускал только ограниченное и рудиментарное развитие религиозных культов. В дополнение к стационарным святилищам были еще передвижные — племенные. Земля вокруг стационарных святилищ считалась священной. В определенное время к этим святыням проводились паломничества с песнями и музыкой. Паломники много раз обходили святые места, бросая камни или издавая крики.

В подобном обществе не было места для организованного жречества. За святыми местами присматривали группы семей или племен, но право приносить жертвы или проводить другие ритуальные церемонии не было закреплено за какой-либо определенной категорией людей. Особый предсказатель кахин (арабский аналог еврейского слова kōhēn, которое означает «жрец») трактовал волю духов посредством туманных предсказаний. Такие предсказатели также были судьями и арбитрами. Другой заметной религиозной фигурой среди арабов был садин — страж храма. Его функции были сходны с жреческими.

Только один район с религиозной точки зрения имел более чем местное значение — Мекка. Ее святилище, в котором поклонялись черному камню, было вожделенной целью паломников из самых дальних уголков Аравии. Положение Мекки на торговом пути, ведущем на север, сделало ее торговым центром и базарным городом. Здесь встречались разбросанные по огромной территории пустыни арабские племена и началась общеарабская централизация. Это позволило сформировать в религиозной, гражданской и торговой областях ядро общей этнической традиции, что помогло Мухаммеду в деле политического объединения арабов.

Кроме языческих традиций, в пустыне распространялись элементы двух мировых монотеистических религий, центры которых находились очень близко к ее границам. Еврейская группа мигрировала на юг, возможно, со времени римского разрушения Иерусалима и сформировала маленькие колонии вдоль торгового пути и у оазиса Хиджаз. Их основным занятием было земледелие, и они принесли в новый дом религиозные и культурные традиции своего народа. Их культурный уровень, в сущности весьма скромный, должно быть, показался бедуинам недостижимо высоким. Они смотрели на пришельцев со смешанным чувством зависти и уважения. Евреи, со своей стороны, хотя приняли арабский язык, презирали арабов, что оказалось фатальной ошибкой, когда произошла их встреча с Мухаммедом.

Пришествие христианства в Аравию было частью общего движения распространения новой веры и мотивировалось надэтнической идеей, благодаря которой его проникновение в новые земли было не обычной миграцией христианских групп, а прежде всего заключалось в распространении Евангелия. Северные арабские царства Гассанидов и Лахмидов приняли христианство. Христианские колонии выросли также в Хиджазе, Мекке и Йемене, где приверженцы этой веры контактировали с принявшими христианство эфиопами. Кроме мирских христианских общин существовали монахи пустыни.

Аравийское христианство не было полностью ортодоксальным. Там было много монофизитов и представителей разных гностических сект. Арабы безразлично относились к доктринальным различиям и, хотя восхищались образом жизни монахов и отшельников, мало знали об их вере. Мухаммед, к примеру, считал, что Мария, мать Христа, и Мириам, сестра Моисея, — одно и то же лицо, а Святая Троица состоит из Отца, Святой Девы и Сына. Неясно только, было ли это мнение результатом простого непонимания с его стороны, или данные представления соответствовали гностическим доктринам.

Вера в единого Бога закрепилась в доисламской Аравии. Согласно источникам, еще до начала проповеднической деятельности Мухаммеда там были люди, исповедовавшие монотеизм. Их представления подготовили дорогу для новой религии, которая должна была вот-вот появиться. На пороге новой эры в Аравии были распространены местные культы, иудаизм, христианство и учения, в которых прослеживались монотеистические тенденции. Только особенно восприимчивый дух мог оказать влияние на синтез этих элементов. Им и обладал Мухаммед.

Об истории доисламских государств мы знаем только из надписей, часто очень коротких и потому не дающих достаточного материала для исследователей. Надписи по большей части являются поминальными, сообщают лишь имя, предков и род занятий того, кому они посвящены. Есть также эпитафии, записи о собственности и молитвы. Последние важны для изучения религиозных представлений местных жителей, поскольку в них упоминаются имена божеств.

В пустыне у кочевников сформировалась собственная поэзия, характеризующая их образ жизни и представления об окружающем мире. Такие сочинения дошли до нас благодаря трудам мусульманских авторов, и здесь возникает вопрос: те передали их в их исходной форме или пересказали по-своему. Можно предположить, что по крайней мере часть этой литературы — оригинальное творение героической эпохи арабского язычества, которую приверженцы ислама называют веком невежества.

Арабы во все времена были знатоками и ценителями языка. Элегантность дикции и содержательность речи всегда считались высочайшими достоинствами. С древнейших времен они, должно быть, пели народные песни, написанные в форме грубой ритмичной прозы, повествующие о сражениях, делах племени и его героях. Эта поэзия восхваляла мужество, ее героем был человек, думающий и действующий без влияния каких-либо религиозных чувств.